Что хранят чердаки родительской дачи. Школа дизайна "Вышки" представила работы своих выпускников

Мимо Галереи современного искусства Школы дизайна ВШЭ (HSE Art gallery), что на Малой Пионерской, 12, сложно пройти, не зависнув перед видео в витрине.

На одном экране девушка внутри огромного полупрозрачного шара идет-перекатывается в бассейне, падая и поднимаясь. На другом экране - меняются, как в диапроекторе, цветные слайды доцифровой эпохи, несущие царапины былого на своей поверхности. И вольный речной пейзаж меланхолически сменяют фото чьих-то встреч и прощаний, дней рождений, походов, цветов, выпускных… На третьем - чтецы на жестовом языке декламируют стихотворение "Птица" Льва Сазонова, фрагменты из прозы Марка Аврелия "Наедине с собой" и книги Макса Пикара "Мир тишины"…

Эти три работы - "Сфера" Александры Тен, "Не слышно" Дарьи Тюриной, "Диапроектор" Дарьи Головковой - часть выставки молодых художниц, выпускниц Школы дизайна НИУ ВШЭ. И, кажется, что эти завораживающие видео намечают основной сюжет выставки - про умение быть наедине с собой, шире - умение быть собой и про отвагу встретиться с миром.

Фото: Предоставлено куратором выставки Дианой Мачулиной

Выставка называется "Dasein". Как объясняет ее куратор Диана Мачулина, дело не только в сходстве звучания слов "дизайн" и "Dasein". Важнее, что любимое понятие Мартина Хайдеггера - "бытие-в-мире" - становится точкой сборки очень разных проектов выпускников. Бакалаврам повезло с преподавателями и не очень - со временем учебы: началась пандемия, а дальше все понеслось нон-стоп. Работы делались во время локдауна, некоторые - сразу после него. В любом случае вопрос о "бытии в мире" из академического стал практическим, требующим умения держать удар здесь и сейчас.

Фото: Предоставлено куратором выставки Дианой Мачулиной

Строго говоря, именно так этот вопрос всегда воспринимает юность. Достаточно вспомнить хотя бы толстовскую повесть "Детство", что начинается с препираний Николеньки с гувернером, а заканчивается сценой похорон мамы мальчика. Это первая повесть Толстого помогла ему сохранить память о прошлом, понять себя лучше и найти свой язык общения с миром. В этом смысле за 170 лет со дня ее публикации немногое изменилось. Молодые художницы, чьи работы представлены на выставке "Dasein", тоже фокусируются на осмыслении своего опыта, рефлексии о времени и памяти, выработке собственного языка для разговора с миром. Их проекты не учебные экзерсисы, но полноценные дебюты.

Характерно, что первыми на выставке встречают зрителя книги, в которых и текст, и его оформление, и типографское решение созданы художницами. Жаль, что они в одном экземпляре. С другой стороны, уникальность и рукотворность этих книжек возвращает память об изысканном жанре - livre d"artiste. Книга художника становится и точкой отсчета, и итогом, который сохранится и после выставки.

Фото: Предоставлено куратором выставки Дианой Мачулиной

Время, точнее его восприятие и измерение, оказываются в центре работы Айпери Добрыниной "Следи за собой", где фиксация облицовки старого панельного дома становится для художницы "зарубками" на память, диалогом с "Соборами" Клодом Моне и личным хронометром. В работе "Вы до росли" Риты Голововой разложенная на проекции квартира детства, складываясь, превращается в игрушечный домик, круглоголовые матрешки - вытягиваются в столбики, как подросшие дети, а белые кирпичики, поставленные друг на друга, хранят "синьки" старых интерьеров. Проект и смутный образ встречаются в рисунке комнат: "нарисуем, будем жить". У Варвары Панюшкиной время "хранится" на чердаке родительской дачи. Старые игрушки, будь то динозаврик-дракон или чашка для куклы, дедушкин велосипед с детским сиденьем на раме, или ноты сестры, давно закончившей консерваторию, связываются нитями, фразами из дневника, превращаются в инсталляцию об истории нескольких поколений семьи. А для Алины Рыбальченко и Дарьи Головковой память выглядит ненадежным рассказчиком, который готов смело дополнить личную историю найденными фотообразами нужного времени и места. Тиражирование, повтор, замещение - превращаются в род занавеса, сквозь который непросто пробраться к прошлому.

Фото: Предоставлено куратором выставки Дианой Мачулиной

Оборотная сторона тикающих часов открывает тайные пространства. В проекте Алены Астаховой "Тонкое тело производственной литургии" ее родной Урал предстает царством гор, сказок Бажова, звездного неба и заводских печей. Тут разводной ключ и отвертка соединяют образ медведя и филина на ноже. Тут звездная карта астролога составляется в качестве рекомендации для выбора профессии. Тут завод - точка силы, где встречаются силы земли и изобретательность homo sapiens. В этой работе время течет, как в сказах Бажова, - в подземных пластах, в рудниках, закаляется в огне печей. Керамика - тот материал, в котором соавторами человека становятся стихии земли и огня.

Виртуозную работу с керамикой демонстрирует и Полина Штанько в своем проекте Ab Ovo. Но если Астахова апеллирует к гению места и его мифологии, то Штанько выбирает ироничную игру с образами гламурных журналов, на страницах которых обед при свечах, непременные устрицы и афродизиаки превратились в заезженный штамп. Художница соединяет тончайшие цветовые решения керамических объектов с жесткой иронией по отношению к стереотипам гламурных образов.

Фото: Предоставлено куратором выставки Дианой Мачулиной

Екатерина Юклова, напротив, работает с расхожими стереотипами, незаметными в своей привычности. Она предпочитает типично женские техники вышивки и пэтчворка, вывязывая накидки-платья для стульев, вышивая белой нитью жанровые сценки на белом абажуре… Лишь включив торшер, обнаруживаешь, что милые домашние сюжеты отзываются ужасом избиения… Список добродетелей, украсивший юную красавицу на репродукции портрета Боровиковского, выглядит вполне ожидаемым: удобная, скромная, заботливая, женственная. А на ниточках вокруг портрета столь же стандартные реплики окружающих: "Улыбнись!", "Тупая блондинка", "В женщине должна быть загадка", "Помолчи, когда мужчина говорит"… Портрет на стене превращается в театральную мизансцену, где реплики звучат, а персонажи так узнаваемы, что их можно и не представлять. Это умение превратить в экран обычный абажур, сделать героиней современной пьесы - девочку с портрета XVIII века, нежную вышивку - в бесстрастное свидетельство преступления, самодельный ковер - в карту зависимостей, впечатляет не только изяществом решения, но и появлением саспенса, которому могли бы позавидовать Хичкок и Линч.

Фото: Предоставлено куратором выставки Дианой Мачулиной

Отношения языка и образа так ли иначе интересуют всех художниц, представленных на выставке. В проекте "Не слышно" Дарьи Тюриной жестовый язык людей с ослабленным слухом пленяет выразительной красотой пластики. Экспрессия жеста рифмуется с театральной декламацией и с монументальностью скульптуры. Модель Парфенона, украшенная слепками рук, ведущих беседу на жестовом языке, становится "местом молчаливых дискуссий". Выставка, вовлекая зрителей в диалог, приглашая к размышлению и поиску общего языка, создает пространство совместного бытия. Хотя бы - в искусстве.