Гул воды, шум падающих камней и ритм ударов сердца: оперу "Покрова" показали в Нижнем Новгороде
Текучесть, если угодно, гибридность жанра этой "ландшафтной оперы-путешествия" - одна из особенностей спектакля, который подготовил нижегородский Арсенал, филиал ГМИИ им. А. С. Пушкина, вместе с музеем-заповедником "Щелоковский хутор".
Опера "Покрова" отлично вписывается в почтенный жанр театрального действа в музее. Замысел ее, собственно, и родился во время Лаборатории Theatrum-2021, нацеленной на создание совместных проектов музеев и театральных коллективов. Лаборатория 2021 года, которую организовали фестиваль "Золотая маска" и Фонд Потанина, была одной из интереснейших и проходила в "Арсенале", в Нижнем Новгороде.
Но музей, который принимает оперу, - архитектурный, этнографический и ландшафтный одновременно. Он оказывается не сценой, не готовыми "декорациями", а одним из действующих лиц. Точнее, не сам музей, а живущие на Щелоковском хуторе дома, колодец, мельницы, деревянные церкви XVIII-XIX веков… Именно они - персонажи, которые обретают голос в пении хора, в музыке оперы "Покрова". В опере их встреча выглядит долгожданной, естественной. Словно и "изба связью", и богато украшенная резьбой "изба с горницей на вереях", где над воротами и подворотней, ведущей в крытый двор, были жилые помещения, невероятный колодец со ступальным колесом, полтора столетия ждали этого хора, идущего от одной избы к другой, словно с колядками.
Среди самых сильных впечатлений - колодец с двускатным навесом, на четырех столбах, с огромным вращающимся валом, на одном конце которого - колесо, словно для великана предназначенное. Такие колодцы ставились в деревнях, расположенных на возвышенностях. Оказалось, что женщины, чтобы набрать воду, становились внутрь этого колеса, и, шагая по ступенькам колеса, "выступали", то есть поднимали бадью с водой. Композитор Ольга Бочихина создала музыку, в которой гул воды, удары меди, шум падающих камней, голоса и ускоряющийся ритм ударов сердца, соединяют стихии природы и усилия тела.
Надо пояснить, что все дома здесь - из поволжских деревень. Скажем, колодец привезен из Городца в 1974-м. Отреставрирован в 2014. Если есть гений места, то "Щёлоковский хутор" придуман как пространство, где этот гений дома будет чувствовать себя как дома. Музей, задуманный в самом конце 1950-х, трудно создававшийся в 1970-1990-е, собирал уходящую на глазах Атлантиду крестьянской жизни в Поволжье. Но собирал не предметы быта, а дома, мельницы, церкви, колодца. И переносил, словно волшебник, из мест, где им грозило разрушение или снос, на тогдашнюю окраину огромного города. Так возник этот "Щелоковский хутор" - на границе города и села, прошлого и будущего, музея-заповедника и природы.
Эта пограничность, мерцающая жизнь между прошлым и будущим, которая зовется современностью, определяет пространство музея. Но она же определила и звучание оперы. В ней не один - восемь современных композиторов. Все женщины. Четыре из Москвы и Петербурга: Лидия-Мария Кошевая, Анна Поспелова, Ольга Бочихина, Настасья Хрущёва. Четверо - из Нижнего Новгорода: Марина Воронова, Елена Букерева, Екатерина Гринина и Екатерина Суворкина. Их музыка соединяет "найденные в лесу звуки" и их электронную обработку, мордовскую народную песню о "Ведяве, матушке" и современное звучание, стихи современных поэтов из Нижнего Новгорода и венчальную народную песню, духовный стих старообрядцев и оркестр баянов и аккордеонов Нижегородской консерватории им. М. Глинки под управлением В. Пеунова.
К слову, баяны и аккордеоны, которые вроде бы должны были напомнить о сельских гармошках, звучали, напротив, словно орган. Низкий звук, рожденный растягивающимися мехами инструментов, словно "сшивал" эпизоды оперы, служил переходом и прелюдией к новому музыкальному акту. В то же время он двигался вместе со зрителями, сопровождая их, поддерживая, служа ориентиром. Музыканты, сидевшие с аккордеонами и баянами вдоль тропинки, по которой шли зрители, были почти невидимы смеркающимся вечером. Лишь крохотные лампочки гирлянд, обвивавших певиц хора и музыкантов, мелькали в темноте, словно светлячки.
И строения, и музыканты, и певцы не то чтобы растворялись в темноте, но опускающийся вечер заставлял вслушиваться в каждый звук. Хоровое пение девушек сливалось с журчаньем запруды, влажным вечерним воздухом, музыкой. Опера, в которой и сцена, и артисты обретали нездешнюю призрачность, а тексты партий появлялись не в бегущей строке - на стенах деревянных домов, начинала звучать как воздушная мистерия. Театр тут возвращался к фольклорным основам мистерии, таинства, ритуала. И венчальная песня "Идет кузнец из кузницы", записанная еще Петром Киреевским, и мордовская народная песня в честь Ведявы, и стихи нижегородских поэтов, и духовный стих "Сон Богородицы" становились частью не оперного действа, а личного опыта слушателей.
Какая песня без баяна?
Куратор проекта Ксения Ануфриева рассказала "РГ", как создавалась музыка к опере "Покрова".
Когда вы приглашали композиторов, вы обговаривали, что ждете от них?
Ксения Ануфриева: Каждая участница могла выбрать фрагмент путешествия, который ей ближе, который органичен, созвучен ее авторской манере. Так, Ольга Бочихина, которая много работает со звуковыми инсталляциями, выбрала колодец со ступальным колесом и создала единственный в опере электронный инструментальный номер. Настасья Хрущёва, которая как композитор пишет для театра в Санкт-Петербурге, выбрала дом кузнеца. В ее композиторском ДНК через принцип повторности современность очень органично соединяется с фольклором. Анна Поспелова написала финал, где в основе - старинный текст старообрядческого духовного стиха. Она создала посвящение русскому духовному пению, фольклорному причитанью, но ввела и современные элементы.
Здесь все это очень между собой взаимосвязано. Мы приходим на "Щёлоковский хутор", и в нас все перемешано: современность, советское прошлое наших пап, мам и дедушек, фольклор народов Поволжья, старообрядчество… Это очень сложный замес, который нам было важно показать.
Хотелось бы подчеркнуть, что среди восьми композиторов есть авторы из Москвы и Петербурга, уже очень известные в России. Это Ольга Бочихина, Настасья Хрущёва, Анна Поспелова, Лидия-Мария Кошевая. Но также мне было очень важно привлечь к проекту композиторов из Нижнего Новгорода - это Марина Воронова, Елена Букерева, Екатерина Гринина и Екатерина Суворкина. Вот это соединение авторов из разных городов, с разной стилистикой для меня очень ценно.
То, что все композиторы - женщины, тоже интересно. Если учесть, что и хор - женский, то опера "Покрова" - это история о женской судьбе? Напоминание о том, как много лежит на женских плечах, особенно в селе? И дети, и дом, и скотина, и огород…
Ксения Ануфриева: С женской темой связано очень много разных музыкальных фольклорных жанров. Например, песня, которую поет наша солистка Юля Тихомирова - плач-причитание, а песня "Идет кузнец из кузницы" - венчальная. Кроме того, самое распространенное пение в деревнях - женское. То, что у оперы много композиторов, приближает нас к модели коллективного творчества в народной музыке. Пение сопровождало людей и в радости, и в горе. Поддерживало их в трудностях. Это естественное для фольклора выражение эмоций. Мы приглашаем зрителей эмоционально пережить архитектуру, ландшафт.
Обычно говорят, как трудно современным поэтам, но композиторам сложнее в разы. Что бы ты ни принес, тебе всегда могут сказать, что Моцарт уже был, и его музыки вполне достаточно.
Ксения Ануфриева: Моцарту тоже Иосиф II говорил: "Не слишком ли много нот?". Тот отвечал: "Ваше Величество, ровно столько, сколько нужно". Так что, думаю, современному искусству всегда было непросто. Конечно, мне хотелось, чтобы у современных композиторов был повод написать музыку, чтобы они знали, что их произведения встретятся с публикой. Это очень важно - быть услышанным и знать, что работаешь не зря.
Баяны в опере не самый ожидаемый инструмент…
Ксения Ануфриева: Почему бы и нет? Баяны, с одной стороны, отсылают к деревенским гармошкам, к сельским праздникам , а с другой стороны - это инструмент, который дает возможность двигаться музыкантам параллельно со зрителями. Опера у нас разворачивается в пространстве. Люди идут, и музыка должна их сопровождать. Кроме того, нужна была музыкальная "нить", которая бы соединила эпизоды оперы, созданные разными композиторами. Наконец, именно потому, что в нашей консерватории есть этот уникальный оркестр под руководством Венедикта Пеунова, я предложила композиторам, если они хотят, использовать баяны для своих произведений. В итоге у нас получился прекрасный финал с мощным звучанием баянов, который прозвучал у второй церкви Покрова.
Был ли пример, который вас вдохновлял в работе над оперой "Покрова"?
Ксения Ануфриева: Прежде всего - Никола-Ленивец и фестиваль "Архстояние". Там много интересных проектов, связанных с архитектурой, природным ландшафтом и музыкой. Хотелось, чтобы в Нижнем Новгороде тоже появилось такого рода событие.
Артем Фейгельман, автор идеи и составитель либретто:
Для меня "Покрова" - очень личный проект. Моя бабушка любила вспоминать о престольном празднике Покрова в деревне Дубки, откуда родом ее мама, моя прабабушка. Для бабушки гулянье на этом празднике было чем-то вроде образа детского рая - утерянного, но продолжающего жить в воспоминаниях. Бабушке было 11 лет, когда началась война, она была старшим ребенком из пяти, ей пришлось рано повзрослеть. В этом смысле путешествие от одной Покровской церкви к другой в рамках оперы - это история инициации и взросления, метафора жизненного цикла, который зрители проходят вместе с хором и музыкантами.