Европа скупает дизельное топливо из России
Приближающийся запрет Евросоюза на импорт нефтепродуктов из нашей страны (с 5 февраля 2023 года) заставляет трейдеров приобретать ДТ впрок.
По данным Vortexa, в первые десять дней декабря наш экспорт ДТ в Европу в среднем составил 0,75 млн баррелей в сутки. Больше мы поставляли только в феврале и марте (около 0,85 млн баррелей в сутки). Общий европейский импорт дизтолива к 15 декабря составил 1,8 млн баррелей в сутки.
России от этого на первый взгляд сплошные плюсы. Увеличиваются поступления в бюджет и стимулируется нефтепереработка. Но, с другой стороны, именно хороший спрос в Европе и большие объемы поставок нашего ДТ за границу способствуют его подорожанию на внутреннем рынке. С начала сентября оно подорожало более чем на три рубля.
Впрочем, как отмечает руководитель Центра развития энергетики (Центр РЭ) Кирилл Мельников, рост экспорта дизтоплива позволяет поддерживать сравнительно высокие цены на российском оптовом рынке, поэтому в определенном смысле способствует повышению цен на АЗС. В то же время конкретно в последние месяцы рост цен на АЗС был вызван переходом на продажу более дорогих зимних сортов, а не экспортом.
Но если цены на бензин на АЗС в России поднялись с декабря прошлого года только на 0,9%, то ДТ - на 8%, хотя для последнего сравнение идет также с дорогими зимними сортами. Поэтому едва ли можно объяснить подорожание в этом году только сезонным фактором.
Россия бензина экспортировала не более 10% от объемов производства, а ДТ за границу уходило около 50%, причем большая часть в Европу. То есть на цены ДТ в России экспорт в Европу влияет значительно сильнее, чем на стоимость бензина его отгрузки за рубеж.
При этом доля поставок ДТ из России на европейском рынке падает. В феврале на наше ДТ приходилось 75% импорта Европы, в декабре - менее 42%. И дело здесь не в снижении нашего экспорта, а в увеличении объемов импорта из других стран. Суммарно импорт ДТ европейскими странами вырос с января к декабрю на 70%. Сильнее всего нарастили свои доли Саудовская Аравия, Индия, ОАЭ и США. Причем Индия с большой долей вероятности продавала Европе ДТ, сделанное из российской нефти.
По мнению Мельникова, после вступления в силу 5 февраля эмбарго на импорт наших нефтепродуктов именно в этих странах Европе придется закупать больше ДТ, а также полностью загружать свои НПЗ, считает Мельников. По его мнению, полностью компенсировать российские поставки европейцам будет сложно.
Как отмечает аналитик ФГ "Финам" Сергей Кауфман, не исключен также вариант, когда российский дизель со скидкой пойдет на внутренние нужды арабских стран или Индии, а те взамен будут продавать произведенное у себя топливо по более высоким ценам в ЕС.
Естественно, возникает вопрос, что будет с нашим экспортом ДТ после эмбарго, а также с ценами на ДТ на внутреннем рынке. Переоценивать значение экспортных пошлин в структуре доходов не стоит, но все же речь идет о миллиардах рублей. В ноябре экспорт нефтепродуктов принес в казну 19,9 млрд рублей.
С точки зрения Кауфмана, возможно небольшое снижение объемов нефтепереработки (не более 3-5%) и увеличение доли сырой нефти в структуре экспорта, поскольку перенаправить экспорт нефтепродуктов сложнее, чем экспорт сырой нефти. Эмбарго ЕС вызовет профицит нефтепродуктов на внутреннем рынке, что будет оказывать давление на оптовые цены, отмечает он.
С этим не совсем согласен Мельников, он считает, что экспорт сырой нефти в феврале расти не будет, поскольку будет ограничен доступностью незападных танкеров. Что касается выпуска дизтоплива, то многое зависит от того, какой потолок цен на нефтепродукты из РФ введут ЕС и США, отмечает эксперт. Если он окажется достаточно высоким, то будет стимулировать серый экспорт российского топлива в Европу через смешивание в третьих странах. Если потолок будет низким, то поставки ДТ на экспорт могут быть серьезно затруднены из-за нехватки танкеров. Это может привести к снижению выпуска дизтоплива в РФ и снижению добычи нефти.
Последний сценарий наиболее нежелателен для нашей страны. Основная часть нефтяных доходов бюджета формируется с валовых объемов ее добычи. Часть этих потерь окажется компенсирована ростом налоговой нагрузки на нефтяные компании. Но сам факт увеличения налогов для отрасли, обеспечивающей почти треть поступлений в бюджет страны, едва ли можно назвать позитивным.