Календарь поэзии: Поэт и прозаик Андрей Анпилов умеет как никто рассказывать о простых вещах знакомым каждому языком

Взяв хлеб, благословил, преломил и подал им. Тогда открылись у них глаза...

Евангелие от Луки, глава 24

Поэт, бард и прозаик Андрей Дмитриевич Анпилов, как никто, умеет рассказывать о простых вещах с чувством их первозданности и святости. Детская варежка, плюшевый медвежонок, огарок свечи...

Ценить привычное, благоговеть перед простым - как это трудно. Мы привыкли ценить лишь то, за что мы заплатили, или то, что мы, к несчастью, потеряли.

То, что рядом, кажется нам вечным. Во всяком случае, мы надеемся, что это никуда не денется и никем не отнимется. Люди и вещи, которые мы видим каждый день, редко вызывают у нас восторг и благоговение.

Меж тем нет ничего более хрупкого и беззащитного, чем привычное и родное. И каждый писатель знает, что нет ничего труднее, чем написать о родных людях. Мы знаем о своих близких так много заветного, глубокого, что нам всегда не хватает красок, чтобы нарисовать портреты дорогих людей.

Но Андрей Анпилов - кстати, художник по образованию - пишет о родных (чаще всего об отце и маме) и стихами, и прозой. Получается акварельно, солнечно. Образы выходят к нам навстречу в утренней дымке или в вечерних лучах. И мы, читатели, узнаем тех, кого никогда не видели, как узнавали бы соседей по двору детства.

Чтобы так писать, нужны особенно тихие слова, не звонкие, а, может быть, даже чуть глуховатые. Так шепчут нам на ухо маленькие дети. Все в комнате слышат этот горячий шепот, но это именно шепот.

Вот и Андрей так пишет: всем ясно, всем слышно, но всегда - вполголоса. Впрочем, он и песни свои так поет - напевает.

В этом году день рождения Андрея Анпилова пришелся на Светлый понедельник - первый день после Пасхи. В Евангелии повествуется о том, как в этот день Христос явился двум своим ученикам, в печали бредущим в селение Эммаус. Они не узнали путника, но угостили Его хлебом. Он благословил хлеб, преломил его и подал ученикам.

Только тогда они узнали Учителя и забыли свою печаль.

В дни Светлой недели без устали звонят колокола и поют птицы, а люди ходят в гости. Ведь Великим Постом мы обещали друг другу: "Встретимся на Светлой".

Вот мы и встретились!

Прямая речь

Хлеб и книгу не принято выбрасывать в мусор.

Нас так научили в начале шестидесятых вслепую, без объяснений.

Скажут, что хлеб - святыня, вспомнят голод военных лет - какая драгоценность бывает хлебная крошка, вот и теперь не надо бы пренебрегать.

И книга - драгоценность, "хлеб духовный", тем более в полуграмотной стране начала прошлого века. И не надо бы ее касаться холодной рукой и отказывать от дома.

Причина нежелательности пренебрежения хлебом и книгой - в старинном запрете попирания святынь.

Хлеб является "телом Господним". Вроде бы - не всякий хлеб, а специально приготовленный. А сказано - взял хлеб... сие есть тело Мое. И не написано в книге - взял специально приготовленный хлеб.

То есть - лучше на всякий случай никакой хлеб не осквернять.

А книга - это Библия. Любая книга является библией по-гречески. И собрание книг называется библиотекой, а читатель книг - библиофилом. Вот поэтому лучше уж и никакую книгу не попирать и не осквернять. Не выкидывать в помойку.

Обычных вещей голоса

Когда сухарь не взять на зуб,

Нет выхода верней -

Сварить в кастрюле хлебный суп

Из чёрствых сухарей.

Яйцо добавишь ты в бульон,

Горсть корок из мешка,

И вот уже он лезет вон,

Как каша из горшка.

Жильём и детством пахнет суп,

Совсем такой как раз,

Какой был мир - на радость скуп,

На выдумки горазд.

Глаза закрою, будто слеп,

И чудится едва -

Как стал вновь мягким чёрствый хлеб,

Так мать ещё жива.

***

Как на маленькой кобылке

На подержанном авто

Мы везём сдавать бутылки

Лет, наверное, за сто.

С крыши капают сосульки,

Воробьи из лужи пьют,

Колокольчики, свистульки

Из багажника поют.

И кобылка тихо-тихо

Вдаль бежит, чтоб так и быть

Увезти из мира лихо

И посуду не разбить.

Солнце светит, снег витает,

До свидания, пока -

Долго музыка не тает,

Чуть звенит издалека.

***

Старый карандашик

Взял - и уцелел.

Я им в детстве рисовал

Сны, когда болел.

Сам рисует карандаш

Море, паруса,

Снег за окнами, гараж,

Звёзды, голоса.

Облупилась краска,

Стёрся стерженёк,

Я им в детстве рисовал

В поле огонёк,

Шляпу, шпаги звон, маяк,

Жаркие края

И счастливые в морях

Приключения.

Вечный карандашик,

Стёртый до трухи,

Сам выводит до сих пор

Песенки, стихи -

Мама, тёплая ладонь,

Тёмные глаза,

Снег за окнами, огонь,

Море, паруса.

***

Мелькают хвойные леса по краю неба,

На третьей полочке тесно,

все, вроде, живы,

И незнакомый человек немного хлеба

Протянет тёплою рукой -

бери, служивый.

Мы долго едем кто куда, почти не ропщем,

В тени ещё лежит снежок,

хоть дело к лету,

Вот незнакомый человек в вагоне общем

Немного хлеба протянул, нужнее нету.

Жизнь пахнет музыкой, дождём

и чёрной коркой,

Как раз сгодится скоротать в дороге голод,

И тянет тамбур угольком, жильём,

махоркой,

И угол неба дребезжит,

чуть-чуть надколот.

Мелькают звёзды за окном и гаснут снова,

В проходе лампочка горит, мигая слепо,

И незнакомый человек вдруг скажет слово

Как будто тёплою рукой протянет хлеба.

Пишите Дмитрию Шеварову: [e-mail]