На Урале промышленность сохранила экологические проекты при сокращении экспорта
- Экологические принципы уже давно влияют на управленческие решения крупных корпораций. Чтобы выйти на международные рынки заимствований, они придерживались ESG-стандартов, подразумевающих соблюдение экологической безопасности, - отмечает он. - Сейчас ситуация, конечно, изменилась, но в стране создается своя система ценностей с аналогичными принципами. Пока процесс немного хаотичен, но он идет. Для многих ясно, что бережное отношение к природе напрямую связано с патриотическим воспитанием, любовью к большой и малой родине.
Экологические программы бизнес воспринимает с пониманием?
Михаил Махов: В федеральном проекте по квотированию выбросов наш регион стал единственным субъектом, представленным сразу двумя городами - Челябинском и Магнитогорском. Всем, включая промышленников, важно успешно завершить этот эксперимент. Область заключила с предприятиями 50 соглашений, которые предусматривают сокращение негативного влияния на окружающую среду. Программа стоит более 47 миллиардов рублей, их нужно освоить в течение трех лет. 10 миллиардов уже потрачено. Сложность в том, что ряд заводов не успел получить импортное оборудование, а западные контрагенты отказались от своих обязательств. И, если бы наши компании не чувствовали ответственность, сослались бы на форс-мажор и успокоились. Они же ищут альтернативные пути поставок газоочистного оборудования. По-моему, это очень ясный сигнал о серьезности экологических настроений. К тому же федеральное правительство не пускает эти вопросы на самотек. Так что сейчас не время включать заднюю передачу.
Выдерживаются ли параметры сокращения промышленных выбросов?
Михаил Махов: К 2025 году они на Южном Урале должны снизиться на 45 процентов к показателям 2017-го. По разным оценкам, мы пока на уровне 20-30 процентов. В этот вал входят все попадающие в воздух элементы. Есть перечень наиболее вредных веществ, их примерно пять десятков. Прогресс есть и с ними, хотя динамика чуть хуже, потому что по отдельным элементам результатов добиваться труднее. Зачастую даже серьезная реконструкция приводит лишь к незначительным количественным изменениям. Все зависит от характера и масштабов производств.
Кто из заводов впереди?
Михаил Махов: Серьезно подходят к принятым обязательствам на Магнитогорском меткомбинате - он лидирует по объемам вложений. Позитивные перемены на ЧТПЗ, где внедрили систему очистки промышленных стоков, почти полностью замкнув водооборотный цикл. Заметные шаги сделал Челябинский цинковый завод, где я побывал в составе экспертной группы. Гендиректор Павел Избрехт провел нас по цехам, показав, какая серьезная трансформация произошла: на сернокислотном производстве установлено очистное оборудование, поэтому люди в прямом смысле вздохнули свободнее. Кроме того, здесь также создают замкнутую водооборотную систему.
Как участник координационного совета по экологии при губернаторе я имел возможность посетить вместе с коллегами подразделение Русской медной компании - Томинский ГОК. Увиденное произвело впечатление: современное оборудование, блестящие, как зеркало, бетонные полы, а вокруг ГОКа - чистый белый снег. Это свидетельствует о культуре производства, использовании передовых технологий. Многие земляки по-прежнему думают, что комбинат угрожает водоснабжению челябинской агломерации, но более 80 процентов технологических объемов воды здесь тоже ходит по кругу. Остальное берут из реки Миасс. При этом компания минимизировала риски водного дефицита, профинансировав достройку Долгобродского канала для пополнения питьевых источников Челябинска.
Позже многих, но все же включились в эту работу, осознав необходимость и неизбежность вложений в реконструкцию, "Фортум" и "Мечел".
Перед Новым годом вместе с экспертами и представителями областной власти я побывал также на площадке ЧМК. Нам продемонстрировали складские помещения с газоочистным оборудованием, которое будет смонтировано в этом году. Большей активности, правда, хотелось бы видеть на коксохимическом производстве этой компании, пока оно одно из самых грязных в городе.
Действующая система контроля позволяет определить виновных в превышении ПДК или это по-прежнему проблематично?
Михаил Махов: Созданный при министерстве экологии Центр экологического мониторинга как раз для этого и предназначен. Практика базируется на идее трехуровнего контроля, объединения в один массив данных корпоративных, областных постов наблюдения и федеральных, принадлежащих Росгидромету. Весь поток стекается в специализированную информационно-аналитическую структуру, способную разложить все по полочкам с помощью программного обеспечения, в разработке которого участвовали ученые ЮУрГУ, и выдать рекомендации. Сегодня это одна из лучших в стране практик оценки состояния атмосферного воздуха. В Москве взяли за основу наш подход и продвинулись дальше из-за лучшего финансирования. А челябинский центр еще только "обрастает мышцами" в виде оборудования, прошедшей аккредитацию лаборатории. Мы в лучшем случае прошли треть пути, в финале которого сможем определять не только источники загрязнения, но и конкретную трубу, откуда вылетел тот или иной опасный элемент.
Сеть постов наблюдения достаточно разветвленная?
Михаил Махов: Нет, и это одна из проблем. Каждый стационарный пост стоит несколько миллионов. Поэтому договариваемся с предприятиями, чтобы они тратили корпоративные средства на организацию точек учета на границах своих санитарно-защитных зон.
Насколько можно доверять их данным, ведь у компаний собственные коммерческие интересы?
Михаил Махов: Если бы я сказал, что у них нет технической возможности приукрасить экологическую обстановку, слукавил бы. Но сделать это непросто. Да и к чему? Вкладываясь в модернизацию, компании заинтересованы показать, насколько их инвестиции улучшают ситуацию. Развиваются и институты общественного контроля. В столице, к примеру, сделали вот что: у стационарного поста, размещенного в контейнере, металлическую панель заменили стеклом, чтобы каждый желающий мог наблюдать, как все это работает. Это действие-метафора: контроль должен быть прозрачным и публичным, к чему стремимся и мы, объединяя усилия властей, специалистов-экологов, вузов, общественников.
Самый радикальный способ борьбы за экологию - вынос производств за город. Не пришло ли время убирать предприятия не только из центра, но и от жилых кварталов?
Михаил Махов: Все нынешние примеры касаются новых мощностей. Около известного всем Коркинского разреза появился небольшой металлургический завод. Но, выбирая это место за городской чертой, инициаторы принимали решение, исходя из соображений экономической целесообразности. В столице добились выноса некоторых производств, однако процесс имеет экономическую подоплеку: подсчитали, что застроить освободившиеся территории жильем и торгово-офисными центрами выгоднее. У нас это пока не работает. Перевезти завод нельзя, не остановив производство. Кроме того, недостаточен финансовый ресурс бизнеса и объем возможных преференций со стороны властей. Пока процесс будет развиваться естественным образом, за счет создания новых предприятий уже за городской чертой.
Насколько сложившаяся законодательная база мотивирует природоохранную деятельность, нужны ли корректировки и дополнения к ней?
Михаил Махов: Федеральный проект "Чистый воздух", эксперимент по квотированию вредных выбросов и другие программы отражают запросы на качественную среду обитания. Для начала нужно исчерпать уже имеющиеся возможности, провести работу над ошибками, чтобы понять, насколько существующая нормативная база позволяет выявлять и наказывать нарушителей, развивать судебную практику и только после этого выстраивать что-то новое. Раньше было так: чем крупнее предприятие, тем больше ему позволялось. Но поворотным моментом, на мой взгляд, стала история с разливом нефтепродуктов возле Норильска, когда крупной корпорации были выставлены огромные штрафы. Тем самым послан ясный сигнал: неприкасаемых нет, и если компания крупная, то и ответственность у нее должна быть под стать ее весовой категории в бизнесе.