Российское сырье и китайские станки. Почему дешевеет мебель и стоит ли покупать ее в интернете
Бывшие фабрики IKEA начали работать. Будут ли они и смогут ли выпускать ту же мебель и также активно ее продавать, как раньше делала IKEA?
Александр Шестаков: Насколько я знаю, по соглашению им запрещено выпускать такую же мебель, как раньше. Выйти на внешние рынки невозможно, они закрыты. Знаю, что понемногу начинают работать заводы по производству ДСП, но я не слышал, чтобы началось производство мебели.
IKEA за эти заводы не держалась. Наши власти в свое время заставили IKEA построить эти предприятия, потому что они, придя в Россию, строили только торговые центры - это была главная их задача. А заводы им были не нужны. Я не думаю, что они очень расстроились. Ведь торговые центры они никому не продают.
А если эти заводы разработают новые модели мебели, то смогут продавать по тем же ценам, что и раньше?
Александр Шестаков: Вопрос только в том, возможно ли это продать? Заводы IKEA были узкоспециализированными, они выпускали очень узкую номенклатуру. Можно было продать ее, только имея такую огромную сеть продаж. А продать без IKEA - это трудно. IKEA - феноменально хороший продавец. Мы так продавать не умеем, а выпустить - это не самое сложное.
Что сейчас покупают люди, а на каких предметах мебели экономят?
Александр Шестаков: Стали расти интернет-продажи. Люди теперь относятся к мебели легкомысленнее, много покупают через интернет, поэтому чаще возникают скандалы из-за покупки некачественных изделий. Некоторые компании продают контрафактную мебель низкого качества через интернет по низким ценам, часто под чужими брендами.
Какие советы тут можно дать?
Александр Шестаков: Производителей на рынке много, конкуренция очень высока. Производитель должен быть известен, понятен, тот, который соблюдает правила, контролируется органами власти. А если это просто сайт в интернете - это страшно и опасно.
Вы как ассоциация не хотите как-то с этим бороться?
Александр Шестаков: Все члены ассоциации соблюдают правила, за это мы отвечаем. Наверное, членство в нашей ассоциации - это некий знак, который гарантирует покупателю, что он точно не наживет себе проблем по части качества и экологической безопасности мебели.
Что касается теневого рынка мебели, то мы делаем всё максимально возможное и пытаемся вывести бизнес по производству мебели в белую зону, чтобы он соблюдал правила и законы. Но мы не всесильны.
Усложнилось ли производство мебели в условиях санкций?
Александр Шестаков: Санкции, безусловно, создают некоторые трудности. Но, например, по комплектующим мы уже произвели замены. Ушла с российского рынка австрийская компания, но вместо нее работает немецкая, часть мы перевели на турецкого производителя, часть - на китайских. В мире нет большого дефицита в этой области, всегда можно найти замену.
Пластмассовую фурнитуру уже изготавливаем здесь. Всегда была проблемой в России бумага-основа для производства ламинатов, плит, из которых изготавливается мебель. Это производство теперь запущено в России, очень важное подспорье.
Есть проблема со смолами и другими химическими составляющими для производства плит. Этот рынок достаточно большой и объемный, имеются все возможности открывать новые производства в России, причем при поддержке Минпромторга.
Как идет доставка товаров из Европы?
Александр Шестаков: Логистика из Европы очень плохая, сложные системы оплаты. Переориентируемся на работу на Восток, максимально пытаемся ее совмещать с товарами российского производства.
А качество комплектующих, сырья не ухудшается?
Александр Шестаков: Китайские комплектующие давно по уровню догнали европейские. Многим была ближе Европа чисто по территориальной логистике. Но, допустим, компании, работающие за Уралом, давно уже работают с той стороной, им наши европейские проблемы вообще не интересны.
Станки для производства мебели удается заместить?
Александр Шестаков: Российского оборудования для производства мебели не выпускается. И в ближайшие пять лет оно вряд ли появится. Это довольно большой путь, на котором мы пока даже не стартовали.
Но есть китайское оборудование. В 2023 году компания, торгующая китайским оборудованием, продала станков на 6,5 млрд рублей в России - это раз в шесть больше, чем раньше.
Качество станков великолепное. Мы в силу менталитета никогда не обращали на это внимания, привыкли к определенным поставщикам. Но Китай шагнул вперед, они выпускают даже то, чего нет в Европе. При такой идеологии Европы, если она и дальше будет вести себя так же, безусловно, будем переходить на китайский парк оборудования.
С ремонтом существующего европейского оборудования есть проблемы?
Александр Шестаков: Я бы говорил не о проблемах, а об определенных сложностях, к которым наша отрасль, как и другие, в целом адаптировались. Например, стало труднее проводить платежи за границу. Сотрудники технически не могут приехать, например, из-за проблем с визами. Европейские компании ведут себя по-разному, кто-то старается выполнять обязательства, кто-то перестал сотрудничать. Оборудование чиним своими силами, договариваемся с партнерами в дружественных странах через их сервисные службы. Начинаем развивать собственные ремонтные базы, изготавливать запчасти на отечественных машиностроительных и металлургических предприятиях. Это всё решаемо.
По данным вашей ассоциации, объемы производства мебели растут в штуках, но снижаются в рублях.
Александр Шестаков: Это связано с тем, что вся мебель, которая шла раньше на экспорт (ее было довольно много, и эта доля в последние годы всё время росла), осталась на внутреннем рынке. Внутренний рынок переполнен. Наши западные партнеры запретили импорт нашей мебели, а дружественные страны ввели пошлины, которые фактически являются заградительными. Поэтому даже в дружественные страны нам поставлять мебель невыгодно.
А мы такими мерами не отвечаем, наш рынок остался открытым для всех, на нем импортной мебели до сих пор продается на сумму более 100 млрд рублей в год. Раньше иностранной мебели на российском рынке было более 50%, сейчас - около 30%, но всё равно это очень большая доля.
Повышение конкурентной борьбы вынуждает компании снижать стоимость, чтобы сохранить рабочие места. Мебель становится более дешевой.
Насколько снизились цены на мебель в магазинах за последний год?
Александр Шестаков: Я думаю, не более 5-7%, в разных сегментах по-разному.
Сильнее дешевеют недорогие изделия из ДСП, которые выпускались в массовых количествах: шкафы, столы, а также мебель, в составе которой много фанеры, пиломатиралов - древесины, которая ранее шла на экспорт.
Если в мебели большое количество импортных составляющих, например ткани на мягкой мебели, сложной фурнитуры, то ее цена снижаться не будет.
Цены зависят от множества факторов, но, думаю, что дальше они снижаться не будут.
Мебельные предприятия не разоряются из-за сложностей?
Александр Шестаков: В свое время мы подсчитали, что в России около 30 тысяч компаний - производителей мебели. Сейчас их стало тысяч на пять меньше. Количество малых предприятий за последние пять лет уменьшилось на четверть. Но всё равно это огромное количество предприятий для страны и его вполне достаточно. Если есть снижение стоимости изделий на рынке, значит, конкуренция очень высокая. Мощность крупных компаний сегодня не задействована на 100%, и на рынке достаточно тесно.
Мы ожидаем, что в осеннюю сессию все-таки будет принят закон об ипотеке и мебель попадет в ипотечное кредитование. Это поднимет рынок. Закон находится на согласованиях с министерствами. Полагаю, что он уже летом окажется в Госдуме.
Также надеемся, что наше правительство всё-таки рассмотрит вопрос введения заградительных пошлин на импортную мебель, который защитит наш рынок. Если ввести такие же таможенные пошлины, как у дружественных стран, то мы будем в равных условиях конкурировать, будет несколько легче.
Но ведь и сейчас некоторые застройщики предлагают квартиры с меблировкой. Зачем нужен закон?
Александр Шестаков: При этом мебель всё равно не включается в ипотеку. Застройщики делают отдельный договор и кредит по более высоким ставкам либо включают это в свои издержки.
Средний чек на мебель последние пять лет уменьшается.
Но если мебель будет включаться в ипотечный кредит, то покупатель сможет купить хорошую мебель подороже, жить счастливо и платить за нее 8% ипотечного кредита, а не брать потребительский кредит под 20 с лишним процентов, который сегодня дают банки.
Населению это будет однозначно выгоднее. Мы отдаем мебель строителям с дисконтом в 30-40%. Это выгодно и застройщикам, и производителям, потому что у нас нет розничной нагрузки на продажу этой мебели, мы не содержим магазины, это отгружается с завода. Этой разницей в цене будет распоряжаться застройщик: может отдать подешевле конечному потребителю, может что-то оставить себе.
В 2020 году была запущена льготная ипотека, выросли объемы строительства. Сейчас как раз сдаются эти дома и должен быть такой же бум спроса на мебель. Вы ощущаете это?
Александр Шестаков: Да, поэтому рынок мебели и не так сильно просел. Но уже 6-8 месяцев идет спад в продажах квартир. Это будет, безусловно, влиять на рынок. Однако это не колоссальное падение. Я разговаривал с крупнейшими застройщиками, у них рынок по чуть-чуть восстанавливается, продажи квартир идут. А мы двигаемся вслед за квартирами.
Как продвигается инициатива по заградительным пошлинам для мебельщиков из недружественных стран?
Александр Шестаков: Мы написали документы, они ушли на согласование. Но Минэкономразвития считает, что мы предоставили недостаточное количество обоснований. Это совершенно не тот подход - сегодня требуется быстрое принятие решений. Западные страны ведь оперативно нам закрыли продажи, а мы почему-то должны доказывать очевидные вещи нашим чиновникам.
Какая мебель сейчас модная? Есть новые тенденции?
Александр Шестаков: Очень сильно снизился спрос на классическую мебель. Мебель стала современной, абсолютно функциональной, без излишеств. Никаких резных элементов, массива. Все в простых ламинатах, плоских, ровных однотонных материалах. Кофейных, серых цветов.