Окружающие его увлечений не разделяли. 170 лет назад родился этнограф Михаил Федеровский

Ранняя биография будущего этнографа никак не была связана с белорусскими землями и сюжетами. Отец Федеровского Адольф принял активное участие в польском восстании 1863-1864 годов, в 1866-м оставил семью и в декабре 1870-го погиб в битве под Орлеаном на франко-прусской войне. 17-летний Михаил пытался пробраться к отцу во Францию, но был задержан на границе. В 1873 году юноша пять месяцев проучился на агрономическом факультете Петровской сельскохозяйственной академии в Москве, заниматься дальше помешал очередной приступ туберкулеза, обнаружившегося у него уже в детстве. Образование его в итоге ограничилось четырьмя классами варшавской прогимназии, но способности к науке и исследованиям проявились и без формальных дипломов о высшем образовании.

В 1875 году Федеровский уже было собрался в дальние страны исследовать Яву и Суматру, но тут ему на глаза попалась 13-страничная брошюрка этнографа и фольклориста Яна Карловича, окончившего историко-филологический факультет Московского университета. Сочинение называлось "Пособие для собирателей народного наследия" и оказалось настолько увлекательным, что Михал вместо островов Индонезии отправился в леса и болота Западной Беларуси открывать ее жителей для современной науки. И обнаружил в этих удаленных от городской цивилизации местах неисчерпаемый источник старинных песен и преданий, уходящих в глубину веков обрядов.

Случилось это во многом благодаря гуманной системе призыва в армию в Российской империи времен Александра II. В 1877 году Федеровского было направили в войско, но уже через полгода, как единственного сына у матери, от военной службы освободили. 24-летний Михаил отправился в имение Линовка под Пружанами (ныне это Брестская область); супруга его владельца была давней подругой матери. С той поры в течение 27 лет, вплоть до 1904 года, Федеровский неутомимо проводил этнографические, а попутно также археологические и ботанические исследования в различных местах тогдашней Гродненской губернии. Он советовался с видными представителями тогдашней польской этнографии - Карловичем, Оскаром Кольбергом и Зыгмунтом Глогером, применял новейшие по тем временам этнографические методики.

Уже осенью 1878-го Федеровский закончил любопытное исследование свадебного обряда белорусов со всеми его тогдашними ритуалами и подробностями. Энтузиазм молодого этнографа был безграничным, а его научные планы предполагали создание огромного 20-томного труда о белорусском народе. Собранные материалы исчислялись тысячами - вышедшие при жизни автора первые три тома "Люда белорусского" включали в себя более 500 сказок, около 3500 народных поверий, суеверий, советов по части народной медицины. Четвертый том вместил 10 тысяч пословиц, 520 загадок, около 3000 крылатых фраз, тостов и т.п., пятый и шестой тома составили белорусские песни и припевки в количестве 4171. В итоге с 1897 по 1981 год были опубликованы восемь толстых томов главного труда дотошного исследователя традиционной культуры белорусов.

Из предисловия к первому тому следует, что автор задался целью исследовать "западную группу белорусского племени" или "западнобелорусский простой народ". Задолго до разделения белорусских земель Рижским миром 1921 года на западную и восточную часть Федеровский описал этнографические особенности именно западных белорусов. При этом местная захудалая шляхта по части верований и суеверий ничем не отличается от белорусских крестьян. "Западнобелорусское племя" органически чуждо, по мнению этнографа, "бездушному космополитизму". "Пожалуй, вряд ли на всем пространстве нынешнего славянства можно было бы найти подобный укромный уголок, где бы простой народ оставался еще при своих мифологических понятиях, живо окрашенных архаизмом первобытных времен, подчинялся с такой скрупулезностью, как доселе белорус, своему неписаному, но при этом состоящему из тысяч различных формул нравственному кодексу. В нем подчас находятся весьма обременительные правила, относящиеся не только к мельчайшим деталям крестьянской жизни, но и совершенно разные для каждого пола, возраста, сословия и профессии, с приспособлением для разнообразнейших обстоятельств, которые могут случиться в жизни человека".

Свои материалы Федеровский собирал в различных уездах Гродненской губернии - Пружанском, Сокольском, Лидском, Волковысском... С крестьянами этнограф говорил по-белорусски, он умел устанавливать с ними доверительный контакт, гостеприимно притягивать разговорчивых сельских жителей. Свои встречи с людьми из народа он подробно записывал, не исключая ничего, даже далеких от цензуры анекдотов и фривольных песенок. Все разноцветье белорусской народной словесности убедило уроженца Варшавы в самостоятельности и древности белорусского языка, который в тогдашнем научном обиходе многие именовали наречием. Подчеркивал Федеровский и интеллектуальные способности сельчан-белорусов: "Чрезвычайно значительное умственное творчество белорусского народа достойно всестороннего внимания. Крестьянин создал себе весьма богатую живую литературу, щедрую на глубокие мысли и истины, которые опираются на жизненный опыт".

Искреннее увлечение этнографией белорусов требовало от энтузиаста немалых собственных средств. Окружающие его не понимали: жена Стефания и тесть неприязненно и порой презрительно относились к его занятиям. К 1904 году деньги у не самого богатого шляхтича Федеровского закончились, и он вынужден был свои исследования оставить, переехать в родную Варшаву, где и скончался в июне 1923 года. Изящные тома "Люда белорусского" издавались через много лет после его кончины и стали замечательным памятником энтузиасту, открывшему для науки уникальный сельский мир западных белорусов.