Дон Кихот из Саратова и его Дульсинея
В доме на улице Волжской, 23, где, как выяснили краеведы, жил художник и у него была мастерская, планируется установить мемориальную доску. В преддверии этого события ученый секретарь Елена Савельева, заведующая отделом хранения архивных материалов Радищевского музея Ольга Червякова и руководитель культурного центра "Дом Гектора Баракки" Игорь Сорокин, которые буквально по крупицам долгое время собирали сведения о семье и биографии художника, поделились с нами своими находками.
Петр и Павел
Друг Уткина Павел Кузнецов считал его самым талантливым живописцем в их кругу. Друзья вместе учились в рисовальной школе при Саратовском обществе любителей изящных искусств. Еще один их товарищ, наблюдательный и острый на язык Кузьма Петров-Водкин, окрестил приятелей Дон Кихотом и Санчо Пансой. Высокий, худощавый Уткин и ниже его ростом, но плотный, коренастый Кузнецов походили на известных литературных героев внешне. Однако этим сходство не исчерпывалось.
По мнению биографов, Петр Уткин был похож на рыцаря печального образа и характером, такой же простосердечный и добрый.
Про добродушие Петра Саввича в Саратове рассказывали легенды. Однажды компания художников встретила местного жителя, который вел теленка на убой. Уткин пожалел животное, выкупил и отдал хозяйке дачи, где семья художника проводила лето.
В доме совсем небогатого живописца постоянно находили приют не только его неимущие студенты, но даже и беспризорники.
В то же время в характере Петра Саввича, как вспоминал Петров-Водкин, была "рыцарственность по отношению к товарищам", готовность сразиться, и не только с ветряными мельницами. В молодости три друга - Уткин, Кузнецов и Водкин, получили заказ на роспись Казанской церкви в Саратове. Однако работа художников-новаторов выбивалась из иконописной традиции, начался скандал, друзей обвинили в кощунстве. Примечательно, что публичную защиту общего дела взял на себя именно Петр Саввич, опубликовал статью в газете, где пытался отстоять совместную работу.
Шурочка
В 1906 году после любительского спектакля на дачах в Разбойщине под Саратовом Петр Уткин познакомился с молодой замужней дамой Александрой Дмитриевой.
Александра Евгеньевна, или, как ее все называли, Шурочка, была дочкой мелкого чиновника казенной палаты, отец которого, по происхождению из крестьянских детей, воевал с Наполеоном и на Кавказе, дослужился до майора и получил потомственное дворянство. Мать Шурочки, по семейному преданию, была незаконнорожденной дочерью князя Черкасского и его любовницы из Италии.
После гимназии Александра поступила на фельдшерские курсы, но не окончила их, возможно, из-за замужества. Муж, вскоре ставший статским советником, был старше ее на 21 год. По воспоминаниям современников, он любил юную жену по-отечески и предоставлял ей полную свободу. А Шурочка, судя по всему, вела жизнь, которая мало вязалась со статусом жены важного чиновника. Она играла в любительских спектаклях, писала сатирические рассказы для студенческого журнала про старичков-ловеласов, была натурщицей у художников и вдобавок еще распространяла революционные листовки. Незадолго до ее знакомства с Петром Уткиным произошла трагическая история: застрелился влюбленный в Шурочку молодой художник Петр Шляхтин.
Сам Петр Уткин также тогда только что пережил личную драму, расстался с невестой. У молодых людей начался роман, которому статский советник не препятствовал. В 1908 году Шурочка родила дочку Шурочку-младшую, которую ее муж признал своей дочерью.
Сложные отношения продолжались долгое время. Спустя пять лет, когда Александра Евгеньевна вместе с дочкой приезжала в имение Новый Кучук-Кой в Крыму, где работал художник, он в письме хозяину дачи, меценату Якову Жуковскому, объяснял: "Это замужняя женщина и в свое время ее муж ничего не имел против того, чтобы отпустить ее, но она не захотела и не послушала меня".
Пока художник работал в Крыму, у Шурочки, как вспоминали родственники, начался роман с другим мужчиной, она родила от него мальчика. И этого ребенка усыновил безотказный официальный супруг Шурочки. А Петр Саввич очень переживал расставание со своей возлюбленной и все-таки в конце концов добился, чтобы она вернулась к нему.
С 1917 года они стали жить вместе в Саратове. Петр Уткин, по-видимому, как преподаватель художественного техникума, получил квартиру в доме на улице Волжской. Здесь у них родился сын Анатолий.
Неповторимый образ
В начале 30-х годов в жизни Петра Уткина наступил трудный период: из-за конфликта с руководством училища он лишился возможности преподавать в Саратове. На помощь пришли друзья молодости. Скульптор Александр Матвеев пригласил его работать в Институт пролетарского изобразительного искусства (бывшую Академию художеств) в Ленинграде. Уткины радовались переезду, но в северном климате у Петра Саввича обострилось легочное заболевание, и через три года он умер.
После смерти мужа Шурочка организовала большую посмертную выставку его работ, ей пришлось самой набивать холсты на подрамники, так как академия не выделила на это средства.
Вдова художника прожила еще долгую жизнь, которая не была легкой. Во время войны погиб их сын. Еще одной утратой стала потеря в блокадном Ленинграде или, возможно, в эвакуации - воспоминания родственников и знакомых на этот счет расходятся - хранившихся в семье работ Петра Уткина.
- Все знавшие Александру Евгеньевну люди отзывались о ней как о талантливой, эрудированной женщине, которая была не только пикантна в молодости, но и умна. Она создала свой неповторимый образ и собственный стиль жизни, в котором смогла найти себя, - считает Ольга Червякова.
Лицо Шурочки можно увидеть на одной из сохранившихся картин Петра Уткина "Молния", считается, что она позировала художнику и для набросков обнаженных женских фигур.
Современниками высказывалось предположение, что черты Шурочки отразились в изображении одной из героинь знаменитой картины Борисова-Мусатова "Водоем".
Из семейного альбома
Игорь Сорокин помог мне встретиться с родственниками Александры Евгеньевны, которые живут в Саратове. О своей семье нам рассказала Ольга Сайкина, правнучка родного брата Шурочки Николая.
Николай Евгеньевич учился в университете на юрфаке, вместе с будущим революционером Антоновым-Саратовским. В семье сохранилась фотография, на которой брат и сестра запечатлены вместе с известным большевиком. Во время Первой мировой Николай воевал, дослужился до адъютанта генерала Брусилова. После революции пошел в Красную армию, служил под командованием Фрунзе, хорошо знал Чапаева. Во время сталинских репрессий Николаю припомнили дворянское происхождение. По семейному преданию, от ареста его спасло как раз заступничество Антонова. По словам Ольги Александровны, ее родители часто встречались с потомками художника, которые жили в Ленинграде. Внучка Петра Саввича Марина Львовна, по-видимому, унаследовала безупречный вкус и умение разбираться в живописи. "Ходить вместе с ней в музеи было отдельным удовольствием", - вспоминает Ольга Александровна.