Господин Старович, что сейчас происходит на административной линии с Косово и Метохией? Какова ситуация в северных муниципалитетах края?
Неманья Старович: Ситуация очень напряженная, но все же стабильная. 26 мая наш президент и верховный главнокомандующий Александр Вучич привел наши вооруженные силы в состояние повышенной боеготовности. Это была, конечно, мера предосторожности - с учетом того, что мы увидели ранее этим днем. Вдобавок, к сожалению, спустя три дня произошла еще большая эскалация. Все, чему мы до сего момента были свидетелями - это результат односторонних действий, предпринятых временными институтами самоуправляемой Приштины, возглавляемой ее так называемым премьером Альбином Курти. Это все укладывается в рамки, к сожалению, уже сложившейся модели, которую мы видим на протяжении более двух лет - с того момента, как Курти пришел к власти в Приштине. Идет сокращение как политических прав, так и прав человека по отношению к сербскому населению Косово и Метохии. Эти инциденты на ежедневной основе меняют статус-кво на местах.
Кроме того, в прошлом месяце мы засвидетельствовали те односторонние шаги, которые выходят за рамки мирного диалога - и всегда они сопровождались либо открытой, либо пассивной поддержкой Запада. И хотя в определенном смысле (особенно в последние несколько дней) мы увидели осуждение и критику в адрес Приштины со стороны западных стран, к сожалению, статус-кво по-прежнему находится в измененном состоянии. Безусловно, это неприемлемо и для нас в Белграде, и для сербского населения Косово и Метохии. Мы всегда настроены на участие в диалоге, не верим, что могут быть некие жизнеспособные альтернативы за его пределами. Но в то же время мы не можем смириться с этим насильственным изменением статуса-кво, и мы никогда не бросим наших людей в Косово и Метохии.
Теперь идет насильственная попытка навязать так называемых мэров в северных муниципалитетах Косово - спустя месяц после того, как косовские сербы бойкотировали местные выборы. И это не бойкот от одной политической партии или коалиции - это был ошеломительный бойкот сербского населения: из 45 тысяч сербских избирателей в четырех северных муниципалитетах только 13 сербов приняли участие в голосовании. В итоге оказалось, что косовары учли мнение только албанского меньшинства, составляющего 3,47 процента от населения Северного Косово.
Мы предупредили наших международных партнеров о катастрофических последствиях, никто не слушал и не обращал достаточного внимания на наши предупреждения. И, к сожалению, все, что мы предвидели - так в реальности и произошло. При этом западные патроны Приштины выразили поддержку такому типу избирательного процесса, зная, что выборы будут бойкотированы сербским населением края. Они также поддержали объявление итоговых результатов - после того, как было широко известно о явке в 3,47 процента - и даже присягу так называемых новоиспеченных мэров. И, в конечном счете, логичным результатом этого стало то, что Курти предпринял попытку силой посадить этих нелегитимных мэров в муниципальные здания. Разумеется, косовские сербы не собирались это принимать: это явно напоминало что-то вроде военной оккупации.
Нигде в современной Европе - да и в действительности во всем мире - мы не встретим такой ситуации, когда мэров с 1-2 процентами народной поддержки приводит на их места полиция с применением грубой силой. И когда я говорю "полиция" - речь не о регулярной полиции, а о моноэтнических албанских вооруженных формированиях косовской полиции. Вот почему я говорю, что это так напоминает военную оккупацию. Такое продолжается многие месяцы: началось в ноябре прошлого года, и эти полицейские офицеры постоянно притесняют и запугивают местных сербов.
Логично, что наши люди требуют вывода косовского спецназа из северных районов края. Я не верю, что в нынешних условиях у нас может быть какая-либо нормализация или устойчивый статус-кво. На ежедневной основе можно услышать об инцидентах, когда они (косовский спецназ - прим. автора) создают свои КПП на важных транспортных артериях северного Косово, останавливая людей и иногда стреляя перед тем, как спросить лицензию или удостоверение личности.
Вскоре после обострения обстановки в крае западные покровители Приштины обвинили косоваров в подрыве мирного процесса по Косово. В частности, в таком духе высказался госсекретарь США Блинкен. Но в то же время мы видим, что в минувшие воскресенье-понедельник KFOR фактически защищали косовский спецназ, а не сербов. На ваш взгляд, как можно дипломатически бороться с подобным лицемерием Запада и заставить его надавить на Приштину, чтобы та уважала права сербского населения и выполняла свои обязательства по Брюссельскому соглашению?
Неманья Старович: Ситуация абсурдна. KFOR должны соблюдать свой мандат, предоставленный Совбезом ООН. Мандат подразумевает обеспечение безопасности для всех людей, живущих в Косово и Метохии; быть беспристрастными и нейтральными касательно вопросов статуса края. А в действительноcти KFOR защищали мощно вооруженные подразделения косовской полиции против невооруженного сербского населения, которое мирно протестовало. В результате - большие столкновения, десятки людей ранены - и мирные сербские граждане, и представители KFOR. Но во время этих столкновений натовские миротворцы позволили косовскому спецназу стрелять в сербов: косовары использовали возможность спрятаться за спинами солдат KFOR. Это недопустимо.
В то же время мы знаем, что нам всем нужно соблюдать международные обязательства, которые вытекают из существующих резолюций Совбеза ООН. Мы должны уважать роль миссии KFOR, которая размещена в крае с 1999 года. Но они тоже должны действовать в соответствии с их мандатом.
Что мы можем сделать в текущих условиях? Конечно, мы очень оценили заявление американского госсекретаря Блинкена, сделанное в субботу - может быть, оно было даже самой сильной критикой в адрес властей Приштины за все время. Они сказали - мы оценили. После этого мы увидели некоторые меры наказания, предпринятые Вашингтоном по отношению к Приштине. В частности, они отменили участие так называемых сил безопасности Косово в их больших учениях Defender-2023 - а в них должны были принять участие 13 тысяч косовских силовиков. Это важный сигнал. Также они сделали предупреждения через своего так называемого посла в Приштине Джеффри Ховениера, что у Вашингтона не будет энтузиазма поддерживать усилия Приштины стать членом международных организаций, включая Совет Европы, и помогать косоварам с получением международного признания. Они также сказали, что третьи встречи на высшем уровне между временными властями Приштины и властями США не состоятся.
Так что это важные сигналы, но мы чувствуем, что их недостаточно: они не решают главной проблемы, которая существует. Достаточность будет только в том случае, если американцы и остальные страны, которые преимущественно действуют согласованно друг с другом, окажут давление и используют рычаг влияния на Приштину, который у них имеется, чтобы приказать ей окончательно вывести косовский спецназ из северных районов Косово. Так что наказание Приштины на политическом уровне - это хорошо, и мы ценим эти сигналы, но ключевой проблемы это не решает. Это не решает проблему безопасности, запугивания и притеснения сербов на севере Косово. Учитывая это, думаю, что требования сербских протестующих на севере края очень логичны. И я также думаю, что они реализуемы при условии наличия достаточной политической воли в столицах стран Квинты.
Надо выпустить тех немногих сербов, которые с пятницы содержатся в местных тюрьмах. Затем должны быть выведены специальные полицейские силы Косово, а нелегитимные мэры должны покинуть северные муниципалитеты. Эти здания окружены десятком, если не сотней людей из косовского спецназа, а миссия KFOR еще и защищает их в качестве второго круга.
Более того, натовские миротворцы мешают сотням сотрудников этих муниципальных учреждений - этническим сербам - присутствовать в их офисах. Так что мандат нелегитимных мэров для них, кажется, более важен, чем рабочие права сербов, трудящихся в этих же самых зданиях. Конечно, это противоречит здравому смыслу и здравой логике.
Что мы можем сделать? Думаю, что тот месседж, который госслужащие из Белграда постоянно передают нашим соотечественникам - это очень-очень важно для наших людей, проживающих в Северном Косово. Оставаться решительными, собираться и протестовать для того, чтобы демократически, ненасильственно и мирно бороться за свои базовые права. Но в то же время оставаться ответственными и не выходить за пределы этого ненасильственного демократического сопротивления посредством публичных собраний. Твердо убежден, что такой тип борьбы может быть полностью легитимным и принесет достаточные результаты.
Если существующее давление - по крайней мере на уровне риторики от западных партнеров - так и не даст плодов, если Приштина продолжит пытаться насильственно подчинить сербское население и организовать что-то походящее на трагические события конца 1990-х - речь о чем-то наподобие хорватской операции "Шторм" в 1995 году, когда были убиты сотни тысяч сербов; или событий июня 1999 года, когда 200 тысяч сербов покинули Косово и Метохию; или событий 17-18 марта 2004 года - мы заступимся за наших людей и не допустим этого. И это тоже очень важный сигнал, который мы посылаем нашим людям параллельно с первым месседжем (о демократических протестах - прим. автора). Именно поэтому наши вооруженные силы находятся в состоянии повышенной боевой готовности в качестве меры предосторожности, но с полным знанием и пониманием того, что, прежде всего, KFOR должны реагировать, если подобное произойдет.
Есть ли у Сербии какая-то "красная линия" относительно поведения Приштины?
Неманья Старович: Мы были очень конкретны насчет этой "красной линии". Наши вооруженные силы находятся в состоянии повышенной боеготовности, и они главным образом размещены в непосредственной близости к административной линии с Косово и Метохией. Я уже отмечал, что мы полностью соблюдаем положения международного публичного права. Верим, если произойдет какой-либо серьезный инцидент, именно миссия KFOR должна иметь дело с этим, согласно ее мандату.
Вдобавок к этому мы полностью привержены поддержанию мира и стабильности в регионе. Потому что мы прекрасно понимаем, что находится на кону. Мы знаем: все то, чего мы достигли в предыдущее десятилетие с точки зрения экономического развития, строительства инфраструктуры, улучшения социально-экономического статуса наших людей - все будет поставлено на карту, если мир и стабильность не будут поддерживаться. Понимая это, мы стараемся поддерживать мир и стабильность и даже готовы многим жертвовать ради этого. Есть только одна вещь, которой мы не можем пожертвовать - жизни наших людей. Так что, когда мы говорим о "красных линиях", я думаю, что они вполне понятные.
Не могу не спросить о военном сотрудничестве Сербии и России. За последние годы Россия осуществила весьма значительные военные поставки в Сербию, часть этого вооружения была предоставлена Белграду бесплатно. В условиях текущей международной конъюнктуры есть ли у Сербии планы по дальнейшему наращиванию военного сотрудничества с Москвой?
Неманья Старович: Должен сказать, что у нас есть коллеги, которые куда более осведомлены в контексте военно-технических вопросов. Возможно, я буду не в состоянии углубиться в конкретные детали касательно военно-технического сотрудничества. Но с политической точки зрения, конечно, должен сказать, что в предыдущие годы наше сотрудничество было очень хорошим и существенным. Начиная с военного обучения, военно-медицинской службы, военно-технического взаимодействия и заканчивая очень значимыми пожертвованиями, которые помогли повысить возможности сербских вооруженных сил. Помимо пожертвований, конечно, у нас были очень значительные коммерческие договоренности. Однако, в настоящий момент имеются определенные препятствия, вытекающие из санкционного режима, установленного между Российской Федерацией и Европейским союзом.
Конечно, есть добрая воля к продолжению сотрудничества по множеству перечисленных сфер и областей. Но это идет полностью в одном ряду с главными критериями и принципами нашей внешней политики и политики безопасности. У нас два основных принципа: первый - политическая независимость, а второй - военный нейтралитет. Так что все, что укладывается в эти рамки, не угрожая перечисленным принципам, всячески приветствуется как средства и формы одновременно и военного, и политического сотрудничества.
Спустя лишь день после начала конфликта на Украине 24 февраля 2022 года состоялась сессия нашего Совета по национальной безопасности. Мы приняли решения, которые позже были также одобрены и правительством Сербии. Те решения определяют наши политические подходы по отношению к конфликту, и они по-прежнему действительны: мы не пересмотрели их за эти почти полтора года. Они оговаривают суверенитет и территориальную целостность государств-членов ООН, а также заявляют о нашей неготовности присоединяться к каким-либо санкционным режимам против любой страны - включая, разумеется, Российскую Федерацию - потому что мы не верим в то, что санкции должны использоваться как политический инструмент. Как мы увидели на своем собственном примере, всегда именно простые люди страдают от экономических санкций. И они не приносят результата.
Одна часть решений, принятых в самом начале этого конфликта, заключается в том, что наши вооруженные силы прекратят все военные учения с любыми зарубежными партнерами. Мы нейтральная в военном плане страна. Сделали только одно исключение, и это было отдельное решение, принятое правительством, - разрешить одни военные учения, которые мы проведем совместно с нашими зарубежными партнерами. Они пройдут во второй половине июня на нашей военной базе, которая является сертифицированной базой для тренировки миротворцев, полагаю, с одиннадцатью международными партнерами. Это было сделано по требованию нашего генерального штаба и наших вооруженных сил, потому что нам нужно тренировать наш персонал, который будет участвовать в проводимых под эгидой ООН миротворческих операциях за рубежом (некоторые из них - на африканском континенте).
Как вы считаете, возможно ли как-то реформировать KFOR? Может быть, за счет возвращения российских миротворцев в состав KFOR. Как известно, за время прежнего нахождения российских миротворцев на Балканах (в 1990-е годы и вплоть до 2004 года) их работа высоко оценивалась жителями балканского региона. Хотела бы Сербия возвращения российского миротворческого контингента, чтобы сделать деятельность KFOR реально отвечающей официальным задачам этой миссии?
Неманья Старович: Роль российских миротворцев в качестве части миссии KFOR с 1999 года и в последующие несколько лет была очень важной. Их всячески приветствовало сербское население. Присутствие российских миротворцев давало больше уверенности сербам в Косово. Мы все знаем, что они ушли из Косово почти 20 лет назад. Согласно текущим положениям резолюции 1244 Совбеза ООН и другим документам, определяющим роль, мандат и операционную структуру KFOR, потенциальное возвращение России в состав миссии - это то, что должно решаться между российским руководством и командованием KFOR. Так что Сербия, к сожалению, не может на это повлиять.
Тем не менее в связи с этим я хочу подчеркнуть одну важную вещь: тот факт, что резолюция 1244 четко заявляет, что согласованному числу сербских вооруженных сил будет позволено вернуться в Косово и Метохию. Статья 4 указанной резолюции очень ясно об этом говорит. Я попробую процитировать ее: там сказано, что "согласованному числу югославского и сербского персонала будет позволено вернуться в Косово". Там сказано не "может быть позволено", а именно "должно быть разрешено". Но, к сожалению, до сих пор нам не предоставили это право. Конечно, возвращение согласованного числа наших вооруженных сил было бы крайне благоприятным для поддержания мира и стабильности, а также безопасности наших людей, проживающих в Косово.
Рядом с министерством обороны Сербии есть огромный плакат с фотографией женщины-военнослужащей, сопровождающийся фразой воеводы Мишича: "Кто дерзнет - тот сможет. Кто не знает страха - тот идет вперед". Расскажите нам о службе женщин в сербской армии.
Неманья Старович: У нас нет отдельных женских подразделений в вооруженных силах. Но у нас есть большое число коллег-женщин, которые служат в сербской армии. Еще больше женщин здесь, в министерстве обороны. На самом деле есть резолюция ООН, которая определяет присутствие женщин в государственных институтах. Я думаю, что министерство обороны - это лидирующий институт в рамках правительства Республики Сербии. Мы лидирующий институт, который продвигает все положения этой вышеуказанной резолюции.
И я также могу сказать вам, что в прошлом месяце мы приняли некоторые решения по кардинальному повышению способностей сербских вооруженных сил. У нас есть два проекта. Один затрагивает улучшение технического оборудования: мы приобретаем сотни машин и другого оборудования. А другой называется "проект 5000", и он нацелен на увеличение числа персонала в наших специальных подразделениях с 1600 человек, как было пару месяцев назад, до 5000 человек. И держа это в уме, мы открыли призыв для молодых людей, парней и девушек, в возрасте до 30 лет присоединиться к сербским вооруженным силам, этим спецподразделениям. Речь о 63-й парашютной бригаде, 72-й бригаде специальных операций и спецподразделении военной полиции "Кобры". И мы предлагаем некоторые условия, которые звучат невероятно: базовая зарплата - это более двух тысяч евро в месяц, что составляет три среднестатистические зарплаты в Сербии. С дополнительными бонусами зарплата может возрасти до трех тысяч евро. Это жалованье, которое превышает среднюю зарплату по стране в несколько раз, и так по праву должно и быть.
И я должен сказать в контексте Вашего вопроса, что у нас есть очень высокий показатель интереса и от парней, и от девушек. За первый призыв мы получили на 300 процентов больше заявок, чем было призывных мест. Так что не только молодые парни, но и девушки очень заинтересованы во вступлении в ряды вооруженных сил.
Вы только что упомянули как одну из реформ внутри министерства обороны Сербии приобретение нового военного оборудования. Где вы планируете приобретать это оборудование? Ведь речь, как я понимаю, о поставках из других стран.
Неманья Старович: Мы главным образом опираемся на наше собственное производство, потому что у нас есть давние традиции в военной индустрии. И мы были способны улучшить ее в минувшие годы. 20 тысяч человек работают в этих компаниях, в этом производственном комплексе. Мы производим много амуниции, мы производим высокотехнологичные финальные продукты. Как, например, оборудование для наших танков и машин. И когда я говорю о двухстах новых машинах, они в основном будут модернизированы и произведены здесь, нашими местными сербскими компаниями. И это также хорошо не только для вооруженных сил, но и для нашей экономики, повышения нашего ВВП, для трудоустройства наших людей.
Конечно, мы не можем сами произвести все, что нам нужно. Но наш опыт в последние десять лет в качестве военно-нейтральной страны показал, что у нас не было обязательства покупать только у этой страны, только у той страны. Например, как уже было упомянуто, мы получили очень важные пожертвования самолетов от Российской Федерации и Беларуси. И мы стремимся модернизировать их в сотрудничестве с Москвой и Минском. Мы купили системы "Панцирь" для воздушной защиты. Мы купили у России важное оборудование, которое мы были не способны произвести сами.
Но в то же время мы купили очень качественные вертолеты у Евросоюза, производимые Airbus - преимущественно во Франции. Мы купили и ожидаем поставок двух транспортных самолетов из Испании. Мы купили часть ракет и оборудования у Франции. Мы не пренебрегаем очень важными поставками из КНР: некоторые системы воздушной защиты и машины, которые уже были поставлены.
Однако в текущих геополитических обстоятельствах иногда очень сложно организовать поставки оборудования - и из России, и из Китая. Даже оборудование, по которому договорились годами ранее и уже оплатили его. У нас нет какого-либо морского порта, и это все очень усложняет для нас. И это дополнительная причина, почему у нас есть этот план по значительному повышению способности нашего собственного оборонного комплекса. Чтобы быть в состоянии производить больше, чтобы производить больше высокотехнологичного оборудования в нашей собственной стране. Быть политически независимой, нейтральной в военном плане, маленькой страной без выхода к морю, но очень гордой и очень приверженной нашей независимости и суверенитету.
P.S. "Российская газета" благодарит посольство России в Сербии за помощь в организации интервью.