С любовью - в Сибирь. Чем покорили швейцарского профессора Хёсли русские земли от Урала до Тихого
Книга замечательна взвешенностью и трезвостью подхода - мы ведь привыкли к "клюкве" от иностранцев. Автор использует целый ряд малоизвестных у нас источников. Стараясь быть беспристрастным, Хёсли не скрывает трепета перед размахом событий и масштабом личностей. "Европейцам явно есть чему поучиться у России. Судьбы Строганова, Дежнёва, Шелихова, Сидорова, Сибирякова, судьбы узников сталинской стройки 501/503 или геологов XX века стоят всех вестернов", - утверждает очарованный странник из Швейцарии.
Действительно, освоение Сибири - столь же потрясающее достижение, как победы 1945 и 1961 годов; подвиг, растянутый на несколько веков начиная с XVI. Порой говорят, что "китайцы мыслят столетиями"; погружаясь в сибирскую историю, понимаешь: это русские мыслят столетиями, а что там с китайцами - еще вопрос.
Любой европеец, пишет Хёсли, неплохо осведомлен об освоении Нового Света, при вопросе же о Сибири "возникает неловкая тишина". И если бы это относилось только к иностранцам - но ведь и мы сами многое ленимся узнать. Помним Дежнёва и Беринга - а, допустим, Стадухина или Шалаурова? Каждый из названных (а сколько неназванных!) достоин романа. Но такие книги у нас - скорее исключение.
От соболиной лихорадки до нефти
Уже давно открыли Америку - а Сибири еще не было на картах. "Сибирь заперта на замок, ключ от которого в руках татар", - пишет Хёсли и подробно рассказывает, как происходило отпирание, начиная с "олигархов" Строгановых и казака Ермака Тимофеевича.
Интересы государства, купечества и лихих людей, готовых идти на любой край света, счастливым образом сопряглись. Маршрут экспансии задал соболь: "мягкая рухлядь" была валютоемким экспортным ресурсом, какими позже станут золото, нефть и газ. Россию строила "пушная лихорадка", промысел охотничий обернулся промыслом Божьим: за охотниками шли купцы, за теми - государство. Именно соболя следует назвать государствообразующим зверем России - он имеет куда больше прав называться нашим тотемом, нежели медведь.
При всём том трудно объяснить упорное стремление наших предков через дебри к востоку ("Притяжение Тихого океана" - так названа одна из глав труда Хёсли) сугубо соболиным мотивом. Они словно предвидели, что в далеком ХХ веке в этих мерзлых малонаселенных землях отыщутся золото, нефть, алмазы, найдется место для аэропортов и космодромов... Если не знали, то чувствовали: Сибирь - сокровище, то есть нечто сокрытое, сокровенное и драгоценное.
Темп, в котором открывалась, покорялась и осваивалась Сибирь, поражает и сегодня. В 1581 году Ермак только-только оттолкнулся ногой от Урала, а всего полвека спустя Москвитин вышел к Охотскому морю. "В Северной Америке колонисты еще не перешли Аппалачских гор, а русские уже стояли у Тихого океана", - пишет Хёсли. В 1632 году основали Якутск, в 1647-м - Охотск (Петербурга не было в помине, а Охотск уже стоял), в 1649-м Хабаров идет на Амур, в 1697-м Атласов присоединяет Камчатку... Мангазея, Томск, Енисейск, Красноярск, Братск, Иркутск - всё это XVII век. "Менее чем за 60 лет было пройдено больше 6000 км. Тысяча километров в год", - пишет Хёсли. Он ошибся (в год выходит по 100 км), но, кажется, и ошибка эта - от восторга, восхищенного непонимания, как такое вообще возможно. Разделяю эту эмоцию; порой мне кажется, что Россия живет вопреки даже законам физики.
...Наступил XVIII век. География перетекала в геополитику. Ведущие державы мира расхватывали территории и акватории - и вовсе не только южные, теплые. В Америке искали проход из Атлантики в Тихий океан, в Европе думали об арктическом морском пути. Еще не было известно, соединены ли Азия с Америкой; Дежнёв в 1648 году прошел будущим Беринговым проливом, но, во-первых, мог не понимать сути своего открытия, во-вторых, его отчет надолго похоронили в архиве. Знаменитый ученый Лейбниц убеждал Петра Первого расставить точки над i - и накануне кончины император успел снарядить первую Камчатскую экспедицию Беринга и Чирикова. К берегам Тихого океана их отряд шел два года - сквозь всю Сибирь. С собой везли даже железо для якорей и парусину, на Камчатке построили корабль... Всё это было, пожалуй, сложнее, чем сегодня слетать на Луну. Тогда слово "путешествие" вообще имело другое значение, нежели теперь.
В ходе 2-й Камчатской экспедиции (она же Великая Северная - так куда точнее; Хёсли указывает: это самая масштабная и дорогая экспедиция в мировой истории, на нее ушла шестая часть бюджета России) Беринг, переоткрыв пролив, позже получивший его имя, наконец дошел до Аляски, на обратном пути зазимовал на Командорах, где и умер.
Новыми соболями стали каланы - морские выдры; Россия занялась освоением Аляски. Эту работу вела Российско-американская компания, созданная с подачи купца Григория Шелихова и дипломата Николая Резанова. Русская Америка - вот тема для русского Купера, но такового не появилось. Не потому ли в итоге Аляску продали? Ведь по-настоящему освоенной становится лишь та земля, которая переплавилась в слова, мелодии, художественные образы. Рок-оперу "Юнона" и "Авось" сочинили безнадежно поздно...
Век XIX, Россия смотрит на юг Дальнего Востока: китайцев на Амуре не видно, тихоокеанские гавани вот-вот займут англичане. Морской офицер Невельской, генерал-губернатор Муравьёв-Амурский, дипломат Игнатьев - вот кому мы обязаны бескровным приращением к России Приамурья и появлением Владивостока, где я сейчас читаю книгу Хёсли. Муравьёва он сравнивает с Петром: тот прорубил окно в Европу, этот "покончил с изоляцией Сибири, обеспечив ей доступ к Тихому океану".
Новый век, новая битва (мирная, но то ли еще будет?) - за Арктику. В 1920 году Шпицберген, издавна бывший русским промысловым районом, отошел к Норвегии. В 1921-м канадцы попытались обжить и отжать заполярный остров Врангеля - выдворить их удалось только в 1924 году, снарядив канонерскую лодку "Красный Октябрь". На Чукотке хозяйничают американские китобои и коммерсанты - и вот, покончив с интервенцией и белогвардейщиной, Советская власть берется за Арктику.
В 1932 году ледокольный пароход "Александр Сибиряков" впервые прошел Севморпуть за одну навигацию. Очередь была за грузовым судном - так началась эпопея затертого льдами "Челюскина". О той истории 1934 года в СССР писали много: ледовый лагерь Отто Шмидта, летчики, спасшие челюскинцев и ставшие первыми Героями Советского Союза... Как можно догадаться, писали не обо всем - и вот что для нас раскопал Хёсли. Оказывается, на "Челюскин" затесался разыскиваемый чекистами за разложение колхоза крестьянин Берёзкин. Или вот: уже на льдине Шмидт закрутил роман с буфетчицей, вскоре родился сын...
ХХ век стал углеводородным. Академик Губкин еще в 1931 году провозглашал нефтяное будущее Сибири - а ему никто не верил. Прогнозы сбудутся только после войны - и вот мы читаем о Фармане Салманове, по одной из версий - герое песни Высоцкого "Тюменская нефть".
То тюрьма, то вольница
Наиболее интересны у Хёсли повороты, в силу тех или иных причин малоизвестные у нас. Вот один из таких. В XIX веке Сибирь считалась полем экспериментов, территорией свободы, чем-то вроде русской Калифорнии, где должны царить личные свободы и инициатива. Вот почему Сибирь так вдохновляла анархистов Кропоткина и Бакунина, свободолюбивого Герцена. От столиц далеко, пригляда меньше; даже у генерал-губернатора Муравьёва ссыльный революционер Петрашевский одно время был кем-то вроде домохозяйки. "Тихий океан позволял порвать со Старым Светом, олицетворяемым Европейской Россией, и точно так же Соединенные Штаты воплощали собой новое поколение государств, пришедших на смену Великобритании с ее колониальной надменностью... - пишет Хёсли. - Вглядываясь в Тихий океан, сторонники обновления России ощущали зов моря, зов американских свобод".
В Сибири обсуждались федерализация, автономизация, а по варианту-максимум - обособление от России и создание Сибирских Соединенных Штатов; возникло движение "сибирского областничества", и даже само слово "сибиряк" стало крамольным. Хотя многие в столицах считали далекое Зауралье обузой ("хватит кормить Сибирь"), угрозы сепаратизма в Петербурге не потерпели - и началась, как сказали бы мы сейчас, вертикализация. Идеологов областничества - Николая Ядринцева и Григория Потанина - сослали на европейский Север: не из Сибири же в Сибирь везти.
Или такая история. Американец Перри Коллинз, торговый агент на Амуре, предложил построить телеграф из Америки в Сибирь и дальше в Европу. Его поддержали президент Линкольн и император Александр II, появилась Русско-американская телеграфная компания, в которую вложилась "Вестерн Юнион" из Штатов. Деревянные столбы следовало ставить через каждые 50 метров - и так на протяжении восьми тысяч верст: горы, тайга, тундра... Более 170 тысяч столбов. В 1866 году столбы дошагали до российского берега Берингова пролива, но внезапно стройку бросили - пришла весть, что конкуренты уже проложили кабель по дну Атлантики.
Среди нанятых на работы был молодой американец Джордж Кеннан, и тут начинается следующий сюжет. Уже после краха телеграфного проекта Кеннан решил проехать по сибирским тюрьмам и рассказать миру, что они не так страшны, как их малюют. Американцу дали "зеленую улицу", тюрьмы он изучал дольше года - и полностью переменил свое мнение, из русофила превратившись в жесткого критика России. В 1891 году Кеннан издал в США бестселлер "Сибирь и ссылка" - прото-"Архипелаг ГУЛАГ". Во многом из-за Кеннана, познакомившегося с русской каторгой еще до Чехова, слово "Сибирь" (как позже - "Сахалин" и "Колыма") надолго стало синонимом слова "тюрьма" - какие уж тут мечты анархистов о новой свободной России на востоке... Сибирь стали воспринимать как холодное и не щадящее человека место, пригодное для ссылки или добычи руды, но не для нормальной жизни.
Размышляя о ссыльно-каторжной ипостаси Сибири, Хёсли делает ряд важных замечаний. О царских временах: "Хотя политические преступники оставались в меньшинстве, они были в центре общественного внимания. Судьба каторжного простонародья почти не вызывала сочувствия ни в России, ни за рубежом". О советских: "ГУЛАГ постоянно лавировал между репрессивной и экономической функциями... Практически одновременно, например во время войны, происходят такие противоположные явления, как частичная амнистия и массовые аресты... Предстоит еще изучение различных этапов истории ГУЛАГа и действовавших там механизмов".
Еще одна интереснейшая тема - преемственность Советов по отношению к царской России в части крупных инфраструктурных проектов. Так, освоение Севморпути в конце XIX века активно продвигали купцы Михаил Сидоров и Александр Сибиряков, - а воплотилась идея, как сказано выше, при Сталине. Другой пример: накануне Первой мировой войны художник и полярник Александр Борисов предложил вслед за Транссибом строить новые железные дороги. "Сталинский Госплан занялся разбором богатейшего наследия энтузиастов Арктики. Из трудов Борисова и Сибирякова будет взята идея пути через северные тундры, превратившаяся в стройки 501/503... Из проекта второй Транссибирской дороги Борисова родится БАМ, Байкало-Амурская магистраль, начатая в 1930-е годы и законченная спустя 50 лет", - пишет Хёсли. А что после смерти Сталина стройку бросили (как и, допустим, начатый подводный тоннель на Сахалин) - вопрос другой. Кстати, некоторые участки недостроя сохранились и эксплуатируются, а уже в XXI веке заговорили о возвращении к идее Трансполярной дороги - теперь ее называют "Северным широтным ходом".
Прирастив Сибирь, Россия стала самой большой в мире страной, притом евроазиатской. Иначе говоря - стала собой, обрела себя. "Сегодня необъятная сибирская земля - уже не просто далекая азиатская провинция, не сказочный рог изобилия и не супермаркет природных ресурсов... Теперь судьба России зависит от Сибири. Ее развитие будет определять расцвет или дальнейшее падение страны", - заключает Хёсли. Под этими его словами готов подписаться обеими руками. А заодно поблагодарить автора за то, что он открывает тайны и сокровища Сибири не только для иностранцев, но и для нас самих.
Зачем паромщику цивилизаций крест любви?
...Весь мир сходил с ума от интереса к нам: гласность, Горбачев, перестройка. В советском посольстве в Швейцарии вместе с коллегой Николаем Долгополовым, который работал тогда собкором "Комсомолки" в Париже, отвечаем на вопросы многочисленных коллег. Один из них, Эрик Хёсли, в конце предложил встретиться еще раз: у него есть идея...
Это был самый фантастический и авантюрный проект в моей жизни (исключая, наверное, частный прием нашей семьей двоюродного брата английской королевы герцога Гамильтона). Эрик привозит в Минск десять министров и политиков, а мы, соответственно, приглашаем наших.
90-й год, колбасы нормальной не купить, за спиной нет никаких старших товарищей, никакого ЦК - хотите приглашайте, хотите нет. Мы встретились в конце мая в гостинице "Юность" на Минском море. Белорусские друзья с известным хлебосольством подставили плечо. А спонсор (новое слово по тем временам), увы, производивший сигареты, привлеченный Эриком, помог решить земные проблемы. Романтическая полоса формата А-3 о нашей дискуссии и возможном европейском братстве вышла в газете.
...Более ста раз за эти годы главный редактор ряда швейцарских франкоязычных газет, а теперь профессор Политехнической школы в Лозанне побывал в России. Он знает разговоры "на кухне" и закулисье власти, знаком с невероятным количеством людей, участвовал в Валдайском форуме. Написал, кстати, трезвую книгу про наш Кавказ и его горячие точки.
Эрик Хёсли - редкий паромщик цивилизаций. Кто еще из благополучных европейцев будет посвящать сейчас годы жизни дотошному познанию пока не понятой миром России? Возить швейцарских студентов в экспедиции на Ямал и Чукотку, задавать граду и миру вопросы: почему про открытие Америки знают все, а о великом освоении русскими Сибири и Дальнего Востока, про Дежнёва и Беринга - лишь специалисты? Он убежден, что Сибирь вместе с Арктикой являются главными козырями России. Он пишет про первого художника Русского Севера Александра Борисова (это как Айвазовский для моря), совершенно неизвестного на Западе, хотя в Архангельске есть его музей, надо краснеть...
А на днях мы мечтали с Эриком про презентацию его "Сибирской эпопеи" на книжном фестивале "Красная площадь" в начале июня. И тогда уж публично расспрошу про этот крест любви и чьим агентом он на самом деле является.
Подготовила Ядвига Юферова