Тема с социологом Александром Чепуренко: Без кредитной поддержки малому бизнесу трудно тягаться с сетевыми супермаркетами, где есть скидки
Противодействие системным шокам должно носить системный характер
Обвального ухудшения ситуации в секторе малого и среднего предпринимательства удалось избежать. Каковы причины?
Александр Чепуренко: Главная причина - удивительная устойчивость и жизнестойкость российского малого предпринимательства. Оно упруго реагирует на внешние шоки. Вот, по данным лонгитюдного исследования малого бизнеса, которое ведет с 2021 года ФОМ, опрашивая одних и тех же владельцев малого бизнеса ежеквартально об их финансовых результатах, самочувствии, стратегиях и ожиданиях, вырисовывается следующая картина. После каждого внезапного шока (новая волна пандемии и связанных с ней ограничений, введение и лавинообразное расширение санкций) резко увеличивается доля респондентов, которые оценивают и общую ситуацию, и состояние своего бизнеса как ухудшившиеся. Но проходят один-два квартала - и ситуация восстанавливается. Меры поддержки, по-видимому, какую-то роль сыграли, но затронули они довольно ограниченный круг субъектов малого предпринимательства. Это я говорю не в упрек российскому правительству: любые точечные меры поддержки дают какой-то выборочный эффект и, возможно, полезны, когда экономика на подъеме и нужно поддержать определенную целевую группу - допустим, начинающих предпринимателей, или бизнес в сфере ИТ, или что-то еще. Но когда мы имеем дело с системными шоками, то и противодействие им должно носить системный характер.
А государство? Ведь оно предложило малому и среднему бизнесу финансовые субсидии, налоговые льготы, кредитные каникулы, продление льготного использования системы быстрых платежей (СБП) и много чего еще. Прошел год. Насколько эффективной оказалась господдержка?
Александр Чепуренко: Честно говоря, для ответа на этот вопрос понадобилось бы забрать все полосы сегодняшнего выпуска газеты. Ведь сразу после начала СВО и последовавшей реакции со стороны стран Запада правительство разработало огромное количество мер, которые в совокупности должны были помочь малому и среднему предпринимательству и населению. На конец лета 2022 года, по моей информации, в работе было свыше 300 таких мер, а более 260 мер было к тому моменту уже запущено. Но подавляющее большинство таких мер не дают отдачи немедленно, нужен какой-то период времени, чтобы малые предприниматели могли ими воспользоваться и оценить полученную поддержку. Поэтому могу дать только очень обобщенную и предварительную оценку. С одной стороны, ряд шагов правительства - с учетом ситуации в экономике - следует приветствовать. Например, продление с 1 года до 3 лет срока предоставления субсидий из федерального бюджета по кредитам, выданным в 2019 - 2024 годах субъектам МСП и самозанятым на инвестиционные цели, а также на пополнение оборотных средств и на рефинансирование. Правда, если бы не обстоятельства, следовало бы отнестись к такого рода поддержке небольшой части малых предпринимателей за счет налогоплательщиков страны более сдержанно.
Далее, из числа сравнительно полезных отраслевых мер, с возможным долгосрочным эффектом, назову льготные кредиты на перестройку производства (4,5% годовых) или его развитие производства (3% годовых). Такие кредиты могут получить МСП, работающие в сфере переработки сельхозпродукции, логистики и гостиничного бизнеса. Срок действия льготной программы - 3 года, а сам кредит можно взять на 10 лет. Государство обозначило свои приоритеты и готово малых предпринимателей в этих довольно массовых видах деятельности поддержать.
С другой стороны, большинство намеченных и реализуемых мер рассчитано на очень узкий сегмент потенциальных получателей поддержки. Достаточно назвать такую меру, как гранты молодым (до 25 лет) предпринимателям - от 100 до 500 тыс. руб., а в Арктике - до 1 млн руб. Но что можно сегодня сделать на 100-500 тыс. руб. в бизнесе, даже в малом? Тем более в Арктике, где создание одного рабочего места стоит не менее 4-5 млн руб.? Или взять гранты для сельхозпроизводителей - участников НИОКР (1 млрд руб. на всю страну). Много ли таких инноваторов в сельском хозяйстве? Если эффект и будет, то он затронет далеко не самую значительную часть сектора МСП и едва ли даст видимую в масштабах всей экономики отдачу.
Особенно проблематичными представляются любые каникулы - касается ли это отсрочки уплаты страховых взносов, или налогов, или кредитов. Любые отсрочки не снимают само обременение, а к моменту, когда приходит пора уплачивать - страховые взносы ли, кредиты ли, налоги ли, - нагрузка на бизнес резко возрастает. Хорошо, если к этому времени ситуация в экономике будет настолько благоприятной, что бизнес легко расплатится, сам или с помощью кредитов. А если ситуация будет не так хороша?
Что следовало бы поправить
От каких мер господдержки следовало бы, на ваш взгляд, отказаться из-за их слабой эффективности, а какие, судя по результатам прошедшего года, крайне необходимы?
Александр Чепуренко: В каком-то смысле я уже ответил на этот вопрос. Отказываться надо от форм, при которых бюджетные средства выделяются на поддержку очень узких групп малого предпринимательства, а потому заведомо не могут дать системного эффекта. Какие меры необходимы? По-прежнему государство не выделяет такую специфическую и потенциально гораздо более важную в контексте импортозамещения и формирования внутренних центров компетенций группу, как среднее предпринимательство. В России среднего бизнеса немного, но и производительность труда, и потенциал роста в нем несравнимо выше, чем в малом предпринимательстве. Для роста он нуждается в первую очередь в производственной инфраструктуре для масштабирования, а также в обученных кадрах. Строить самим - долго и дорого, обучать своими силами - невозможно. Сегодня, особенно с учетом ухода ряда зарубежных компаний и возможности использования или переориентации оставшихся производственных мощностей, следует обеспечить производственному среднему бизнесу простой и быстрый доступ к производственной инфраструктуре, а также сформировать механизмы поддержки курсов и программ в среднем специальном и высшем, а также в дополнительном образовании, созданных специально в расчете на их потребности.
Далее, следовало бы в интересах в том числе малого торгового бизнеса поддержать, как ни странно, крупный бизнес - значительная часть крупных торговых и офисных центров в городах-миллионниках сегодня находится на грани банкротства. А ведь именно в них многие малые предприниматели размещают свои точки продаж или производственные и управленческие офисы. Тут может быть применено много форм поддержки - от выкупа пакетов акций этих структур государственными институтами развития до льготного кредитования на простых условиях: не пересматривать в течение определенного периода времени ставки аренды для субъектов малого предпринимательства, размещающихся в этих торговых центрах, и т.п.
Крайне важны были бы отсрочки или бронь для владельцев ИП, зарегистрированных до марта 2022 года. Ведь в случае мобилизации бизнес рушится, т.к. "продать" его или передать в доверительное управление невозможно. А это - товары и услуги, а также рабочие места!
Наконец, надо облегчить производственным малым и средним предприятиям участие в госзаказе и госзакупках - снять ряд слишком трудно реализуемых требований к участникам. Так, на сегодня заказчик вправе не устанавливать требование обеспечения исполнения контракта и т.д. Но если контрактом предусмотрена выплата аванса и при этом расчеты в части аванса не подлежат казначейскому сопровождению, эти послабления не применяются! Для многих не аффилированных с заказчиком, т.е. действительно независимых малых фирм эти требования трудно выполнимы.
Правительство с 10 марта и до конца 2022 года ввело мораторий на плановые проверки индивидуальных предпринимателей, а также организаций малого и среднего бизнеса. Насколько соблюдался этот мораторий? Стоит ли продлить его?
Александр Чепуренко: С мораторием всё неоднозначно. С одной стороны, речь идет только о моратории на плановые проверки, а внеплановые проверки сохранились. Но наряду с проверками есть ведь и такие формы "мониторинга", как профилактические визиты сотрудников контролирующего органа, которые рассказывают о существующих нормах и дают рекомендации по их соблюдению. Хотя по результатам бизнес не штрафуют, но составляют предписания и обязывают устранить недочеты. Налоговая служба продолжает в обычном порядке камеральный и выездной контроль. Иначе говоря, контролирующие органы очень изобретательны, назовут проверку профилактическим визитом, и всё продолжается прежним порядком.
Структура малого бизнеса изменилась
Прогнозировалось, что малое предпринимательство хотя бы отчасти покроет выросший спрос на товары, сырье, комплектующие. Эти прогнозы сбылись?
Александр Чепуренко: Мне кажется, эти ожидания были несколько завышенными. Во всяком случае, за год их реализовать точно невозможно. Ведь что такое малый бизнес? Это в значительной части - торговля и услуги населению, а также строительство и перевозки. Они сами зависят от производителей! Другое дело, что малый бизнес гибок, он начал перестраивать каналы и цепочки поставок и в каком-то смысле помог нам прожить этот год, не увидев зияющих пустотой прилавков и сверхвысоких цен. Чтобы сформировался и стал драйвером роста производственный малый бизнес, нужны время и определенные усилия со стороны государства.
Как показывают исследования, с началом санкций малый и средний бизнес сменил отраслевые приоритеты. Около половины зарегистрированных с марта предприятий выбрали сферы строительства, оптовой торговли и информационных технологий. Потеряли популярность у МСП торговля автотранспортом, а также розничная торговля. Чем объясняется перераспределение отраслевых приоритетов?
Александр Чепуренко: Перераспределение отраслевых приоритетов связано в первую очередь с тем, что сокращается платежеспособный спрос населения, а также практически ушли с рынка некоторые товарные группы, которые были оптимальными для деятельности малого бизнеса. Это объясняет ситуацию с малым бизнесом в торговле в целом, в особенности - в торговле автотранспортом, который за год подорожал значительно, при вымывании сегмента автомобилей среднего класса и резком удорожании импортных запчастей из-за того, что они ввозятся путем параллельного импорта. С другой стороны, исходя из оценки ситуации, часть населения переносит спрос с отдыха и дорогих товаров длительного потребления на загородное малоэтажное строительство и ремонт дачных домов. Отсюда - рост активности малого бизнеса в этой сфере. Что касается информационных технологий, то, полагаю, сказывается влияние растущей тенденции на удаленную работу, онлайн-курсы по повышению квалификации и переобучению. Всё это поддерживает спрос на соответствующие технологии, продукты и услуги.
Малый и средний бизнес теряет интерес к розничной торговле. Это потому, что монопольное положение на рынке стараются занять торговые сети, которые могут позволить себе держать низкую торговую надбавку?
Александр Чепуренко: Да, это одна из важнейших причин. Сегодня, когда покупательная способность населения как минимум не растет, фактор низкой торговой наценки и скидок - важный аргумент в пользу выбора сетевых дискаунтеров и супермаркетов. Малый бизнес таких возможностей лишен. Но ведь не во всякий населенный пункт придут торговые сети! Поэтому очень важной системной формой стимулирования развития малого торгового бизнеса - и инструментом социальной политики в отношении малообеспеченных слоев населения в малых городах и сельской местности - могла бы стать кредитно-финансовая поддержка торгово-закупочных кооперативов, районного или областного масштаба. Ведь свыше 80 % картофеля и практически всю плодово-ягодную продукцию в России выращивают ЛПХ! Так малый бизнес мог бы вовлечь в оборот продукты у мелкотоварных производителей, так и другие необходимые для торговли ресурсы. Это сделало бы его более гибким, дало бы возможность снижать торговую наценку. О важности развития таких форм кооперации писал еще сто лет назад выдающийся российский теоретик кооперации А.В. Чаянов.
Александр Чепуренко - доктор экономических наук, научный руководитель департамента социологии факультета социальных наук НИУ ВШЭ. Родился в 1954 г. в Москве. Окончил экономический факультет МГУ в 1977 г. С 1991 по 2004 г. - один из руководителей Российского независимого института социальных и национальных проблем, с 2004 г. - профессор в Высшей школе экономики и одновременно - главный научный сотрудник в Институте социологии РАН. Один из ведущих отечественных специалистов в области исследований предпринимательства и малого бизнеса, неоднократно выступал в массовой печати по проблемам российского предпринимательства и политики в отношении малого бизнеса. Считает, что современное российское государство задвинуло развитие малого бизнеса на обочину и связывает это с серьезными изменениями социально-экономической природы постсоветского общества в России. Много публикуется по проблемам трансформации постсоветских обществ и роли в ней малого предпринимательства.