В споре, который изучил Верховный суд*, штат банка, после его слияния с другим банком, сократили. А сотрудникам отправили уведомление о грядущем увольнении. В судах некоторым удалось вернуть должность и полагающиеся выплаты, но - не всем. Менеджер одного из офисов не успела вовремя подать иск, и в ее пользу взыскали лишь компенсацию морального вреда. Пришлось этой сотруднице дойти до ВС.
История, о которой пойдет речь, такова. Наша героиня в 2012 году устроилась ведущим экономистом в один из коммерческих банков. А спустя шесть лет этот банк присоединили к более крупному. Тогда с сотрудницей заключили допсоглашение к трудовому договору о том, что этот банк стал ее новым работодателем.
Спустя год и этот банк не устоял, став частью еще более крупного финансового учреждения.
О грядущих изменениях банкиры уведомили своих клиентов и разместили информацию на сайте компании. А вот собственным работникам об этом не сообщили.
Несмотря на предстоящую реорганизацию, нашу героиню тем временем повысили - перевели на должность руководителя направления по сопровождению операций. Так женщина стала работать в операционном офисе уфимского филиала организации. А через полгода банк решил урезать штат. Под сокращение попала и наша героиня. Ее уволили по статье 81 Трудового кодекса РФ - расторжение трудового договора по инициативе работодателя.
Только на следующий год гражданка подала на банк в суд, хотя по статье 392 Трудового кодекса это можно сделать в течение месяца со дня вручения приказа об увольнении или трудовой книжки. Но женщина объяснила: ей стало известно, что банк начал реализовывать план интеграции, и рассчитывала вернуться на должность. Но позже узнала, что ее коллеги уже начали судиться.
Этот спор заметил портал Право.ru. В суде истица уверяла, что ее уволили незаконно. Реорганизацию начали до того, как решили сократить штат, а смена собственника - это не основание расторгать трудовой договор. Она просила суд восстановить ее на работе , взыскать заработок за время вынужденного прогула и компенсацию морального вреда.
Банк возражал. Говорил, что если бы бывшая сотрудница считала, что ее уволили незаконно, то вовремя обратилась бы и в трудовую инспекцию, и в прокуратуру, и в суд. Основанием для увольнения стало сокращение ее должности. И вообще, сокращение вызвано не реорганизацией, а убытками банка.
Райсуд Тольятти удовлетворил только одно требование гражданки - обязал банк выплатить ей 5000 рублей компенсации морального вреда. Суд сослался на статью 208 Гражданского кодекса. По ней исковая давность не распространяется на требования о защите личных неимущественных прав и других нематериальных благ, кроме случаев, которые предусмотрели в законе.
Первая инстанция пришла к выводу, что женщину уволили незаконно, так как компания нарушила гарантию сохранения трудовых отношений. А вот довод о восстановлении пропущенного срока со ссылкой на аналогичное дело суд отклонил, потому что каждый трудовой спор - индивидуальный. Апелляция и кассация согласились с первой инстанцией.
Гражданка обжаловала выводы судов в ВС. На защиту ее прав встал и заместитель Генпрокурора. Они обратили внимание, что реорганизация - это не основание расторгать трудовые отношения с работником. Помимо этого заявители напомнили про Постановление Пленума ВС (от 25.05.2018 N 15). Там сказано - когда суд оценивает обстоятельство, чтобы восстановить срок, он должен проверять всю совокупность обстоятельств в конкретном деле, которые не позволили своевременно обратиться в суд. Эти обстоятельства и их оценку необходимо отразить в решении. Суды же не учли это.
По мнению прокуратуры, банк намеренно скрыл от сотрудников истинные причины сокращения штата, чтобы не переводить своих работников в банк после реорганизации.
Кроме того, женщина - слабая сторона этих правоотношений. Она не знала о нарушении своих трудовых прав, так как работодатель не сообщил ей о реорганизации. Замгенпрокурора обратил внимание, что суды не учли семейное и материальное положение гражданки - она одна воспитывала ребенка.
В итоге ВС отменил все решения и фактически велел защитить гражданку.
Определение Верховного суда С N 46-КГПР22-34-К6.