Патриарх Кирилл освятил храм Сретения Господня в Жулебино
Храм в Жулебино новый, большой, красивый, переполненный.
Очень неплохой архитектурный проект. Храм постимперских времен, храм - маленький город, мелькают в голове ассоциации. Начавший его строить настоятель отец Дмитрий Арзуманов был выпускником Санкт-Петербургской консерватории и человеком очень хорошего вкуса.
Как человек, воцерковлявшийся в конце 80-х и приходивший в возвращенные недообустроенные храмы, я люблю белые стены и потолки больше, чем заполненные нескончаемыми фресками.
Наверное, во времена Андрея Рублева переполнявшие храм фрески, освещенные из узких окон направленным светом, словно показывали прихожанину диковинный духовный фильм. Кто хочет такой посмотреть, может поехать в Ферапонтово или Звенигород.
Человеку же моего поколения белая стена нужна как белый лист и белый экран. Остановиться, остыть, настроиться на тишину, на поиск, на углубление в себя.
Но при этом иконы замечательные, крупного размера и хорошего письма, висят в храме и задевают тебя не только своим бесконечным смыслом, но и дивными красками. Например, сиреневым цветом сени над святым Симеоном-Богоприимцем, держащим на руках младенца Христа.
Потом глаз найдет сочный сиреневый на митре облачаемого посреди храма патриарха.
Освящение храма - немалый праздник для этого района. Знак какого-то местного торжества, потому что сам патриарх в гостях - служит и освящает.
Долгая гирлянда живых цветов тянется на невысоком, но очень красивом каменном иконостасе нового храма.
Знакомые басы патриарших диаконов помечают начало службы.
Голос патриарха неизменен в выбранном им внутреннем модусе молитвы. Она сильна, уверена, она стучится в небо святительской экспрессией мощно отсылаемых просьб.
Замечательный хор - тоже заслуга предыдущего настоятеля, музыканта, писавшего в том числе и богослужебную музыку - растворяет своим дивным пением в самых торжественных и трепетных местах Литургии всю мирскую суету собравшихся.
Сразу чувствуется, что здесь очень хороший по своему характеру приход. Вот мальчишке из "Общего казачьего войска" стало дурно, и ему уже несут водички, хлопочут, утешают, спрашивают, как зовут. Вот держат место на скамье для женщины после операции. А вот берут на руки знакомых малых детей - во всем дружелюбие, вежливость, интеллигентность. Это тоже черта новых храмов в новый районах Москвы. Здесь, как правило, нет въедливых и дотошных бабушек, с целеустремленностью комаров впивающихся в тебя непрошенными советами и бесконечной требовательностью по поводу всяких внешних, неглавных, а то и выдуманных правил.
Здесь все современно в хорошем смысле этого слова.
И свою проповедь патриарх начинает с темы новых храмов.
Напомнив о временах разрыва духовной связи с Православием, включавшем в себя не только насилие, но и навязывание определенных убеждений, согласно которым "в просвещенном ХХ веке, веке науки, культуры и техники, невозможно верить в Бога", он напомнил, что тогда и в самом деле многим казалось, что православная вера никогда не возродится. По крайней мере в пределах бывшего Советского Союза.
- И в страшном сне тогдашним руководителям государства и города Москвы представить было нельзя, что мы с вами в веке XXI будем освящать новые храмы в столице, - напомнил патриарх.
На всю Москву - 40 приходов, на весь Ленинград - 15, на областные города - один, два, три, - вспомнил он удручающие цифры.
- Сегодня каждый новоосвященный храм в Москве - это яркое свидетельство, во-первых, веры нашего народа, а во-вторых, чуда Божиего. Вот и этот белоснежный храм, со своим великолепием, со своей красотой, - разве не чудо? - сказал патриарх, заметив, что самое главное в нем - "молящаяся община".
Как человек, обративший внимание на человеческое качество прихода, соглашусь, о таких не скажешь "а что с них взять, это пережитки прошлого".
- Совсем не пережитки! Все то, что произошло с народом нашим, с городом Москвой и так символически представлено в этом вновь построенном храме, всех нас должно еще больше укреплять в вере и надежде на Бога, -сказал патриарх, подчеркнув, что "прийти в храм это лучший способ выйти из безнадежья".
Любого. Государственного, личного, семейного.