Свердловская музкомедия переделала финал рассказа Лескова "Тупейный художник"
"Гиперборея" идет на малой сцене, носящей имя легендарного директора театра Михаила Сафронова, что одновременно дает свободу эксперимента и обязывает, высоко поднимая планку. Сразу скажу: создатели спектакля Игорь Ладейщиков (режиссер-постановщик, автор инсценировки и сценографии), Мария Виненкова (музыкальный руководитель и автор вокальных аранжировок), Александра Столярова (хореограф), Ника Брагина (художник по костюмам), Платон Газелериди и его джазовый ансамбль оказались суперпрофессионалами, как, впрочем, и все участники спектакля. Я умышленно не называю артистов поименно, поскольку именно ансамбль в постановке ежесекундно важен.
Бытовая история крепостной артистки Любы и тупейного художника (сейчас бы сказали визажиста) Аркадия, которые полюбили друг друга, но не смогли победить обстоятельства и погибли, на сцене обретает фантастический финал: влюбленные превращаются в птиц и улетают в благословенную несуществующую страну Гиперборею, потому что только там, за гранью, им даровано освобождение и счастье. Поразительно, сколько ассоциаций обнаруживаешь в современной трактовке давнего сюжета, но именно это лучше каждому зрителю сделать самостоятельно, исходя из личного опыта.
История рассказана языком непривычным, насыщенным, образным и ярким, но интуитивно понятным, в нем нет ни грамма новомодного высокомерия по отношению к зрителю: его с первых секунд действия погружают в водоворот происходящего, не давая вынырнуть наружу, отвлечься, отстраниться, выдохнуть. Здесь Лесков соседствует с "Фаустом" Гете, народная песня с джазом, классический вокал с саратовскими страданиями, марионетки с видеофрагментами, балет с контемпорари, черное с белым, ангелы с бесами, хохот с рыданиями, крик с шепотом, колыбельная грохочет, а молитва превращается в фарс. Здесь путаются и сбиваются привычные ориентиры, и история трагической, невозможной любви, теряя признаки времени и обстоятельств, становится абсолютной. Новый спектакль - один сплошной обнаженный нерв, возможно, порой он даже избыточен в своей выразительности: слишком ярко и громко, слишком образно, эмоционально и многословно, но зато разговор со сцены дает много поводов для размышления.
Поэтому зрители, пришедшие на премьеру, должны быть готовы к тому, что вечер не будет томным, просто развлекать их никто не намерен и придется вместе с авторами спектакля работать на результат. Готовы? Занавес!
