Смыслы рождаются в зрительном зале. Владимир Машков - о том, как воспитать актера

Московский театр Олега Табакова представил на фестивале в Херсонесе обновленный спектакль "Страсти по Бумбарашу". Постановку серьезно переработали для большой открытой сцены, а на гастроли впервые приехала почти вся театральная труппа. В интервью "РГ" художественный руководитель "Табакерки" Владимир Машков рассказал, почему "Страсти по Бумбарашу" по-разному воспринимают в Москве и Севастополе, зачем учит студентов показывать фокусы и стоит ли сегодня бояться гражданской войны.

О гастролях и травмах

Второй год подряд вы с театром приехали в Севастополь. Чем он вам полюбился?

Владимир Машков: Здесь огромная сцена, 1600 зрителей, открытая площадка, которая требует дополнительной энергии, внедрения в пространство. Прошлый год показал, что мы понятны и на такой большой сцене, среди такого благодарного, внимательного, чувствующего зрителя. Для спектакля "Страсти по Бумбарашу" мы поменяли декорации, ввели новых персонажей, поработали над видео, которое сопровождает спектакль. Приехали в количестве 117 человек: старшее, среднее поколение актеров, а также третий и пятый курсы театральной школы Олега Табакова. Сцена большая, народу много, действие насыщенное. По секрету скажу, у нас уже минус два персонажа. Одна поломанная нога и порванные связки. Это бывает в театре, ребята восстановятся, они уже снова хотят на сцену.

Были опасения перед поездкой из-за беспилотников и ракет, которыми ВСУ обстреливает Крым?

Владимир Машков: Ну вы же не боитесь. А почему мы должны бояться? Нет, мы берем пример с вас.

Вы всегда с большой любовью вспоминаете о вашем учителе Табакове. А что для вас означает работа с молодыми артистами?

Владимир Машков: Олег Павлович сказал: "Смысл жизни в том, что жизнь на тебе не заканчивается". Театр Табакова родился из маленького театрального кружка в переулке Стопани. Он набрал 60 ребят 14-15 лет, и те, кто выдержал его селекцию, добрались до театра. Школа Олега Табакова является источником жизни нашего театра. Мы очень внимательно относимся к репертуару и не можем делать спектакли, на которые не рассчитываем в дальнейшем. Спектакль растет очень долго. Премьерные спектакли сильно отличаются от тех, которые идут через 30-40 показов. Это не кино, где есть зафиксированный дубль. Мы следим за тем, чтобы артисты в нем росли.

О славе

Вы в свое время играли в кино за границей, а есть ли у молодых российских актеров такая возможность?

Владимир Машков: Чтобы играть за границей, ты должен быть успешным артистом в своей стране. Меня пригласили после кинокартины "Вор", которая с большим успехом прошла в Венеции, ее приняли и в киноакадемии Оскара. Если они понимают, что артист интересен в своей стране, его будут использовать для того, чтобы собрать деньги и с нашей территории. Деятельность хорошего артиста основывается прежде всего на знании своего языка. Если хотите быть там, вы должны блистательно владеть языком либо родиться там. А если кому-то так хочется уехать, то лучше валите сразу. Если это такая мечта - сниматься там. Для меня ничего непостижимого там не было. Я решал задачи, поставленные большими кинематографистами, часто с первого дубля. Мне прислали сразу же грин-карту, дали возможность стать гражданином США. Но я никогда не шел в эту сторону, у меня одна страна и одна Родина.

А у вас в каком возрасте появилось понимание, что вы артист?

Владимир Машков: Моя жизнь складывалась неожиданным образом, хотя лично для меня - ожиданным. Я вырос в театральной семье, мама была режиссером театра кукол, а папа - ведущим актером этого театра. Я занимался биологией, спортом, чем угодно, только не театральным искусством. Но тем не менее я любил выступать, неплохо играл на гитаре, и это производило впечатление на девочек во дворе.

В какой-то момент я решил попробовать себя, потому что видел уверенность в глазах родителей. Поехал поступать сначала в Красноярский институт искусств, куда меня с успехом не взяли. А дальше попал в Новосибирское театральное училище, в которое меня взяли... по недобору мальчиков. После этого поступил в школу-студию МХАТ к Олегу Табакову. В общей сложности я учился на артиста восемь с половиной лет. Первая моя большая роль Абрама Шварца в спектакле "Матросская тишина", на которую я не мог рассчитывать в свои 21-22 года, была доверена мне мастером, и это был момент рождения артиста, как сказал сам Табаков.

После легендарного сериала "Ликвидация" - фирменное машковское-гоцмановское: "Картина маслом!". Фото: Театр Олега Табакова

О фокусах и карьере в кино

Говорят, что ваших студентов даже учат показывать фокусы. Зачем?

Владимир Машков: Говоря умным языком, это называется престидижитация. Это работа с вниманием зрителя. Фокус - легкий обман. Чтобы понимать, как спрятать платочек или шарик в руке, ты должен знать, что делает другая рука, нога, куда ты смотришь. Нужны и определенные знания психологии. Отсюда, из знания психологии, рождается чудо. И прежде всего артист должен владеть собой перед большим количеством людей. И это владение собой, концентрация и переключение внимания тренируются в том числе и работая с предметом во время исполнения фокуса.

Я играл на гитаре. Это производило впечатление на девочек во дворе

Будете еще играть в кино?

Владимир Машков: У меня по большому счету времени нет. Крайняя картина "Вызов" готовилась очень долго, и у меня была возможность сняться в ней в свой отпуск. Остановить деятельность театра или вырваться из него и пойти работать на стороне, а требовать от ребят что-то делать на сцене, я не могу. Поэтому я каждый день в театре и в школе.

О зрителях и гражданской войне

Вы сказали, что Бумбараш для вас - страшный персонаж из-за его позиции "Моя хата с краю".

Владимир Машков: Все смыслы рождаются в зрительном зале. То, как воспринимают этот спектакль в Москве, совсем не похоже на то, как его воспринимают в Севастополе. Разница в том, что здесь вы на острие атаки. А там не все на передовой. Для некоторых это становится очень пугающим, для кого-то смешным. Говоря о позиции главного героя... Действительно, это страшное состояние человека, когда он не хочет участвовать в жизни своей страны, какие бы испытания на нее ни выпали. Мне кажется, что такое отношение "Ничего не знаю, моя хата с краю. Моя хата маленька, печка да завалинка" ведет к уничтожению человеческого духа, тем более духа нашей великой России.

В рецензиях на премьеру этого спектакля в 2021 году писали, что гражданские войны канули в прошлое и перестали быть реальной угрозой для зрителя. А как сейчас?

Владимир Машков: Гражданская война - это бомба, которая во всем мире так или иначе заведена. Теперь ее нужно именно разминировать. А разминировать ее могут только люди, которые живут вместе со своей страной. Бесспорно, допустить гражданской войны нельзя никоим образом. Как показали совсем недавние события...

В Севастополе вы посетили военный госпиталь. О чем вам рассказали бойцы, о чем попросили?

Владимир Машков: У ребят все есть, они ни о чем не просят. О чем рассказывали, я сказать не могу. Но могу подтвердить, что те ребята, которые только два дня как с передовой, у кого не самые тяжелые ранения, снова хотят туда вернуться. Я спрашивал их: ну что, домой уже? И каждый отвечал: нет, я возвращаюсь к своим братьям. Я не видел ни одного, кто бы сказал обратное. Они все как один понимают, что это их долг. Для себя я определил: это и есть моя Родина. Эти ребята, с них начинается моя Родина. С их глаз, которые смотрят с надеждой, что мы будем вместе. Хорошо бы, чтобы весь мир понимал, что нас победить невозможно, сколько бы нас ни осталось.

О счастье

Вы счастливый человек?

Владимир Машков: Не будем гневить Бога, тем более в таком святом месте. Я очень счастливый человек.

Считаете ли, что жизнь удалась?

Владимир Машков: Об этом я не могу сказать. Я могу сказать о счастье. Я знаю, что многие ребята, мои товарищи и просто зрители меня понимают, и в этом понимании - счастье.