Путь от греха до прощения. Первой премьерой года в Мариинском театре стала опера "Набукко" Верди
"Набукко" - третья опера композитора из числа тех ранних его опусов на тему угнетения и освобождения, что попали в резонанс с национально-освободительным движением в Италии, поэтому имя Верди всегда было связано с политикой. Он избирался в парламент Италии, а позже и в сенат, но присутствовал там лишь номинально.
В России "Набукко" был впервые показан в Большом Каменном театре спустя девять лет после мировой премьеры в "Ла Скала" в 1842 году, появившись под названием "Нино", так как цензура не допускала изображения на сцене царствующих особ. Не стали делать исключения даже для вавилонского царя Навуходоносора II - гонителя ветхозаветных евреев и самого упоминаемого (с негативным отношением) в Библии монарха. Тогда, в середине XIX века, эту оперу исполняла итальянская труппа, а титульную роль, как и на мировой премьере в Милане, - великий баритон Джорджо Ронкони.
После этого события "Набукко" (первоначальное название "Навуходоносор" не прижилось в Италии из-за отсутствия в итальянском языке звука "х") исчез из России на полтора века. В Петербурге об этой опере вновь вспомнили лишь в 2005 году, когда режиссер Дмитрий Бертман перенес на Историческую сцену Мариинского свою французскую постановку. Это был интересный спектакль со счастливой театральной судьбой. В нем всегда были задействованы лучшие силы труппы, а также блистали приглашенные мировые звезды, такие как Мария Гулегина, Пласидо Доминго, Ферруччо Фурланетто… Но спектакль продержался в афише совсем не рекордные для Мариинки полтора десятилетия. Теперь его можно увидеть в столичном "Геликоне", возглавляемом Дмитрием Бертманом, где он приобрел более камерный формат.
Драматургия "Набукко" - это драма отношений внутри любовного треугольника, происходящая на фоне квазибиблейской истории иудеев, защищавших свою родину от нашествий ассирийцев. Сюжет, открытый для многих актуальных тем и для множества размышлений. Но нынешнюю постановку по мариинской традиции последних сезонов затруднительно назвать спектаклем. Скорее костюмированным действием, что просто впрямую визуализирует либретто. Если тут и есть какая-то режиссерская идея, то она скрыта под "шапкой-невидимкой". Да и костюмы (они хотя, конечно, и новые) художественное впечатление производят, будто их достали из "подбора" по историческому справочнику. Характеры главных героев и отношения между ними абсолютно схематичны и формальны, если только, игнорируя отсутствующую режиссерскую волю, прорываются исполнительские индивидуальности солистов, то на сцену становится интересно смотреть.
В этом плане абсолютно феноменальна была на премьере сопрано Татьяна Сержан. Ее Абигайль - и царственная дочь, и страстно любящая женщина, которую знают и ценят в лучших европейских театрах, - продемонстрировала настоящий тотальный драматизм и стала событием премьеры, несмотря даже на определенные вокальные допущения. Но Абигайль - одна из самых титанических партий во всем творчестве Верди. Достойный дуэт Татьяне Сержан составил Роман Бурденко в заглавной роли жестокого, но раскаивающегося грешника, хотя и более дозированного в своей харизме.
"Набукко" - это каторжная опера не только для солистов, но и для хора и оркестра. Однако еще по одной новейшей традиции Мариинки один и тот же спектакль дается два, а то и три раза в день. И если сакральный хор пленных иудеев из III акта "Va" pensiero sull'ali dorate", известный даже тем, кто далек от оперного искусства, в любом случае срывает овацию зала, то солистам намного сложнее расположить к себе публику.
Безусловно, у Мариинского театра огромная труппа - самая большая в мире. Но количество не всегда переходит в качество, а конвейерный принцип не способствует вдохновению. И если опытные басы Станислав Трофимов и Михаил Петренко в партии Захарии (первосвященника иудеев) с любыми поправками держат мариинский класс в любых условиях, то молодые тенора Александр Трофимов и Кирилл Белов в партии Измаила (племянника Иерусалимского царя), как и меццо-сопрано Зинаида Царенко, певшая Фенену (добродетельную дочь Набукко) и днем, и вечером в день премьеры, совсем потерялись. Хотя очевидно, что в менее экстремальном режиме их красивые голоса могли бы интересно раскрыться.
И уж совсем особый разговор о главных протагонистах, которым был отдан первый спектакль. Баритон Вячеслав Васильев еще далек по своим актерским и вокальным возможностям от образа властолюбивого вавилонского царя Набукко. К тому же накануне вечером он пел в Москве на сцене Музыкального театра им. К.С. Станиславского и Вл.И. Немировича-Данченко другую вердиевскую партию - Макбета, отчего явно был уставшим. Но нельзя не заметить, что среди нынешних певцов среднего и молодого поколений, которые почувствовали вкус профессиональной востребованности, стало модно петь каждый день, можно и в разных городах. И наплевать, что это ведет к неизбежной потере качества (о творчестве и вдохновении вообще тут говорить не приходится) и категорически противоречит природе оперного пения.
Совсем не по вокальной природе Абигайль и для лирического сопрано Екатерины Санниковой, которая совсем не убеждала в этой "кровавой" роли, которая, как известно, разрушила голос второй жены Верди - певицы Джузеппины Стрепони. Но, кстати, очень интригующим было бы появление на Мариинской сцене в этом образе совсем других певиц, официально состоящих в труппе театра. Речь об Елене Стихиной, которая только что в облике вердиевской Аиды вернулась в родной театр после более чем годовой паузы. И конечно, об Анне Нетребко, которая дебютирует в партии Абигайль в мае на знаменитом фестивале в немецком Висбадене. Но пока это все из области мечтаний. И только фантастическое, конгениальное Верди: полное энергии и чувств, богатое всей палитрой красок, звучание оркестра под управлением Валерия Гергиева - та константа нынешней премьеры, что дарит публике ощущение соприкосновения с подлинным искусством.