Глава Росалкогольрегулирования Игорь Алёшин: Нелегальный алкоголь чаще всего производят из медицинского спирта - на него пока нет акцизов
Росалкогольрегулирование принимало участие в расследовании отравления суррогатным сидром? Что выявили?
Игорь Алёшин: Расследованием занимаются правоохранительные органы. Росалкогольрегулирование, во-первых, сразу же заблокировало продажу "Мистера Сидра". Во-вторых, мы оказывали содействие Роспотребнадзору в изъятии этой продукции. И, в-третьих, обменивались информацией - о расположении этой организации, о наименованиях ее продукции и т.д. Были изъяты большие партии товара в Севастополе, Нижнем Новгороде, Саратове, Астраханской области.
Потом выяснилось, что у этой компании работали две производственные площадки: одна из них была подключена к ЕГАИС - там выпускалась легальная продукция с маркировкой (она обязательна для пива и пивных напитков с 1 апреля 2023 года), а вторая площадка работала с "неучтенкой", нелегально. Вот продукция с нелегальной площадки, которая не была подключена к ЕГАИС, и содержала метанол. Пивная розница работает без лицензий, поэтому продавала всю продукцию без разбора, легальная она или нет. Насколько нам известно, продавец тоже оказался в больнице из-за отравления этим суррогатом.
Получается, ЕГАИС не дает гарантий, что нельзя отравиться суррогатом?
Игорь Алёшин: ЕГАИС не может отвечать за нелегальную продукцию. Задача системы в том, чтобы нелегальный алкоголь не попадал в лицензированную розницу. И таких случаев не было. В легальную розницу "паленый" алкоголь попасть не может, поскольку мы отслеживаем всю цепочку - мы знаем, сколько, где, каких мощностей, сколько произведено продукции, сколько поступило в розницу. Когда в розницу приходит продукция, нужно подтвердить в ЕГАИС возможность ее приема, чтобы отправить - нужно спросить у нас разрешение.
Пока пивная продукция продается в каких-то забегаловках, где лицензирования нет, мы, к сожалению, будем сталкиваться с подобными случаями. С 1 сентября заработает реестр пивоваров - это, по сути, вариант лицензирования. Мы бились за этот закон пять лет и рассчитываем, что с помощью реестра удастся усилить контроль за производством, оптом и розницей пива, пивных напитков, сидра, пуаре, медовухи. Когда здесь выстроится цепочка по аналогии с крепким алкоголем, тогда и будет порядок.
Да, но вводится реестр только для производителей. Для торговых точек, торгующих пивом, по-прежнему не предусмотрена лицензия. Нужно это делать?
Игорь Алёшин: Какая-то форма контроля должна быть и за розницей. Если торговые точки будут знать, что их могут исключить из реестра, они вряд ли станут брать на реализацию сомнительную продукцию. А сейчас стоит магазинчик, на нем же не написано: "Мы торгуем нелегальной продукцией". Была бы лицензия - сразу было бы понятно.
Есть мнение, что контроль за производителями алкоголя ослаб из-за отсутствия внеплановых проверок. Вы считаете, их надо вернуть?
Игорь Алёшин: Росалкогольрегулирование в полном объеме обеспечивает исполнение поручений президента и председателя правительства о введении моратория на внеплановые проверки. Государственный контроль в отрасли в условиях моратория осуществляется на основе рискориентированного подхода с применением индикаторов риска правонарушений.
Это позволяет более оптимально оценивать риски нарушений участниками рынка с одновременным снижением административной нагрузки на них.
Определены 18 признаков нарушений, с которыми мы можем обратиться в прокуратуру. При этом Росалкогольрегулирование может проверить производство, а на магазины наши полномочия не распространяются. Это уже дело Роспотребнадзора. Задача риск-ориентированной модели - предупреждение самого факта происшествия.
Вы также выступаете за введение акцизов для медицинского спирта. Что это даст?
Игорь Алёшин: Сейчас мы боремся не только с метанолом, но и с нелегальным медицинским спиртом, из которого чаще всего и производят нелегальные спиртные напитки. Хотя тут, я считаю, решить вопрос просто - нужно убрать экономическую выгоду. Сейчас акциза на медицинский спирт нет, в отличие от пищевого. Поэтому в стране производится "псевдо" медицинского спирта в четыре раза больше, чем на самом деле используется в медицине. Нужно просто сделать такой же акциз и на медицинский спирт.
Все эти инструменты - реестр пивоваров, контроль розницы и оборота медицинского спирта, а также проверки - должны дать эффект.
Кроме того, мы хотим выйти с законодательной инициативой - ввести отдельную административную и уголовную ответственность, если будет найден нелегальный спирт у производителей алкогольной продукции, в которой спирта не должно быть в принципе по закону. Сейчас, если обнаружен "левый", неучтенный спирт, такую продукцию просто изымают.
Еще одно из предложений - запретить названия, которые вводят потребителя в заблуждение. Ведь "Мистер Сидр" был на самом деле не сидром, а слабоалкогольным напитком.
Как вы относитесь к идее упразднить категорию пивных напитков?
Игорь Алёшин: Как минимум, надо разобраться в формулировке, что такое пивной напиток. В западных странах, например, вообще нет такого понятия.
И в целом необходимо навести порядок в этой категории. Мы сейчас готовим предложения на этот счет. Возможно, потребуется ужесточить требования к пивным напиткам в техническом регламенте. Сейчас ведется работа в этом направлении. Есть вариант установить минимальные цены - этот способ отлично работает на крепком алкоголе.
Что происходит с производством российского алкоголя и импортом в этом году? Не вернулись на рынок западные ром, виски, текила?
Игорь Алёшин: Производство в России немного упало. Но это было ожидаемо: в 2022 году, когда на нас обрушились санкции, производители нарастили объемы, опасаясь дефицита импорта. Но этого не случилось. За пять месяцев 2023 года маркированной продукции было импортировано на 7,5 млн литров больше, вместе с немаркированным алкоголем (напитками брожения) - на 12,6 млн литров больше, чем за тот же период 2022 года. Так, импорт виски вырос на 1 млн литров.
Продажи тоже подросли в сравнении с 2022 годом. Есть небольшое падение у водки, но она остается лидером среди крепких напитков. Растут продажи ликеро-водочных изделий (настоек, бальзамов и т.д.).
Росалкогольрегулирование уже контролирует рынок табака?
Игорь Алёшин: По закону должны получить эти полномочия с 1 сентября. Мы готовы к выполнению новых задач. Будем выстраивать вместе с ЦРПТ единую систему прослеживаемости, как и в алкоголе. За счет усиления контроля может быть реализован потенциал табачного рынка в части его легализации и дополнительных поступлений акцизных платежей в бюджет.
Как один из вариантов решения проблемы нелегальной продажи вейпов называли досудебную блокировку сайтов, как в алкоголе. Но вы сами говорили, что на один заблокированный ресурс появляется пять новых. Будет работать такой метод в табаке?
Игорь Алёшин: Любое дополнительное препятствие на пути нелегальных продаж табака или алкоголя это барьер для деятельности недобросовестного бизнеса. Нельзя сказать, что блокировка сайтов не работает. В борьбе с нелегальным сегментом нужен комплексный подход.