Удивительно, но отдельные дни Масленой недели тоже получили свое имя, и оно отражало то, чем занимались наши предки в это время. Понедельник - Встреча, и это не только про то, что люди начинали ходить по гостям, где их встречали блинами. Язычество персонифицировало и саму Масленицу: в деревнях заранее изготавливались чучела, куклы Масленицы - вот ее и встречали в понедельник. И хотя православие наделило языческих праздник древних славян новым смыслом, языческие корни остались жить - в виде обрядов.
В СМИ последние годы часто публикуют календарь Масленицы, где вторник называется Заигрыши, среда - Лакомка, четверг - Разгуляй, пятница - Тещины вечерки, суббота - Золовкины посиделки, воскресенье - Прощеное воскресенье. Тут же праздничные заботы наших предков расписываются буквально по дням: мол, на Заигрыши холостые парни знакомились с девушками, в среду, на Лакомку - женатые ходили к теще на блины, в четверг начинались кулачные бои и так далее. Этнографы считают: подобное жесткое расписание Масленицы надуманно, следовать фейковым рекомендациям не стоит. Да, были важные события этих дней - поход в гости и прием у себя дома гостей, сватовство для холостых, катание на конях и с ледяных горок, ритуальные кулачные бои. Но все эти "праздничные мероприятия" не имели четкой привязки к дням недели. Кроме первого дня и дня заключительного, называемого Прощеное воскресенье.
И если кулачные бои, ритуальное сжигание чучела Масленицы и уж тем более похороны зимы не были явлениями повсеместными и обязательным, особенно в городах, то вот без блинов и благотворительности Масленица была немыслима. Так же, как и без усердного посещения богослужений.
Вообще древний праздник - пример того, насколько Церковь тактична по отношению к народу. Имея языческие корни, христианская Масленица не просто вписалась в годичный церковный цикл, но и обогатилась глубочайшим смыслом. Давайте выясним, как.
По меткому замечанию митрополита Московского Филарета: "Дух Христов не враг благозаконных радостей", и Масленая неделя накануне Великого поста (27 февраля - 15 апреля) - как раз время таких радостей. Но одновременно и подготовка к подвигу поста. Церковь "с наступлением Масленицы ставит людей на последнюю ступень приготовительного воздержания запрещением вкушать мясо и дозволяя есть сыр и яйца, чтобы приучить отказываться от приятных яств и без печали переходить к посту" (С.В. Булгаков). Отсюда, кстати, и церковные названия Масленицы: Мясопустная неделя - от слова мясопуст, которое означает, что мы "отпускаем" мясо и больше его уже не едим. Или Сырная седмица (неделя) - время, когда еще можно есть молочное и яйца. Так вот, Масленица - это не только блины да гости, это еще и время подготовки и перехода к Великому посту.
А теперь давайте отследим логику этих дней. Для начала вспомним, что в субботу, предшествующую Масленице, в храмах поминают усопших, причем не только родных и близких, но всех "усопших в благочестии и правой вере" - от Адама до наших дней. А особенно тех, кто погиб смертью внезапной, не получив церковного отпевания. Молясь за них, верующие включаются в общую историю человечества, становятся сопричастными к миллионам тех, кто жил до них.
Воскресная служба, предшествующая Масленице, была посвящена Страшному суду, напоминая о том, что все смертны, все предстанут перед Судом Божьим. Верующих призывали к духовному трезвлению, то есть к внимательности к своим мыслям и поступкам. Церковь именно напоминала о грядущем Страшном суде, а не пугала им: говоря о "муках вечных", об "огне вечном", она одновременно давала четкий критерий того, как надо жить, чтобы наследовать Царствие Божье. Ничего сверхъестественного - просто будь человеком: накорми голодного, напои жаждущего, приюти бездомного, протяни руку отверженному, облегчи участь больного, навести заключенного - будь милосердным! И вот после воскресного призыва "Возлюби ближнего!" наступает неделя, когда людям дается такая возможность. Пост, и особенно Великий пост, - период сосредоточенности: человек собирает все свои мысли и чувства, обращая их к Богу, отказываясь от развлечений, минимизируя отношения людьми, - в духовном напряжении поста нет места праздности.
Но пост наступит только через неделю. А сейчас, на Масленицу, нам дано время для того, чтобы мы могли проявить себя как "человеки": кормили, поили, призывали под свой кров, сострадали, делились всем без сожаления и сами благодарно разделяли чужое. Дело ведь не в том, что на Масленицу мы не едим мясо, зато едим много блинов, ходим по гостям и зовем на угощенье к себе. Главное - Церковь тактично побуждает человека к любви и щедрости, дает время на то, чтобы мы ощутили радость от того, что щедры и умеем любить!
Так воспитывается человек. Так пестуется душа народа. И уж точно не случайно Масленица неизбежно заканчивается Прощеным воскресеньем (26 февраля). Сблизившись, обновив отношения, ощутив свою общность с родными, близкими и даже самыми дальними - причем общность не только на бытовом уровне, но и в иной плоскости бытия, человек не может не почувствовать, что не всегда бывает правым, что, кроме его требовательного "Я", есть еще и другие люди. И есть Бог, который видит все, даже сердце человеческое. Потому логично, что последний день Масленицы становится днем, когда мы обращаемся к нашим ближним со словами: "Простите меня!" И слышим в ответ: "Бог простит! И я прощаю!"
Вот этот призыв в свидетели Бога, эта вертикаль в отношениях между людьми и свидетельствует о том, что радость и щедрость Масленицы имеют под собой не бытовую основу - надмирную. Мы просим прощения, мы сами прощаем, и это нам дает силу вступить в Великий пост. Так традиция лелеет и взращивает лучшее в сердце каждого, в душе народа. Лучшее, в котором нет места ненависти и злобе.
В дни Масленицы в России всегда слабели имущественные, сословные, должностные различия, двери домов распахивались настежь, к столу приглашали не только ближних и дальних родственников, сослуживцев, соседей, но и нищих, и бездомных, и убогих. Блины, да еще и "с бумажкой", то есть с деньгами, посылали в больницы, приюты, тюрьмы - царило всенародное единение перед тем, как вступить в долгий покаянный путь Великого поста. "Теперь потускнели праздники, и люди как будто охладели, - сетовал Иван Шмелев в 1927 году в Париже. - А тогда... все и все были со мною связаны, и я был со всеми связан, от нищего старичка на кухне, зашедшего на "убогий блин", до незнакомой тройки, умчавшейся в темноту со звоном. И Бог на небе, за звездами, с лаской глядел на всех, Масленица, гуляйте! В этом широком слове и теперь еще для меня жива яркая радость, перед грустью... - перед постом?" (Иван Шмелев "Лето Господне").