Новый фильм Андрея Смирнова "За нас с вами" - из тех, что актуальны всегда и везде

Претензию, что о сталинском безвременье картина не сказала ничего нового, отмету сразу: она сказала о массовом терроре 50-х так, как хотел и мог сказать только данный автор. Она увидела это время в деталях, бережно хранящихся в его памяти. И выплеснула в зал боль его души, а созвучно это конкретному зрителю или нет - проблемы конкретного зрителя.

Кино не зеркало, его не нужно сверять с историческими подробностями. Да, в годы террора не возглашают "крамолу" так открыто: даже кухни имеют уши. Да, герой Александра Кузнецова, великолепно существующего в любой роли, здесь является как "бог из машины", чтобы прийти на помощь героине. Да, есть откровенные анахронизмы - создается не буква времени, а образ мысли общества. И да, утешительный тезис насчет всепобеждающей любви в финале не слишком убедителен, потому что фильм о другом - он о сковавшем страну страхе. И самое реалистичное в нем - срез умонастроений, состояние душ на грани нервного срыва: в фильме много истерик, в которых автор знает толк. От бешеного танца Дмитрия Куличкова под разгульную "Брянскую улицу" Утесова - выплеск запредельного отчаяния - до отчаянного воя Юлии Снигирь в подушку. И это фильм о всеобщей вине в случившемся со страной: скованные страхом люди неизбежно участвуют в сотворении истоков этого страха, это замкнутый круг.

"За нас с вами" - тост, который не раз звучит в фильме. Точнее, первая половина тоста, вторая не совсем печатна, но важна для его смысла. Мы попадаем в московскую коммуналку, где все агрессивней, чем нужно, и все бдительнее, чем можно предположить. Еще не зажили раны войны, но уже разгорается война новая - битва подозрений, наветов и массовых доносов. Самые бдительные из добровольцев усердствуют в поисках агентов иностранных разведок, планирующих уничтожить лучшую страну в мире. По лестничным пролетам грохочут сапоги - и все замерли в ожидании, когда за ними придут.

Первая треть фильма - многофигурная панорама, как бы общий план. Вот беспаспортные крестьяне. Вот вернувшиеся из фашистского плена и самим этим фактом перечеркнувшие свои человеческие права: ни работы, ни перспектив. И, наконец, укрупнением, члены интеллигентного семейства: мать "из бывших", окончила Смольный институт, отец - профессор, философ, красавица дочь - редактор в издательстве. Этого достаточно, чтобы со дня на день ждать ареста. По радио сообщают о врачах-убийцах, о происках еврейских националистов, снаряды падают все ближе, и вот уже без стука вошли к празднующим Новый, 1953-й...

Этот ход - от общего плана времени к крупному, сфокусированному на главных героях, позволил с необычной мощью передать атмосферу эпохи, методически уничтожавшей собственный народ: люди бесследно исчезали, и только после ХХ съезда стали возвращаться те немногие, кому повезло уцелеть в сталинской мясорубке. При этом фильм скрупулезен в передаче деталей быта - невинных, наивных, ностальгически волнующих, из штрихов складывается картина нехитрой жизни: вот пирожки "на машинном масле", которые продавали старушки с лотка, вот пломбир в вафельном стаканчике с примороженной бумажкой-этикеткой, вот КВН с линзой и черно-белой "Периколой", вот "Учитель танцев" с молодым Зельдиным - отсветы какой-то другой, неземной жизни. И люди с доверием это смотрят: раз показывают - значит, хорошо! И раз радио говорит строгим голосом о засевших среди нас врагах народа - значит, это правда. Все снято вкусно, фактурно, с абсолютным ощущением времени (оператор Сергей Медведев).

Страна привыкла жить памятью о войне, войной поверять все сущее - и прошлое, и настоящее, и будущее. Как чем-то неизбежным, почти как нормой. Но нужно догнать и перегнать врага. Отмечаются в очередях, копят на передачи арестованным - но строят лучшее в мире метро. Как говорит профессор, "темные, необразованные люди взялись переделывать мир - у них ничего не получилось, кроме красного террора".

В какой-то момент, мне показалось, укрупнение плана в фильме перешло некий предел: появление на горизонте влюбленного старлея и финал, декларирующий спасительную силу любви, хоть и сыграны прекрасно, но выглядят несоразмерными эпосу о народной трагедии, не имеющей начала и конца. Финал как спасательный круг зрителю: без этой надежды, наверное, можно задохнуться.

Сильная сторона картины - актерский ансамбль. Все исполнители от Андрея Смолякова (профессор Петкевич), Ирины Розановой (его жена), Юлии Снигирь (Дина), Ксении Раппопорт (Лурье), Леонида Ярмольника (Дорфман), Дмитрия Куличкова (Василий), Ивана Добронравова (Рутковский), неисчерпаемого Александра Кузнецова (влюбленный старлей) до эпизодических актеров врезаются в память - великолепно ощущают эпоху и ее воплощают. Мы давно не видели такой культуры работы с материалом, такого выразительного лаконизма в средствах и владения профессией, напоминающих о лучших временах нашего кино, об актерах-титанах, не только переживавших роль, но и реализовавших в ней свою личность.

Фильм завершается долгим планом снежной пелены, запорошившей будущее страны на многие годы вперед. И контрапунктом всему прекрасный в своем полнозвучии квартет Чайковского - как подснежник, чудом выживающий в нескончаемой зимней стуже.

В этой картине нет противопоставлений по социальному признаку: все - люди. Есть деление на умеющих думать и - не умеющих. Или не желающих. Или привыкших идти, куда поведут. Агрессивно-послушных. Это умный фильм для думающих зрителей. О нем спорят и будут спорить - слишком многое он бередит, каждый кадр отзывается эхом то в том, то в другом углу нашего сегодня; слишком встревожен и разлетелся по полюсам наш нестойкий мир. В кругу типичной продукции стрим-платформ он как "Гамлет" на Пляс Пигаль. По-моему, лучший фильм Смирнова - из тех, что актуальны всегда и везде.

Коммуналка 50-х в фильме - Ноев ковчег, где обитатели пытаются спастись от грозящей всем и каждому беды. Фото: пресс-служба KION