Спектакль "Отец" стал заметным культурным событием Уфы
Спектакль, созданный Денисом Хуснияровым в содружестве с художником-постановщиком Александром Моховым, художником по костюмам Марией Лукка, художником по свету Игорем Фоминым (все - из Санкт-Петербурга), - стильное театральное произведение с четко выраженным режиссерским видением. Хоть сейчас вези его на театральный фестиваль, и незамеченным он там не пройдет.
Воспринимать его без должной театральной закалки непросто. Действие нарочито растянуто, в нем много пауз. Не в силах выдержать заданный темпоритм, а вовсе не от отсутствия интереса, в антракте многие ушли, а, одеваясь, спрашивали у гардеробщиц: "Не знаете, чем там заканчивается?"
Спектакль - о взаимоотношениях в семье Коломийцевых, состоящей из семи абсолютно разобщенных "я". Семье, где живут Вера, Надежда, Любовь и мать их София и где одно поколение безжалостно ломает другое.
Их жизнь протекает в период между двумя русскими революциями, на сломе эпох, отразившихся на всем обществе и семье как его ячейке. Любви здесь нет, теплится она разве что между младшими - Верой (Эвелина Завричко) и Петром (Влад Нурисламов). Они есть "последние", которые могут стать такими же, как родители, привычными ко лжи, неприязни и иждивенчеству. Или не стать, если сумеют развить лучшие свои качества, еще не разъеденные "свинцовыми мерзостями дикой русской жизни".
Каждого взрослого можно описать кратко. Отец - Иван Коломийцев (Ренат Фатхиев) - семейный деспот. Мать (Лада Николаева) - "серая мышь", с которой никто не считается. Даже ее покаянное: "Простите, дети, что я вас родила!" - оценивается как "трагический балаган". Брат отца Яков (Дмитрий Гусев), в доме и на деньги которого все живут, из-за болезни тоже не борец. Но вот уж кто не тонет ни в какие времена благодаря "умению жить", так это старшая дочь Надежда (Карина Фат-Ярмеева) и ее муж Лещ (Асхат Накиев). Надежда, как и ее старший брат Александр (Ильяс Хасаншин), - прожигатели жизни, которых интересуют только они сами.
Одна надежда на "последних", которые еще чутко реагируют на зло ("Сердце умирает сразу, с первого удара!), догадываются, что в семье все должно быть иначе ("Однако вы, отцы и матери, ужасно легко и просто играете детьми") и осознают свою ответственность ("Мы хотим знать, что вы делаете, мы должны понимать это, на нас ложатся ваши ошибки!").
Чтобы показать в "отцах и детях" их суть, во втором акте режиссер помещает каждого в раму - в дверной проем, подсвеченный светодиодной лентой.
На протяжении всего спектакля у края сцены, ни разу на нее не поднявшись, копошится нянька Федосья (в высшей степени профессионально сыгранная Ольгой Мусиной). Большинство зрителей ее не видит, но все слышат песни, прибаутки и комментарии, которыми она сопровождает происходящее. Нянька - некая константа, воплощение души народа, нравственный камертон, задвинутый в темные времена куда подальше - в прямом и переносном смысле.
Несмотря на долгую работу над спектаклем, не все задумки на премьерных показах удалось реализовать. Например, часть зрителей планировалось разместить на сцене, но не получилось, и для многих осталось загадкой: почему актеры произносят текст, стоя спиной к залу.
Спектакль сложно оценить, посмотрев лишь раз, так много в нем символов, режиссерских решений, да и актерам нужно время, чтобы глубже вжиться в образы.
