Художник Вангелис Андреопулос: В России еще можно быть романтиком
По его словам, пожалуй, только в нашей стране еще можно оставаться романтиком. О своем подходе к творчеству, отношению к жизни и готовящейся персональной выставке греческий живописец рассказал в интервью "РГ".
Вангелис, хотел задать непростой вопрос. Сегодня все мы являемся свидетелями сложных геополитических процессов и коренных перемен. На этом фоне многие иностранцы покидают Россию, но вы по-прежнему остаетесь в Москве. Объясните свой выбор.
Вангелис Андреопулос: Для нынешней ситуации действительно характерно большое количество проблем самого разного плана. Я подхожу к этому так: есть события, которые происходят в нашей жизни, как правило, вне зависимости от нас. Но есть также и то, что мы чувствуем сердцем. Я люблю Россию, люблю людей, которые живут здесь. Когда ты все это чувствуешь, то не можешь и не должен с легкостью принимать решение расстаться с этим, что бы ни происходило.
Россия - большая и великая страна, которая вместе со своим народом заслуживает любви и уважения. Люди в России - это очень красивый и серьезный народ. Всегда в жизни есть вещи, которые тебе близки, ты их хорошо понимаешь. И если ты их ощущаешь, то пытаешься за них держаться. И наоборот, что-то другое, что не играет никакой роли для тебя, с этим в общем-то довольно легко расстаешься.
Я часто говорю своим друзьям и знакомым, что Москва - одно из последних мест в мире, где еще можно быть романтиком. Я очень много путешествовал, жил в других странах. Будучи студентом, я некоторое время жил в Голландии. Исходя из моего личного опыта, как мне кажется, ядро человека в России, русского человека, в смысле принадлежащего этой культуре, это ядро все еще ближе к некой экзистенциальной сущности человека. А это как раз то, что лично меня очень интересует и в чем я чувствую большую потребность.
Постоянно рассказываю своим друзьям и знакомым, которые не были в России и тем более не жили здесь, о том, что люди в России понимают и ценят существование в своей жизни чего-то значительного. Это ощущаешь на разных уровнях, когда касаешься области искусства, межличностных отношений, совершенно различных аспектов жизни.
Смешно, наверно, прозвучит, но по сути это серьезно. Вот, например, я ощущаю, когда в России молодой человек сидит и просто ест бургер, я всегда думаю, что откуда-то из угла за ним наблюдает условный Достоевский, который посматривает на него и немножко контролирует. Что я имею в виду. Есть некая традиция, историчность, корни. И все это вместе в результате создает самобытность и какую-то особость, что-то неповторимое. Ощущение серьезности, которое есть в русских людях, является следствием того, что история воспитала в них очень глубокое ощущение взаимоотношений со смертью. Достаточно вспомнить страшные цифры погибших во Второй мировой войне. Такие моменты делают человека серьезным. По-другому и быть не может.
Поскольку я жил и на Западе, и здесь в России, то знаю, о чем говорю. Самое главное не понимать, а чувствовать. Чтобы почувствовать людей здесь, надо снять с глаз определенные фильтры. Для многих сделать это непросто. Именно поэтому я считаю, что русскому человеку значительно легче понять западного, чем западному - русского. Полагаю, что это связано как раз с тем, что у русского человека совсем другое ядро.
В одном из своих прошлых интервью я обратил внимание на одну вещь, удивившую многих. В Москве, которая уже стала даже не огромным, а просто гигантским городом, с ее ненормальными масштабами, я все еще продолжаю ощущать человечность. И многих это поражает.
В начале апреля в Москве откроется ваша персональная выставка. Расскажите немного о работах, которые будут там представлены. Насколько понимаю, при их создании вы вдохновились атмосферой московского метро?
Вангелис Андреопулос: Я живу и работаю в Москве с 2017 года. С того самого момента, когда я начал пользоваться городским метрополитеном, я понял и прежде всего почувствовал, что он является уникальной, отдельной вселенной со своими законами, мифологией и атмосферой, существующей, дышащей и развивающейся внутри себя, а также в измерении реального мира. С одной стороны, его неповторимая и особенная геометрия и атмосфера, а с другой - его временное и пространственное измерение, полные намеков, мыслей и чувств, являются неиссякаемым источником вдохновения и творческого поиска.
Интересно, как было положено начало этой серии работ - это произошло еще до официального "подтверждения" пандемии COVID-19. Для меня до сих пор остается загадкой, каким образом какая-то особая интуиция, может быть инстинкт, привели меня к тому, что я начал представлять себе картину замкнутого, ограниченного и мрачного мира, именно такого, с которым мы столкнулись впоследствии во время карантина и введения различных запретов.
Именно это чувство замкнутости и ограниченности и прежде всего отражение их последствий на экзистенциальном ядре человека, сочетаясь и смешавшись во мне со всем тем, что я упомянул выше о московском метро и его неповторимом характере, создали материал, послуживший основой для этих произведений.
Атмосфера тревоги, неопределенности и недосказанности. Человек как материальное и духовное измерение в отдельном пространстве и времени метрополитена, в его уникальной геометрии и мифологии. Формы, объемные фигуры и цвета. Память о мире, образ которого стирается, и мысли о мире, который возникает. Абстрактные мысли, связывающие прошлое, настоящее и будущее. Всегда и везде в них присутствует человек.
Один в большой метрополии, хоть и находящийся так близко к людям. Один в глубоком экзистенциальном одиночестве, перед лицом муки жизни и смерти, словно акробат на тонкой веревке отречения и трансцендентности. Хорошо бы, конечно, чтобы все это оставалось открытым для интерпретаций. Они, к счастью, всегда оказываются личным делом зрителя, основанным, главным образом на его чутье, воображении и опыте, поскольку языка никогда не бывает достаточно, чтобы объяснить то, что изображение может сказать без слов.
На вашей выставке будут представлены цифровые коллажи. Впервые работаете в такой технике?
Вангелис Андреопулос: Если говорить о формах и технике, то эти работы являются продолжением моей живописи. Такие формы были свойственны мне как художнику. Опыт работы с цифрой у меня был. Но до этого я в большей степени работал над иллюстрациями. Долгое время был иллюстратором одного греческого литературного приложения. Поэтому опыт работы в цифре у меня, конечно, большой.
Но важно, что те работы были совсем другого масштаба. Здесь же сошлись все эти элементы, поэтому получилось нечто новое. Если мы говорим о композиции, формах, которые используются в моих новых работах, то это своеобразное продолжение предыдущего опыта. Это касается архитектурных пространств. Некая архитектуроцентричность была присуще мне и раньше. Если говорить о новизне, то прежде всего из-за темы моих работ в них появляется новая нота по сравнению с живописью.
Должен сказать, что у меня есть очень много работ в смешанных техниках. Одно дело, когда для создания живописной работы я беру, к примеру, кисти и бумагу, я всегда использую бумагу как коллажный элемент, и создаю изображение лестницы. И совсем другое, когда я начинаю использовать фотографии лестницы. Использование других составных элементов будто вынуждает, в том числе со смысловой точки зрения, по-другому существовать и подходить к созданию предмета искусства. Это же не просто фотоколлаж. Это и фотографии, и графические элементы. Необходимость работы со всеми этими элементами заставляет находить способы их соединения.
Опять же по сравнению с живописью в этих работах есть интересный технический элемент. С одной стороны, он является преимуществом, но одновременно и недостатком. Тебе не нужно большое пространство. И в этом преимущество цифровой работы. Ты сидишь за своим столом и работаешь.
С другой стороны, есть и недостаток. Работа за компьютером не позволяет иметь полного представления о работе, ощущать, как конечный продукт твоего творчества будет выглядеть в реальном масштабе. Необходим невероятный контроль со стороны художника. Еще один технический момент - это огромное количество слоев изображения, около 100 - 150 слоев. С ними также непросто работать.
Важно понимать, какую колоссальную роль для восприятия произведения играет его масштаб. Одно дело, когда вы видите некую форму черного цвета размером 20 на 20 сантиметров. И совсем другое дело лицезреть это в районе метр на метр. Масштаб имеет огромное значение. Поэтому на стадии создания работы даже выпуск образцов или пробников не позволяет получить конечное ощущение. То есть вопрос умения контролировать композицию, объем и масштабы, соотношение размера, форм, цветов - это определенный вызов, с которым должен справиться мастер.
Приведу еще один пример. Представьте портрет небольшого размера, который сравним по своему масштабу с человеческим лицом, и портрет размером два на два метра. Здесь пластические элементы начинают совсем по-другому работать. И автор должен это учитывать. То есть взаимодействие любых пластических элементов с понятием пространство в самом широком смысле слова - это момент колоссальной важности.
Должен сказать, что московское метро вызывает противоречивые чувства у людей. Многие устают от подземки. При этом другие восхищаются архитектурой и красотой столичного метрополитена. Какие ощущения возникают у вас, когда вы спускаетесь в метро?
Вангелис Андреопулос: Метро - это некий организм, который существует автономно. Очень сложное пространство, что невероятно интересно. С другой стороны, есть внешний момент, на который ты сразу обращаешь внимание. Он связан с архитектурным разнообразием метро. Иными словами, есть то, что ты видишь. Но есть и нечто невидимое. То есть для меня московское метро - это такой феномен, где есть и форма, но присутствует и содержание.
Столичное метро бывает разным, с различной энергетикой. Спокойное и тихое утром, но нервное и наэлектризованное в часы пик. Какое состояние метрополитена в большей степени может вдохновлять художника?
Вангелис Андреопулос: Наверно, все мы оказывались в метро и в те, и в другие моменты. И когда там много людей, и когда там даже не то что бы пусто, скорее, даже пустынно. Но у каждого такого состояния есть свой характер. И каждое из этих состояний по-своему интересно, потому что в них возникают новые пространственные и временные отношения.
Представьте, например, вагон, в котором находится один человек. Это одно состояние. Но это ведь еще и форма. Один человек в вагоне - это форма. С другой стороны, это состояние, атмосфера. Ситуация с большим количеством людей. Это и другое состояние, и иная форма. Каждое из этих состояний особенное, неповторимое.
Конечно, большую роль играет разнообразие, которое ты видишь в метро. От самых впечатляющих и красивых станций до неинтересных, скучных и безликих остановок, как может кому-то показаться. Но каждый из этих случаев для художника интересен по-своему. И он все равно самодостаточен.
Мое восприятие метро связано еще и с тем, что находится над подземкой, то есть с моим восприятием города. Я могу остановиться в любом месте Москвы и увидеть, к примеру, православный храм с его золотыми куполами, рядом будет стоять какое-нибудь конструктивистское здание, неподалеку еще что-то. А внизу находится еще один мир. Все это я воспринимаю как единое целое. Я всегда ощущаю этот невероятный диалог исторического времени и архитектурного пространства.
У вас есть любимые станции метро?
Вангелис Андреопулос: Должен признаться, что до сих пор имеются станции, которые я не видел ни разу. Потому что метро и Москва огромные. Конечно, для меня всегда особое место занимает станция метро Маяковская. Из более новых нравится Трубная. Очень интересно наблюдать, как атмосфера этих станций, то что ты там видишь, сочетается с людьми, которые там находятся, а также с происходящей жизнью наверху. Все это вместе интересно работает.
Поделитесь вашими ощущениями от московской публики? В чем ее отличие, скажем, от западной аудитории?
Вангелис Андреопулос: Могу однозначно сказать, что публика в Москве обладает глубоким интересом к искусству. Здесь в людях всегда присутствует некая серьезность, именно не желание казаться серьезными, а подлинная и настоящая серьезность. И конечно, могу сказать с уверенностью, что я чувствую настоящую близость с московской публикой. И это действительно очень теплая аудитория.
Как вы оказались в Москве? Наверняка, у многих ваше решение уехать из Греции до сих пор вызывает удивление.
Вангелис Андреопулос: Изначально я приехал в Москву, чтобы воссоединиться с женщиной, с которой я хотел быть вместе. Поэтому это очень личная история. С другой стороны, на тот момент в Греции все еще продолжались экономические неурядицы, связанные с последствиями кризиса 2009-2011 годов. И ситуация там была достаточно тяжелой.
Должен сказать, что московская публика меня очень поддержала. У меня было несколько выставок за те шесть лет, что я живу и работаю в российской столице. Много моих работ было куплено. Когда люди приходят на твою выставку, они пожимают тебе руку, благодарят, что-то говорят. Ты всегда понимаешь, делают они это из соображений хорошего тона или искренне. И мне кажется, что как правило, здесь они делают это искренне.
И еще хотел сказать, что культура людей в России такова, что всегда чувствуется привитая им любовь к серьезному и существенному. Попробую описать московских любителей искусства в нескольких словах: это действительно теплая, добрая, ценящая, подлинная и настоящая публика.
У каждого художника есть своя форма. Это очень важный момент. И когда он приезжает в новое для себя место, то формы, которые существуют в этом городе, на этой территории, могут подойти к формам его творчества, к которым он склоняется. Естественно, из этого может возникнуть очень хороший тандем. И тогда ты понимаешь, что это место тебе подошло.
Когда мы обсуждаем этот параметр, мы не говорим, что это хорошо или плохо, лучше или хуже. Просто у каждого художника есть его внутренняя взаимосвязь с понятиями пространства и объемов. Представьте себе, что разным художникам вы даете в руки карандаш. Один делает маленькую засечку, другой - дугу длиной 20 сантиметров, а кому-то нужно два метра. И это не вопрос о том, что лучше или хуже, как надо. Это вопрос о том, как каждый из этих художников выражается, что ему нужно, как он взаимодействует с пространством.
Все работы одного из величайших живописцев Яна Вермеера, к примеру, были маленького размера. Боюсь ошибиться, но, по-моему, у него нет произведений высотой больше 60 сантиметров. И это его определяло. Он никогда не смог бы написать, скажем, огромную "Гернику", которую сделал Пабло Пикассо.
С другой стороны, в искусстве фактор пространства, масштаба, объема очень важен. Возвращаясь к Вермееру, отмечу, что его "Девушка с жемчужной сережкой" не может быть больше. Она должна быть такая, какая есть. Если она будет больше, это будет что-то другое. И в свою очередь "Герника" Пабло Пикассо не может быть маленькой по своим масштабам. Она должна быть большой. И каждая из этих работ ровно такая, какая должны быть.
Скажем, если я сделаю ваш портрет (обращается к корреспонденту "РГ") в натуральную величину, это будет ваш портрет. Но если я попробую сделать его размером три на три метра, то этот вырез с рубашкой, который мы видим, превратится в огромную и достаточно мощную форму. Все обратят на это внимание. И это будет уже вообще не ваша рубашка. Это будет что-то другое.
Люди со стороны, пытаясь оценивать искусство, совершенно не на те вещи обращают внимание. Публика часто думает о том, что хотел сказать художник. А дело ведь совсем в другом. Просто есть те принципы, через которые он может выражаться. Для вас это красивая женщина или некрасивая. А для него это формы. И это две большие разницы.
Современное искусство уделяет очень много внимания смыслам. Но на самом деле сколько бы мы ни копались в смыслах, если произведение композиционно неорганично, если в нем нет определенных основ, то оно разваливается. Винсент Ван Гог писал своему брату о том, как его измучила необходимость положить рядом красный и зеленый цвета. Представляете, вот о чем пишет великий художник. Поэтому дело не в том, счастлив ты или тебе плохо. Если ты не можешь правильно расположить красный с зеленым, все твои состояния и ощущения могут не иметь никакого смысла. Потому что искусство, особенно живопись, это вопрос определенных пластических качеств и признаков.
Не ностальгируете по Греции, средиземноморскому климату, морю?
Вангелис Андреопулос: Многие спрашивают меня об этом, в том числе друзья и знакомые. Для меня Греция всегда останется Грецией. Это то место, где я стал тем, кем являюсь. Если говорить откровенно, чего мне по-настоящему не хватает, нет, не тепла, конечно, как кто-то мог бы подумать. Кстати, я жару вообще не люблю. И даже серость московской погоды или отсутствие солнца меня не пугают.
Вот что мне действительно не хватает, так это ощущения скульптурного ландшафта с его возвышенностями. Этот специфический греческий ландшафт и свет, который там есть. Это те явления, которые породили феномен греческой скульптуры в древней античности.
С другой стороны, формы, ландшафт, природа и свет Греции - все это находится внутри меня. Когда я только приехал в Москву, то встретился с одним специалистом в области искусства. Я продемонстрировал ему некоторые из своих работ, в том числе сделанные уже в Москве. Он посмотрел на них и сказал: это Москва, но это Москва, которую мог создать только грек. Цвет, композиция, некоторые элементы - только средиземноморский человек мог так подойти к этой теме.
Нет ли у вас желания присмотреться к другим городам России, открыть их для себя в творческом плане?
Вангелис Андреопулос: Пока мне довелось побывать только в Санкт-Петербурге. Конечно, хочется посмотреть и другие места. Мне попадались фотографии некоторых российских городов, которые однозначно хотелось бы посетить. Пока этому мешают, скорее, практические моменты и загруженность по работе.
Сегодня в вашей жизни больше фотографии или живописи?
Вангелис Андреопулос: В моей жизни всегда есть место искусству и творчеству. Иногда искусство и творчество может выразиться через живопись. Иногда - через фотографию. Порой через соединение каких-то элементов. Прошлым летом у меня была фотовыставка. И там центром работ также являлись формы. То есть по существу внутри этого всегда одно и то же, что меня интересует, а материализуется все в разных жанрах и видах.
Что чаще всего сегодня попадает в ваш объектив - люди, архитектура, пейзажи?
Вангелис Андреопулос: Люди, наверно, в меньшей степени. Но должен заметить, что в фотографии важна сама фотография. Не тема снимка и не то, что на нем изображено. Это уже вторично. Важно, возникает ли фотография. Пабло Пикассо, увидев небольшую кикладскую статуэтку, относящуюся к древней кикладской цивилизации на территории Кикладского архипелага в Греции, сказал примерно следующее: я понял, что тот, кто ее создал, не пытался создать божество. Напомню, что статуэтка изображает божество. Автор работы пытался создать скульптуру.
И это то, о чем я достаточно часто говорю. Есть форма, есть тема, а есть содержание. Вот эта небольшая скульптура. В итоге мы ее действительно воспринимаем как божество. Потому что с точки зрения скульптуры она великая. Она нас убеждает, что это божество. Мы верим этому. На самом деле искусство всегда вращается вокруг содержания. Форма, тема - это все легко, а содержание - это всегда то, что является самым сложным.
Вангелис Андреопулос родился в Афинах в 1971 году. С 1990 по 1996 годы учился живописи и гравюре в Афинской высшей школе изящных искусств. В 1995 прошел курс обучения живописи и гравюре в Королевской академии искусств в Гааге (Royal Academy of Art The Hague - KABK Den Haag). Кроме того, в течение этого периода самостоятельно изучал фотографию и художественную обработку фотографии с использованием аналоговых и цифровых средств.
С 2017 года постоянно проживает в Москве, занимается художественной деятельностью, является преподавателем живописи, рисунка и теории цвета на различных образовательных программах Universal University (Британской Высшей Школы Дизайна, Московской Школы Кино и Uteens). В 2021 году являлся руководителем образовательной программы Foundation in Entertainment and Media Московской Школы Кино. Выступает с лекциями по живописи и художественной фотографии на различных площадках Москвы.
За свою творческую карьеру принял участие во многих персональных и групповых выставках в Греции, России, Франции. Работы Вангелиса Андреопулоса находятся в частных собраниях коллекционеров искусства из России, Греции, Бельгии, Люксембурга и Канады.
На новой выставке греческого художника Вангелиса Андреопулоса под названием "Метрополис 2020" представлена серия цифровых коллажей. Источником вдохновения и отправной точкой для их создания послужило московское метро с его яркой архитектурной структурой, геометрией и атмосферой.
В качестве техники для разработки и создания коллажей был выбран синтез фрагментов фотографий из личного архива художника, геометрические и графические элементы и формы, в результате чего создается новая пространственно-временная вселенная, характеризующаяся постоянными аллюзиями, вопросами и существованием метафизической атмосферы. Все работы отпечатаны сериями ограниченных и пронумерованных экземпляров на художественной бумаге (fine art).
Когда: 4 апреля - 5 июля 2023 года
Где: Москва, ул. Малая Бронная, д. 26, стр. 1 (арт-пространство L'Appartement 83)
Для посещения выставки просьба обратиться по электронному адресу info@lappartement83.com или по телефону +7 (911) 991-83-83.