Календарь поэзии: Поэт Владимир Костров ушел, но его слово продолжает светить всем нам

"Дорогой Дмитрий! Владимир Андреевич Костров ушел, а нежность осталась.

Он с порога огорошивал студентов-первокурсников: с ходу читал стихи. Так было и в сентябре 2000-го. В окна Литинститута врывалось солнце.

Брать и делать энергично, с ходу - его манера. Этому он учил на семинарах. Говорил мне: "Бросьте! - это вяло, неинтересно, не пишите так. Это медитация. Начинать надо сразу, а потом - просто, по существу. Когда-нибудь вы сможете писать тонкие пейзажные стихи".

Когда несколько лет назад Академией наук готовилось полное собрание сочинений Тютчева, за помощью обратились к Владимиру Андреевичу.

Перевести Тютчева с французского на родной без искажений мог только он. Тонкие нюансы красок и чувств с юности давались ему легко.

В одном из интервью Костров заметил: "Подобно математике, язык служит инструментом познания. Чем более он совершенен, тем он точнее говорит о явлениях жизни. К сожалению, в наше время язык претерпевает надругательство над собой. Несовершенный язык - это все равно, что ошибочная математика".

Когда мы прощались в 2000-м, он крепко и неловко жал мне руку и долго и грустно смотрел в глаза. Я, 21-летняя студентка, уходящая в академ в ожидании прибавления в семействе, наивно частила: все хорошо, мы обязательно встретимся.

"Навряд ли, - скептически ответил Владимир Андреевич, - если и вернетесь в Литинститут, у вас будет другой руководитель..."

И тут же улыбнулся, собрав в лучики аскетично-сухое лицо: "Многие люди, отучившиеся в Литинституте, так и не стали поэтами. А многие хорошие поэты так и не закончили Литинститут".

Напутствие Кострова оказалось провидческим. С рождением сына мне пришлось перевестись в вуз поближе к дому. В Литинститут я не вернулась.

С тех пор Владимира Андреевича видела только раз: на сцене Зала Церковных Соборов храма Христа Спасителя, где в мае 2018 года он получал Патриаршую литературную премию, а я издалека ловила его в журналистский объектив.

Когда Владимир Андреевич попал в кадр, моему взгляду стало больно: поднимаясь на сцену, он с усилием опирался на чьи-то руки. Он близоруко вглядывался в мир, напоследок стараясь запомнить его прекрасным.

***

• Морозным вздохом белого пиона
• Душа уйдет в томительный эфир...
• Молитвою отца Серапиона
• Я был допущен в этот горький мир.
• Был храм забит - меня крестили в бане,
• От бдительного ока хороня.
• Теленок пегий теплыми губами
• В предбаннике поцеловал меня.
• И стал я жить, беспечен и доверчив,
• Любил, кутил и плакал на износ.

• Но треснул мир, и обнажилась вечность.
• Я вздрогнул и сказал: "Спаси, Христос!"
• Спаси, Христос! Кругом одна измена,
• Пустых словес густые вороха.
• Свеченье молока и запах сена
• Смешались с третьим криком петуха.
• Ликует зверь... Спаситель безутешен,
• Но верю, что не отвернется Он,
• Все знающий: кто праведен, кто грешен.
• Он воронье отгонит от скворешен...
• Тяжел твой крест, отец Серапион.

***

• Мы - последние этого века,
• Мы великой надеждой больны.
• Мы - подснежники.
• Мы из-под снега,
• Сумасшедшего снега войны.
• Доверяя словам и молитвам
• И не требуя блага взамен,
• Мы по битвам прошли,
• Как по бритвам,
• Так, что ноги в рубцах до колен.
• И в конце прохрипим не проклятья -
• О любви разговор поведем.
• Мы последние века.
• Мы братья
• По ладони, пробитой гвоздем.
• Время быстро идет по маршруту,
• Бьют часы, отбивая года.
• И встречаемся мы на минуту,
• А прощаемся вот навсегда.
• Так обнимемся.
• Путь наш недолог
• На виду у судьбы и страны.
• Мы - подснежники.
• Мы из-под елок,
• Мы - последняя нежность войны.

***

• Беру костыль, опять меня мотает,
• И самому себе твержу: держись!
• Презренного металла не хватает
• На скромную оставшуюся жизнь.
• И точно не оставлю я наследства
• Благодаря аптекам и врачам.
• Мне много лет. И я впадаю в детство.
• Но мама не утешит по ночам.
• Но продолжает Божий мир вращаться,
• Наркоз стихов кончается уже.
• И лишь душа не хочет возвращаться,
• Таится, словно утка в камыше.
• Мир полон и больных, и без гроша,
• Но унывать - нестоящее дело.
• И потому прошу тебя, душа:
• Не покидай страдающее тело.

***

• Просыпаюсь от сердечной боли,
• Но зимою дымной не умру,
• Доживу до лета, выйду в поле,
• Постою без кепки на ветру,
• Поклонюсь цветам, деревьям, селам,
• Покачаю буйной головой...
• Я хочу от вас уйти веселым
• Узкою тропинкой полевой.
• Поздними прозреньями не маясь,
• Не в больнице двери затворя,
• А случайным встречным улыбаясь
• И за все судьбу благодаря.
• Пусть для вас дожди слетают с ветел
• И поет вечерний соловей,
• Я же вам оставлю только ветер,
• Летний ветер Родины моей.

60 лет назад вышла в свет первая книга Владимира Кострова. Она называлась "Первый снег".

Пишите Дмитрию Шеварову: dmitri.shevarov@yandex.ru