"Иногда даже формальные слова избавляют человека от самолюбия": В чем заключается истинная ценность Прощеного воскресенья
В церкви - специальный чин прощения: земные поклоны, целования икон, испрашивания прощения у батюшек, друг у друга, в семье. Слезы, проникновенность, сердце размягчается - чувствуешь себя другим человеком. Легче жить.
Лет 10-15 назад к церковному обычаю присоединился светский. Телефоны завалены эсэмэсками со знакомых и незнакомых номеров со словами: "Прости меня".
Это стало своего рода "хорошим тоном", старым новым обычаем. Сообщения летят туда-сюда со скоростью и легкостью быстро привившегося дешевого обычая отправлять "валентинки".
Иногда это все приобретает характер спама. Хочется срочно выбросить, не читая, эсэмэски от начальников рекламных отделов, ради галочки заваливающих тебя формальным "простите". Ведь кто-то таким образом лишь подтверждает важную для него связь, кто-то хочет сгладить свои прегрешения перед другим, кто-то отмечается в глазах начальства или подчиненных.
Лет 7 назад вспыхнуло даже настроение протеста против повальной зараженности светской публики модой просить прощения в Прощеное воскресенье - слишком много в этом формального действа, показного ритуала, чепухи. Некой манифестации показательно правильных чувств и правильного поведения в нашей далеко не все позволяющей манифестировать культуре.
Не надо валять дурака: прощать и просить прощения - один из самых тяжелых внутренних трудов. Один из самых серьезных актов внутренней жизни. Иногда ничто нам так трудно не дается, как по-настоящему испросить прощения. И по-настоящему простить.
На минуту представим себе, что "прости меня" приходит от человека тебя при всех унизившего и обидно задевшего, надсмеявшегося, и… не собирающегося менять свое отношение и прекращать насмешки. И как воспринимать такое "прошу прощения"? Как легкое издевательство и испрашивание индульгенции на то, чтобы продолжить? Конечно, ты скажешь "прощаю", а что дальше? Есть даже негласный обычай прощать в таком случае до трех раз, а потом говорить с человеком… по существу. Мой первый духовник, будучи семинаристом, встречая полуиздевательское "прости меня" от лихого насмешника, на третий раз сказал в ответ: "Но тебе же не нужно мое прощение". Сбитый этими словами с ног лихо настроенный знакомый прекратил и атаки насмешек, и выпрашивание прощения с хохотком.
А что делать, если "прошу прощения" приходит от человека, совершившего настоящий обман и ударившего тебя так, что ты разрублен, расколот болью случившегося? Как быть женщине, если "прошу прощения" приходит от обманувшего ее и отказавшегося от всякой моральной ответственности за слова, чувства и поступки мужчины? Или наоборот - от глумливой женщины, сродни той, которой посвящал стихи и резал вены один большой поэт?
Моя подруга много лет каялась на исповеди в "не могу простить", не могу, и все. Ее "прощаю" не означало прощения. Священники вытаскивали ее из отчаяния ее тупика: тогда хотя бы забудь.
И тут понимаешь, что забвение - прекрасный механизм, не менее драгоценный, чем память. И совет - в монашеской жизни - не ложиться спать, всех не простив и не выпрося прощения себе, в том числе держится и на полезной энергии забвения.
Верующий на исповеди просит прощения у Бога - за свои грехи. И священник их отпускает. Но в общем, это не значит, что один говорит "виноват", а другой - Бог и священник - автоматически прощают. Условие прощения: кающийся отрезает возможность повторять грех, следовать ему. Отрекается от него. Кающийся в своих делах мытарь Закхей вернул украденное у людей и незаконно присвоенное себе - не в ту же меру, а вдвое-втрое.
Если грех страшный, смертный - на кающегося в нем накладывают епитимью. Иногда длящуюся много лет и лишающую верующего самого главного. Иногда сводящуюся к определенному числу поясных поклонов. С наложением епитимьи - за редким исключением - сейчас не спешат, боясь отшатнуть современного человека от и без того слабых усилий спасти себя. Но по опыту скажу - с епитимьей легче.
Мы сейчас живем в драматической, трагической истории. Хочется дожить до времени, когда люди по разные стороны фронта или баррикад будут способны вымолвить взаимное и мучительное "простите нас" за совершенную неправду. Не за "правду", которая пока у воюющих разная, за "неправду" - пытки пленных, мародерство, необоснованные убийства.
До этого пока далеко. И тем более это не должно быть выдавлено пытками в плену, вымечтано на теплом диване, взвинчено показной истерикой ловцов популярности, которые что-то выкрикивают, не сильно задумываясь о смыслах и резонансах.
Но несмотря на весь предупредительный заряд слов по поводу не всегда глубокомысленного обычая, я сторонник неисчезновения "простите меня". Иногда даже формально произнесенные слова сдвигают невидимые горы самолюбий, человек становится проще, тише, открывается, распрямляется, с плеч его сваливается тяжелый груз. Даже если это разрешение проблем "на время", не навсегда - это обычно опыт мягкого сердца, отступившего ожесточения, прохода к иному - более истинному - самому себе.