Поделиться
Дописывать оперу, давно числящуюся классикой ХХ века, пришлось ради того, чтобы не разрушать зрительских представлений о том, что полноценный театральный выход должен занимать весь вечер, а не его часть. Бела Барток на заре своей карьеры в первый раз (и, как оказалось, единственный), обратившись к жанру оперы, меньше всего думал о продолжительности спектакля. И его "Замок герцога Синяя Борода", лишь в самых общих чертах следующий сказке Жюля Перро, длится меньше часа. Поэтому постановщики, заинтересованные оперой Бартока, обречены искать довески к ней - симфонические произведения композитора или его балеты, а чаще - одноактные оперы других авторов. Пермский театр оперы и балета, исторически умевший работать с новой музыкой, продолжает поддерживать эту традицию. Для "Замка герцога Синяя Борода" он заказал пролог и эпилог Валерию Воронову.
Непрофессиональное ухо не распознает в его работе мотивов, мелодий, тем более прямых цитат первоисточника. Но ток музыки, ее клокочущая фактура провоцируют услышать в ней Бартока "неопубликованного" - и в то же время аккуратно переведенного через столетие, прожившего его катаклизмы. В этом неоценимую помощь опере оказывает дирижер Федор Леднев. Благодаря ему музыка с ее богатейшей фактурой, открытым драматизмом, эффектнейшими взлетами и затуханиями становится главным действующим лицом спектакля. Это подчеркнуло и сценическое решение Евгении Сафоновой, в котором оркестр вынесен из скромной оркестровой ямы старинного театра. Он поднят на уровень партера, в котором убраны первые ряды кресел.
Сафонова, режиссер-резидент БДТ, выпустившая там "Аустерлиц" и "Бесчестье", а также "Медею" в Театре имени Ленсовета, стала, вероятно, самым значительным открытием драматической сцены последних сезонов. Опера Бартока и Воронова - ее дебют в музыкальном театре. Но никаких следов неуверенности или самоуверенности, которыми драматические режиссеры порой травмируют музыкальный театр, в работе Сафоновой не ощущается. "Замок герцога Синяя Борода" она поселила в скошенной коробке, напоминающей развернутый под углом киноэкран. Вездесущая сегодня видеопроекция, выполненная Алиной Тихоновой, Илоной Бородиной и Михаилом Ивановым, становится естественной частью этого мира. Именно там, на экране, существуют заброшенный замок, комнаты за закрытыми дверями, запертые жены - все существует иллюзорно, осколочно, словно собранные в случайном порядке снимки ленты соцсетей.
И только кровавая плоть сохраняет на экране физиологическую конкретность. Герцог в инвалидном кресле, лицо которого закрывает маска, и тоже почти неподвижная Юдит, стремящаяся несмотря ни на что проникнуть в его жизнь, - на сцене. Несмотря на декларативную статичность певцов, пластика скованного тела красноречива сама по себе. Настолько, что постановку можно было бы принять за спектакль современного танца, если бы не вокальная выразительность исполнителей.
Гарри Агаджанян в роли Герцога занят в обоих премьерных спектаклях, именно его участие подчеркивает, как различаются спектакли в зависимости от того, кто становится его Юдит - Наталья Ляскова или Наталья Буклага. Подвижный, легкий голос Лясковой передает импульсивность, нервную порывистость, ежеминутно меняющиеся состояния Юдит. Дуэт с Натальей Буклагой оказывается более драматичным, сосредоточенным на внутренних переживаниях героях. Но для обоих спектакль Сафоновой создает условия погрузиться в музыку Бартока и услышать в ней не только мощь, страхи и угрозы, но и способность им противостоять, стойкость уязвимости, нежность.
Справка "РГ"
Кульминацией нынешнего сезона в Перми обещает стать июньская премьера "Летучего голландца" Вагнера. Постановка вновь объединит режиссера Константина Богомолова и дирижера Филиппа Чижевского, авторов нашумевшей "Кармен".