Совет экспертов: Почему в России не могут решить проблему с отравлениями суррогатным алкоголем
Это далеко не первый случай массового отравления метанолом. В 2016 году в Иркутской области пострадали 123 человека, 76 из них скончались. В Оренбургской области в 2021-м пострадали 67 человек, погибли 34 из них.
Какие выводы из предыдущей трагедии были сделаны? Сделают ли из этой?
Президент Союза производителей алкогольной продукции (СПАП) Игорь Косарев: Сделанного было явно недостаточно. За производство и оборот метанола сегодня отвечает Минздрав, потому что метиловый спирт считается ядом. Но Минздрав не имеет возможности контролировать этот рынок, потому что метанол - техническая жидкость, которая производится в объеме 4,3 млн тонн в год. Несмотря на то, что произошла уже третья трагедия (после Иркутска в 2016 году и Оренбурга в 2021-м), за регулирование метанола (его производство, хранение, перевозку, оборот) до сих пор не отвечает Минпромторг. Хотя совершенно очевидно, что это его зона ответственности.
Поэтому и отсутствуют мероприятия, которые должны проводиться при контроле за такого рода веществами. Коварное свойство метанола заключается в том, что он не отличается ни по вкусу, ни по запаху от этилового спирта. Существует масса способов его денатурирования - либо окрашивание, либо придание ему нехарактерного для спирта вкуса или запаха. Но все эти мероприятия были отвергнуты - посчитали, что так вырастет себестоимость производства метанола.
То же самое касается перевозки. Поскольку это яд, он должен перевозиться с соответствующей маркировкой и с определенным уровнем контроля и безопасности, чтобы у физических лиц не было возможности достать эту продукцию из цистерны. Так как метанол до сих пор попадает в гражданский оборот, это означает, что таких мер тоже предпринято не было.
Что было сделано: два месяца назад приняли изменения в Уголовный кодекс, по которому за незаконный оборот метилового спирта предусмотрена уголовная ответственность до 10 лет. Но этого опять недостаточно. Таким образом мы боремся только с последствиями - когда уже кто-то отравился. А кроме этого существует еще огромное количество злоупотреблений. Поэтому контроль должен быть установлен по всей цепочке, он должен быть поставлен на другой уровень, как за настоящим ядом.
Поскольку в случае с "Мистером Сидром" речь идет о краже конфиската, надо решить еще одну проблему - уничтожения всей конфискованной нелегальной алкогольной продукции, которая скопилась на складах Росспиртпрома и МВД. Нужно пресечь возможность доступа к этой продукции для злоумышленников. Государство тратит около 700 млн рублей в год на хранение такой опасной и никому ненужной продукции.
Как при существующей системе контроля в алкоголь попадает метанол (или другое опасное вещество, которого там не должно быть)?
Директор центра исследований федерального и региональных рынков алкоголя (ЦИФРРА) Вадим Дробиз: В России каждый год выпивается 11 млрд литров легальной продукции и минимум 500 млн литров нелегальной. И основная его часть производится из медицинского спирта. Поэтому его выпускается гораздо больше, чем нужно медицине. Если оборот этилового спирта от производства до полки контролирует Росалкогольрегулирование через Единую государственную автоматизированную информационную систему (ЕГАИС), то медицинский спирт находится фактически вне поля зрения надзорных органов. Хотя контроль, конечно, надо тоже передать Росалкогольрегулированию.
Другое дело, что такой огромный нелегальный рынок создан исключительно экономическими причинами - высокой стоимостью алкоголя относительно зарплат. Раньше, помнится, пили боярышник. Но в 2016 году произошло массовое отравление подделкой настойки боярышника (там тоже оказался метанол). Тогда государство подняло цены на боярышник до уровня водки. В итоге вся эта публика ушла из аптек и перешла на другой суррогат. А нелегальный бизнес подстроился. Ведь в сидре, как известно, спирта не должно быть вообще. По сути, "Мистер Сидр" - это слабоалкогольный напиток. Но за слабоалкогольный коктейль нужно заплатить немалый акциз. Чтобы купить спирт, нужна дорогостоящая лицензия. Но надо было еще додуматься использовать пусть даже для суррогатного алкоголя конфискат.
Бизнес призывает его не кошмарить, но, если его не контролировать, он нас начинает травить. Разве он сам в состоянии контролировать себя, работает саморегулирование? Надо ли закручивать гайки для малого бизнеса (сидроваров, продавцов) после этого случая?
Независимый эксперт алкогольного рынка Алексей Небольсин: Люди отравились не сидром, а суррогатным слабоалкогольным коктейлем, вышедшим в оборот как пивной напиток с названием "Мистер Сидр". В итоге был убит 31 человек плюс отрасль сидроделия. Сидроделы будут долго отмываться от этой истории, хотя легальный бизнес тут абсолютно не причем.
В данном случае ни о каком отсутствии контроля за производством напитков брожения однозначно речи не идет. Поэтому отменять мораторий на проверки бизнеса нет оснований. Никакой контроль не помог бы, потому что Анар Гусейнов (собственник компании "Анди", которая производила "Мистер Сидр"), как я думаю, находился под "крышей" "оборотней в погонах". Ведь метиловый спирт для производства своего суррогата был взят со склада ФКУ "Центр хозяйственного и сервисного обеспечения ГУ МВД России по Самарской области", он хранился там 11 лет. Наличие коррупционных схем доказывает и тот факт, что уже год назад Гусейнова ловили на продаже алкоголя без документов. И в итоге даже штраф в размере 10 тыс. рублей был заменен на предупреждение.
Поэтому ужесточение мер контроля в отношении производителей сидра, пуаре, медовухи абсолютно необоснован. Рынок и так зарегулирован. У нас есть ЕГАИС, который прекрасно справляется с контролем за производством и оборотом продукции. Надо отдать должное, ЕГАИС очень хорошо зачистил рынок от бутлегеров. Теперь нам навязывают маркировку. А это, кстати, очень дорогое удовольствие. Хотя в ее эффективность я не верю. И вдобавок к этому придут тотальные проверки в связи с введением 1 сентября реестра пивоваров (а также производителей пивных напитков, сидра, пуаре и медовухи). Реестр, действительно, даст эффект, но только на тех, кто работает легальном поле. А для нелегального рынка ничего не изменится.
По нашему мнению, нужно переходить от проверок производителей к постоянным внеплановым проверкам качества продукции с полок магазинов. Во-вторых, требуется ввести минимальные розничные цены на пивные напитки. "Мистер Сидр" продавался по 26 рублей за литр. При том, что акциз на пивные напитки составляет 25 рублей. Для таких случаев как раз и есть минимальная розничная цена, она доказала свою эффективность в крепком алкоголе. И, в-третьих, нужно принимать законопроект Минпромторга и вводить жесточайший контроль за оборотом метилового спирта. В производстве этого опасного вещества должен быть ЕГАИС в квадрате.
Что нужно сделать сейчас в первую очередь, чтобы оградить покупателей от паленого алкоголя?
Руководитель Центра разработки национальной алкогольной политики Павел Шапкин: Во-первых, нужно ввести денатурацию метанола сверхгорьким веществом битрекс: ГОСТ допускает примеси 0,15%, но битрекса будет достаточно 0,0001%. Полномочия на это у правительства есть - они закреплены законом о госрегулировании алкоголя. Процесс денатурации максимально прост и стоит копейки. В цистерну засыпается 1 кг битрекса (стоимостью 4 тыс. рублей), и потом заливается метанол. По мере заполнения и транспортировки происходит перемешивание. То есть специального оборудования не требуется. Росалкогольрегулирование, как надзорный орган, контролирует процесс отбором проб на любом этапе после отгрузки. Проверить наличие битрекса можно на газовом хроматографе либо жидкостной хроматографией в абсолютно любой лаборатории. На каждую партию метанола создается химический паспорт. Если обнаруживается "левый" метанол, да еще без денатурации - сразу ясно, с какого предприятия. В этом случае его деятельность приостанавливается на 90 суток и заводится уголовное дело по новой статье УК (за незаконный оборот метанола).
Сейчас предлагается также вариант окрашивания метанола. Но добавлять горькое вещество будет проще. Уже есть утвержденный законом список денатурирующих добавок. Не надо ничего изобретать. Кроме того, это международная практика. А на исследование, чем и как окрашивать метанол, уйдет еще 10 лет по каждому предлагаемому веществу. Да и концентрация в этом случае нужна будет больше, чем с битрексом.
Во-вторых, необходимо лицензировать розничную продажу пива, сидра, медовухи и других напитков. По решению местных властей, количество точек продажи следует квотировать. А за нарушение лицензионных требований (их определят региональными законами) - лишать лицензии торговую точку.
Ну, а кроме прочего, предлагаю ввести ответственность для чиновников, при попустительстве или по вине которых от отравления метанолом сейчас в России умирает 1 тыс. человек в год.
Заместитель директора по научной работе Всероссийского НИИ пивоваренной, безалкогольной и винодельческой промышленности, член-корреспондент РАН Александр Панасюк:
Настоящий сидр - это отличный напиток. Если, конечно, производить его в соответствии с ГОСТами. Кстати, эти нормативы разрабатывались нашим институтом. Сидр получается путем сбраживания сока яблок и груш. Если не нарушать технологию, получается вкусный и полезный напиток с очень невысоким содержанием алкоголя, поскольку спирт в него добавлять запрещено.
То, что произошло, говорит о вопиющих нарушениях технологии - по сути, покупателям предлагали фальсификат даже не сидра, а слабоалкогольного напитка с фантазийным названием "Мистер Сидр". Случаи массовых отравлений некачественными напитками случались и ранее. Помню, еще в советское время несколько десятков человек отравились плодово-ягодным вином, были и смертельные исходы. Когда стали разбираться - в напитке обнаружили щавелевую кислоту, которая при попадании в организм оседает в почках в виде кальциевых солей. Оказалось, производителю вина продали щавелевую кислоту вместо лимонной, и он бесконтрольно использовал ее в производстве.
Очевидно, нынешняя история с фальсификатом - из того же вопиющего ряда. Почему не было входного контроля за сырьем? Почему не выполнялись анализы? Есть ли на этом предприятии лаборатория?
Раньше существовал очень жесткий контроль за метанолом - его использовали для аналитической работы в лабораториях. Мы тогда отчитывались буквально за каждую каплю. Купить его свободно на рынке было нереально.
Сейчас с пищевым этиловым спиртом ситуация нормальная. Но что касается метанола - тут такого жесткого контроля нет. К тому же раньше непищевые спирты обязательно денатурировали, добавляли дурно пахнущие вещества, например, кротоновый альдегид - поэтому спутать метанол и технические спирты с пищевым было невозможно.
Избежать подобных чрезвычайных ситуаций, на мой взгляд, можно только одним путем - ввести обязательный контроль за оборотом технических спиртов, ровно так, как это сделано для пищевого спирта.
Подготовила Ирина Невинная