Бодался депутат с Солженицыным. Только экспертное сообщество может решить, каким произведениям быть в школьной программе
Мнение - частное, а шум поднялся вполне общественный. СМИ "новость" подхватили, и закрутилось. Слово сказано. Как отзовется? Можно ли сегодня исключить Солженицына из школы?
Напомним, творчество нобелевского лауреата Александра Солженицына в школах современной России начали изучать с 90-х годов прошлого века. Дети знакомились с рассказом "Матренин двор" и повестью "Один день Ивана Денисовича".
Отрывки из "Архипелага ГУЛАГа" вошли в программу по литературе в 2009 году, когда появился приказ тогдашнего министерства образования и науки включить это произведение в обязательный минимум для старших классов.
Чтобы школьникам было легче читать и понимать такое большое (изначально в трех томах) произведение, Наталия Дмитриевна Солженицына взялась за подготовку сокращенного варианта. Получилось пятьсот с лишним страниц: в твердой обложке, на хорошей бумаге, с множеством интереснейших иллюстраций. Презентация книги состоялась в редакции "Российской газеты" в октябре 2010 года.
"Архипелаг ГУЛАГ" начал свое шествие по миру в 1974 году, - вспоминала тогда Наталия Солженицына. - Книга переведена более чем на 40 языков. Первые шестнадцать лет после появления она не могла быть перепечатана в Советском Союзе и странах восточной демократии, как тогда говорили. В России официально публиковать "Архипелаг" начали с 1990 года".
Что сейчас? В недавно утвержденной Минпросвещения (приказ от 23.11.2022 № 1014, зарегистрирован 22.12.2022) Федеральной образовательной программе среднего общего образования (10-11-е классы) представлена Федеральная рабочая программа по предмету "Литература".
Там в пункте 20.4 "Содержание обучения в 11 классе" черным по белому отдельной строкой 20.4.2.17 написано: "А.И. Солженицын. Произведения "Один день Ивана Денисовича", "Архипелаг ГУЛАГ" (фрагменты книги)".
Кстати, там же, парой строк выше, есть и "Молодая гвардия" Фадеева, и "Горячий снег" Бондарева.
А в предметных результатах освоения программы по литературе значится "знание содержания, понимание ключевых проблем и осознание историко-культурного и нравственно-ценностного взаимовлияния произведений русской, зарубежной классической и современной русской литературы". И здесь опять среди других авторов видим имя Александра Солженицына.
- Подобные высказывания и предложения нравственно небезопасны для развития нашего будущего поколения и, по сути, безответственны, - считает заслуженный учитель России, директор московского Центра образования №109 Евгений Ямбург. - Владимир Путин встречался с Наталией Солженицыной. В 2009 году в программу были включены некоторые фрагменты из "Архипелага ГУЛАГа".
Безусловно, нужно, чтобы все эти вещи дети знали, уверен Ямбург. Но не для того, чтобы, как говорят некоторые, ковырять раны или выносить сор из избы.
- И потом, что это за изба, которая доверху наполнена сором? В ней же дышать невозможно, - говорит учитель. - Но если мы не обсуждаем тему в школе, а она доступна в интернете, в книгах, то дети просто перестанут нам доверять. Школа между тем - первая государственная организация, с которой встречается ребенок. И недоверие к учителю оборачивается недоверием к государству. Кроме цинизма и презрения мы так ничего не получим. И давайте не забывать: Солженицын все же художник слова, а не историк. И у него художественные прозрения. Он имеет на них право. Историки спорят и тоже имеют на это право. Например, Солженицын в романе "Красное Колесо" был убежден, что развал России начался с либералов, с Февральской революции. Я, как историк, в этом с ним не согласен.
У Солженицына множество и пророческих моментов. В "Как нам обустроить Россию" он, к примеру, уповал на местное самоуправление.
"Российская газета" обратилась к депутату Вяткину с просьбой пояснить, чем вызвано его предложение и почему оно появилось именно сейчас. На момент подписания номера ответа на запрос редакция не получила.
Ольга Казакова, председатель Комитета Госдумы по просвещению:
- Исключение из школьной программы того или иного раздела, произведения или, наоборот, включения их в программу - сложный и длительный процесс. Такие решения не принимаются просто так, на основании частного мнения. Мы приняли закон, который как раз это регулирует. В нем такие предметы, как, например, история, литература, получили особую степень защищенности: по ним утверждены федеральные программы для всех школ страны. И вопрос об исключении произведения Александра Солженицына "Архипелаг ГУЛАГ" не стоял и не стоит. Он не выносился ни на площадку "Единой России", ни на обсуждение фракции партии в Госдуме, не обсуждался в профильном думском комитете и с профессиональным сообществом. А вот роман Фадеева "Молодая гвардия" в год 80-летия подвига антифашистской подпольной организации мы вернули в школьную программу. И это была совместная инициатива "Единой России", министерства просвещения и педагогического сообщества. Было множество консультаций и встреч с историками, литературоведами, сотрудниками музеев, учителями и представителями общественных объединений Донбасса. Это стало общим взвешенным решением и важным шагом для патриотического воспитания. Но наши дети должны знать не только славные, но и драматические страницы нашей истории, нашего великого народа.
Как преподавать Солженицына в школе? Об этом "РГ" рассказывает преподаватель литературы, заслуженный учитель России Лев Соболев.
Лев Иосифович, "Архипелаг ГУЛАГ" проходят в 11-м классе. Как это происходит на ваших уроках?
Лев Соболев: В форме доклада или параллельно с "Одним днем Ивана Денисовича". Мысль такая: все, что подается как художественное обобщение в "Одном дне", имеет под собой документальную основу, которую мы берем из "ГУЛАГа".
С каким бэкграундом приходят к вам ученики?
Лев Соболев: Во-первых, они уже затрагивали эту тему по истории. Во-вторых, я или до Солженицына, или после него провожу несколько уроков, посвященных творчеству Варлама Шаламова. Мы смотрим хотя бы одну серию замечательного, на мой взгляд, фильма Николая Досталя "Завещание Ленина". И на уроках не затрагиваем их разногласия - это дело специальных семинаров. Меня интересуют два разных подхода к тому, что называется "лагерь" в нашей жизни. Александр Солженицын пишет о стойкости и о том, что нельзя убить душу даже в лагере, а Шаламов убежден, что это отрицательный опыт для кого бы то ни было. И ничего положительного душе он не несет.
Что, с вашей точки зрения, труднее всего дается пониманию современных детей при изучении на уроке литературы темы ГУЛАГа?
Лев Соболев: Я предлагаю им поискать в истории собственных семей страницы, связанные с 30-40-ми годами минувшего века. И рассказываю свою. Мой дядя, младший брат моего отца, в 1941 году пришел в военкомат добровольцем. На фронт в 17 лет его не взяли, предложили танковое училище. Позже в одном из боев уничтожил вражеский экипаж, забрался в танк, развернул башню и стал стрелять по немецким танкам. За это был представлен к званию Героя Советского Союза. Но однажды вечером, когда положенные "сто грамм" уже возымели свое действие, он неосторожно заявил своим товарищам, что немецкие танки по сравнению с нашими не так уж и плохи... Я отлично помню, как однажды проснулся утром и услышал, что отец с кем-то разговаривает. Выбежал на кухню, спиной ко мне сидел человек в майке. Это вернулся из лагеря дядя. Он прожил недолго. Устроился работать на грузовой машине. И умер от рака пищевода.
Такие личные истории трогают учеников. Не нужно лозунгов, не нужно специальными какими-то способами вызывать у детей эмоции. Им нужна просто информация. Конечно, они могут ее получить в интернете двумя кликами мышки. Но не ищут ее. Однако когда понимают, что в каждой семье есть подобная история, до них начинает доходить, как было страшно.
Могут ли такие аргументы типа "высосал из пальца многие факты", "вымарал в грязи собственную Родину" быть поводом для того, чтобы считать художественное произведение недостойным школьной программы?
Лев Соболев: Во-первых, мне кажется, что говорить о великом писателе в такой тональности - это признак абсолютного невежества. Понятно, что Солженицын с его высочайшей требовательностью к себе отвечает за любой эпизод, который вошел в его трехтомник. Что же касается "вымарывания в грязи собственной Родины", то это спор, который начался еще в начале XIX века и никогда не закончится. Потому что есть точка зрения Чаадаева: "Нельзя любить родину с закрытыми глазами". И точка зрения, которую предлагали противники Гоголя после выхода "Мертвых душ". Писатель сам так представил их мнение: "Да хорошо ли выводить это на свет, провозглашать об этом? Ведь это все, что ни описано здесь, это все наше - хорошо ли это? А что скажут иностранцы? Разве весело слышать дурное мнение о себе. Думают, разве это не больно? Думают, разве мы не патриоты?" И этот спор вечен.
Можно проверять граждан на патриотизм, а можно и на бдительность. Суждение, высказанное одним из депутатов в чувствительные времена, когда стране нужны безусловные герои и поддержка их обществом, электрической дугой пробежало не только по информационным лентам. Задела чувства многих. Неужели, воспользовавшись моментом, горячие головы готовятся отправить, образно говоря, часть нашей драматической истории, в архивы с грифом "совершенно секретно"?
И победы, и былые поражения - все наши. Знать все. Помнить все. И с этим побеждать. Уже со школьной скамьи.
Вечно актуальную тему - литература в школьной программе - мы непременно продолжим. Как и продолжим обсуждать с нашими читателями и экспертами тему исторической правды и ответственности за нее. Любить Россию в непогоду умел не только великий писатель Александр Исаевич Солженицын. Думаем вместе.