"Если бы не молчаливая и упрямая в своей заботе Саша, дедушке с бабушкой пришлось бы трудно": Рождественский рассказ о маленькой нянюшке Димы Шеварова

• Наперсница волшебной
• старины,
• Друг вымыслов,
• игривых и печальных,
• Тебя я знал во дни моей весны,
• Во дни утех и снов
• первоначальных.
• Я ждал тебя...

А.С. Пушкин. 1822

Эти строки 23-летний Александр Сергеевич написал 200 лет назад и посвятил их своей няне Арине Родионовне.

Помнится, что в начальной школе мы чуточку завидовали поэту. Ведь няни в пору нашего детства только в стихах Пушкина и оставались. Во всяком случае в нашем городке их не было.

Но вот вспомнив на днях пушкинский "Зимний вечер", я увидел наш двор, затерянный среди сугробов. Увидел девочку в коротком пальто и валенках, узнал ее и понял, что эту девочку могу назвать своей няней.

Расскажу обо всем по порядку. Может, этот номер газеты попадется на глаза и героине моего рассказа. Под Рождество случаются чудеса.

...Мы были соседи: я жил на втором этаже, а Саша на первом. Саше - пять лет, а мне - полтора года.

Помню ее руки, которые подхватывают и удерживают, и горячие предостережения: "Не упади... держись за меня... горюшко ты мое..."

Мы рядом на многих детских фотографиях: и в песочнице, и в палисаднике, и на огороде, и на Пушкинском бульваре, и у городской новогодней елки.

Если бы не тихая, молчаливая, упрямая в своей заботе Саша, моим дедушке и бабушке уследить за мной на улице было бы трудно. Хоть я и был не выше сосновой табуретки, но бегал так, что догнать меня старики не могли. И вот тут спасала Саша. Скольких царапин и ушибов я избежал, подхваченный маленькой няней.

Как-то зимой мы с Сашей пошли с санками на речку Золотуху. Это рядом, прямо за забором. И речка - не река, а речушка. Морозы давно ее сковали. Беспокоиться не о чем.

Пришли покататься и ребятишки с соседних дворов. Саша сама не катается, а катает меня: толкнет с горки - и я еду как барин. Саша сбегает вслед, поможет забраться обратно на горку и санки втянет.

Так я и катался, пока санки не уехали дальше обычного и не угодили в полынью, скрывавшуюся под свежим снегом.

Я стал тонуть. Почему-то онемел и пикнуть не могу. Чувствую: набухают, наливаются ледяной тяжестью валенки и шубка. Дети с берега кричат, но даже мальчишки не решаются бежать на помощь. А Саша ползет по льду, хватает меня за воротник шубейки и тащит изо всех силенок. Ну тут и мальчишки подоспели, даже санки вытащили.

Вдруг этот номер газеты попадется на глаза Саше. Под Рождество ведь случаются чудеса

В плохую погоду Саша приходила к нам и часами играла со мной. Дедушка рассказывал в письме моим родителям: "У нас была в гостях Саша. Наш парень к ней привязался, зовет он ее Тата. При ней ведет себя очень храбро, больше озорничает, как бы хочет показать себя, мол, какой я смелый. Только мы спускаемся утром или вечером с лестницы на первый этаж, он начинает звать: "Тата!.. Тата!.." Саша слышит и выходит. Вчера он попросил бабушку нарядить его девочкой Сашей. Бабушка его повязала платочком. Когда я его укладывал, он повторял "Тата, Тата...", указывая на себя и на платок на голове..."

Отец Саши был военным. Его звали дядя Дима. С моим дедушкой его сблизила любовь к литературе. Они вместе ходили подписываться на собрания сочинений классиков. Обменивались толстыми журналами.

Когда мы шли зимой в детский парк, то Саша везла меня на санках, а дедушка с дядей Димой шли за нами, обмениваясь новостями.

Под Новый год каждый вечер нас с Сашей водили к елке на площади. Мигали лампочки, переливались стеклянные шары, играла музыка. Набегавшись, я забирался в санки, и Саша, как лошадка, везла меня, цокая языком.

Умаявшись, Саша неохотно уступала роль лошадки дедушке и шла за санками, присматривая, чтобы я не вывалился.

В три года я уехал к папе с мамой на Алтай. Саша уже в школе училась. Помню, как мы с дедушкой зашли к Фокичевым проститься.

Саша стояла в дверях в школьной форме. Две аккуратные, туго заплетенные рыжие косички. Два белых бантика. Высокий чистый лоб. Глаза серьезные.

Дедушка сказал, что вот внук уезжает, зашли проститься. Я молча протянул Саше конфету "Гулливер".

Мне вдруг стало грустно, хотя до этого я как-то не переживал свой отъезд. Наверное, думал, что и Сашу, и деда с бабушкой можно будет взять с собой.

Через полгода я вернулся. В квартире на первом этаже поселилась другая семья. Куда переехала Саша - до сих пор не знаю. Возможно, дядю Диму перевели на другое место службы.

Спасибо тебе, Саша, наперсница моей волшебной старины.

Заветная страница

Зимний вечер

• Буря мглою небо кроет,
• Вихри снежные крутя;
• То, как зверь, она завоет,
• То заплачет, как дитя,
• То по кровле обветшалой
• Вдруг соломой зашумит,
• То, как путник запоздалый,
• К нам в окошко застучит.

• Наша ветхая лачужка
• И печальна и темна.
• Что же ты, моя старушка,
• Приумолкла у окна?
• Или бури завываньем
• Ты, мой друг, утомлена,
• Или дремлешь под жужжаньем
• Своего веретена?
• Выпьем, добрая подружка
• Бедной юности моей,
• Выпьем с горя; где же кружка?
• Сердцу будет веселей.
• Спой мне песню, как синица
• Тихо за морем жила;
• Спой мне песню, как девица
• За водой поутру шла.
• Буря мглою небо кроет,
• Вихри снежные крутя;
• То, как зверь, она завоет,
• То заплачет, как дитя.
• Выпьем, добрая подружка
• Бедной юности моей,
• Выпьем с горя: где же кружка?
• Сердцу будет веселей.

Александр Пушкин. 1825

Пишите Дмитрию Шеварову: [e-mail]