Рецепт от режиссера Ингмара Бергмана: как разрушить семью или спасти ее от развода
Это ли не классика, если произведение уже полвека спасает чьи-то браки?
Мои друзья сказали мне, что они прочли в материале Бергмана очень убедительный месседж - зачем заходить в отношениях на второй круг, а то и на третий, если все равно приходишь к началу. И если не видно разницы - от перемены мест мужчины не меняются, а женщины вообще к переменам не склонны. Не то, чтобы Бергман первым об этом сказал - если копнуть вглубь наших веков, можно дойти до "Повести о Петре и Февронии", где на ту же тему, пусть и другими словами, упражнялся еще Ермолай-Еразм. Но гениальный швед не побоялся прокричать о том, о чем в наше время не заикаются даже в спальнях. И это не весь его подвиг - Бергман вошел в наши спальни, распахнул шкафы и зарядил мирно спавшим в них скелетам звонкую оплеуху. Это и по нынешним временам смело - а для второй половины ХХ века и вовсе было подвигом Геракла, разобравшимся с Авгиевыми конюшнями.
Бергман признавался, что "делал фильм, главным образом, для развлечения". Для искусства он в те времена завершал картину "Шепоты и крики". Но у настоящих художников - Вуди Ален называет Бергмана самым великим со времен изобретения кинокамеры - даже развлечения заканчиваются исповедью. Бергман в мемуарах не скрывал, что это сцены из его личной жизни, а еще из жизни близких друзей, которые давно смирились, что всякая любовь эгоистична.
Сегодня его "Сцены из супружеской жизни" ставят не только в кино, но и на театральных подмостках. Совсем недавно мне удалось побывать на версии бергмановской драмы в Театре Горького во Владивостоке. Режиссер Ефим Звеняцкий не скрывает, что работа над спектаклем шла трудно, не всегда кино поддается театру. У Бергмана в фильме практически все сделано на крупных планах, зритель будто бы совсем рядом с героями. Приморский режиссер нашел решение - он построил сцены прямо в зрительном зале, в партере, актеры и зрители оказались практически лицом к лицу. Все стены стерты. Зрители не просто полноправные участники драмы - свидетели аборта, предательства, развода, а самые настоящие герои пьесы. Бергман по всем нам прошелся.
А чтобы у зрителя не оставалось совсем никаких иллюзий насчет себя, Звеняцкий еще перед началом пьесы вывел на сцену всех участников спектакля, от монтировщиков до исполнителей главных ролей. Они шумно обсуждали свои роли, цитировали Бергмана, дурачились, вели себя, как обычные люди, которым кто-то случайно доверил обнажить себя перед сотней другой незнакомых людей. В обнажении, к слову, режиссер местами заходил далеко - в спектакле есть сцены, которые маркировку "18+" делают весьма уместной. Кажется, во Владивостоке слишком буквально восприняли бергмановскую фразу о том, что "любовь между мужчиной и женщиной - в основном, распутство".
В остальном все те же герои и те же смыслы. И мебель та же, шведская, разумеется. И все так знакомо - двое рассказывают, что сошлись они не по любви, о ней даже речи не было, им "просто было одиноко и тоскливо". Он мнит себя великолепным любовником, она хочет, "чтобы всегда было так, как теперь". Офис - дом - дети - мама - друзья - и где-то между ними супруг.
Двух главных героев, Юхана и Марианну, во Владивостоке играет супружеская пара - Валентин и Валерия Запорожец. Не стоит думать, что "они играли сами себя". Им надо было сыграть других, но так, чтобы персонажи не покушались на биографию самих актеров. И чтобы те, кто в зале, не поверили им до конца. А то ведь побегут разводиться - было ведь такое поветрие у шведских зрителей после премьеры бергмановского фильма в 1970-х.
Шведы тогда словно не досмотрели 280-минутный фильм до конца - и, соответственно, не поняли: что бы ни произошло, бывшие супруги все равно тянутся друг к другу. Речь не о вечной любви. Среди актуальных в любые времена открытий Бергмана в "Сценах из супружеской жизни": не любовники спасаются в этой жизни, а друзья. Счастье - в нежной дружбе. Человеческом тепле. И даже в одинаковых носках, джинсах и кофте. И в заботе - искренней, без ожиданий и претензий. Когда обиды мимолетны, как просмотренные фильмы.
В этом "азбука любви" по Бергману. Создатели спектакля во Владивостоке подмечают "вялую повседневность" как самое ценное в отношениях. Смакуют каждый диалог, каждый нюанс, каждую сцену из супружеской жизни - от переодевания в пижамы до расстановки мебели. У Бергмана еще в самом начале сценария Марианна нежнее всего говорит о пухлом диване и керосиновой лампе. В спектакле Звеняцкого считывают даже не самые явные смыслы.
Погода в доме Марианны и Юхана из приморского театра меняется так же быстро, как в самом Владивостоке. Сцена, в которой Юхан избивает жену, метафорично вынесена в зрительный зал - все рушится, но где-то за спинками кресел. В эти же кресла время от времени садятся действующие лица - друзья, которые все знали о его изменах, любовница, несносная мама Марианны… Они говорят в установленную в портере камеру - и в пустоту и зрителям одновременно, софиты высвечивают кружащиеся над актерами пылинки.
Где же тут любовь? Вопросы мучают зрителей Бергмана уже полвека. "Я лично считаю, что вполне достаточно, если человек добр к тому, с кем вместе живет", - говорит Марианна. Можно сказать, это тоже ответ. И - далее: "Чувство юмора, терпимость и взаимное доверие. И поменьше честолюбия: не надо требовать друг от друга великих свершений. Если ты можешь все это предъявить, то тогда... ну и Бог с ней, с этой самой любовью".
Мог ли сам фильм, как и спектакль по его мотивам, закончиться хэппи-эндом? Но вот же странность: хэппи-энды от него случаются в реальности. Вот друзья же мои не развелись, даже психолог не понадобился. Внимательные зрители фильмов Бергмана находят выход даже без священника.
За свою долгую жизнь Ингмар Бергман снял 64 фильма, в том числе для того, чтобы друзьям (семейным парам) было, о чем поговорить. Кстати, спектакль у приморского режиссера заканчивается не на сцене, а на большом экране - который неожиданно, очень по-бергмановски, гаснет: "Когда мы умираем, мы просто гаснем, из бытия становимся небытием".
Будете во Владивостоке - сходите на этот спектакль. А пока можно посмотреть кино - тем более, что повод хороший, мастеру сегодня 105 лет.