Психолог рассказала, как понять, что ребенок становится игроманом
Почему возникает игровая зависимость? В чём причина?
Татьяна Метелева: Игромания (другие названия - лудомания, гэмблинг) - это патологическая склонность к азартным играм с очень частыми эпизодами вовлечения в них. Страсть к игре становится основной доминантой в жизни человека, все остальное уходит на второй план и теряет ценность: семейные, социальные отношения, профессиональное и личностное развитие, физическое здоровье. С развитием игромании человек может полностью потерять контроль над всеми сферами жизни.
Многие считают, что если человек не употребляет наркотики или алкоголь, а "всего лишь" играет, то значит, все нормально, ничего страшного не происходит. Это не так, потому что на самом деле и наркотики, и алкоголь, и игра - это только средства. Истинная причина того, что человек прибегает в какому-то (или всем) из этих способов, - аддикция - зависимое расстройство личности.
Как понять, что увлечение играми перерастает в серьезную проблему? Есть ли признаки, которые указывают на это?
Татьяна Метелева: Первый маркер - человек теряет интерес ко всем своим увлечениям и важным для него вещам.
Второй - увеличивается время, которое он тратит на игру. Он постоянно сидит перед экраном компьютера, смартфона.
Третий - человек становится раздражительным, агрессивным. Нарастает отрицание проблемы как защита от больной, патологической зависимости. Он не желает обсуждать сложившуюся ситуацию, а любые попытки воззвать к его разуму или совести вызывают только агрессию, истерики или другие яркие негативные аффективные реакции.
Следующий маркер - это сильнейшее возбуждение. Человек охвачен своей патологической идеей выиграть, нарушается режим дня и сон. Причем само по себе нарушение сна уже может привести к серьезным психическим расстройствам.
Во время игры человек может находиться в состоянии ничем не обоснованной эйфории. А когда он проигрывает, это состояние сменяется депрессивной фазой. Отчасти эти периоды могут напоминать эпизоды мании и депрессии при биполярном аффективном расстройстве.
Это основные маркеры того, что человек полностью охвачен патологическим процессом и это уже становится опасно для его здоровья и жизни.
Что может сделать семья? Наверняка тактика разговора с ребенком или, например, с мужем будет различной?
Татьяна Метелева: Способы воздействия на взрослого человека и на ребенка, конечно, отличаются. Хотя взрослые люди с аддиктивным поведением обладают так называемым психическим инфантилизмом. Такого человека, в общем-то, трудно назвать психологически взрослым.
Тем не менее мы говорим о биологическом возрасте. В отношениях с ребенком мы все-таки исходим из более директивной позиции. Можно пытаться объяснять ребенку на его языке, что происходящее с ним - это болезнь, что ему нужна помощь. Но при этом необходимо срочно директивно прекращать взаимодействие ребенка с объектом его зависимости: смартфоном, компьютером. И бежать - как минимум - к семейному психологу. Очень важно, чтобы это был психолог, который разбирается именно в зависимостях и созависимостях. Лучше всего - специалист, который с этим давно работает.
Если речь идет о взрослом человеке, то, конечно, здесь понадобятся методы убеждения. Нужно разговаривать с человеком, показывать ему, что это превратилось в проблему, объяснять и убеждать, что ему необходима помощь, мотивировать на то, чтобы он вместе с семьей обратился к специалистам.
Можно сказать, что с ребенком в некотором смысле легче - решение принимают родители.
Можно ли вылечить игроманию?
Татьяна Метелева: Безусловно, такие состояния можно и нужно лечить. В основе зависимости лежат, как правило, особенности развития личности и намечающееся расстройство личности (у подростка) или уже его наличие (у взрослого человека). В таких случаях недостаточно просто изолировать человека от объекта его зависимости. Нужно прорабатывать личностные характеристики, которые привели к этому патологическому поведению и способу взаимодействия с миром - в этом помогает психотерапия, которая является обязательной частью реабилитации при игромании.
Кстати, хочу отметить, что практически все наши пациенты начинали именно с игровой зависимости. Патологическое зависимое поведение проявлялось гораздо раньше, чем они начали употреблять наркотики и алкоголь, и начиналось с игры. Поэтому когда я вижу подростка с игровой зависимостью, я всегда говорю родителям, что, вполне возможно, следующий этап - это употребление наркотиков или алкоголя. Чаще всего это сочетанная история, когда дети начинают играть, а впоследствии для усиления ощущений добавляют психоактивные вещества.
Чем раньше начинается лечение, тем лучше прогноз. У родителей, которые обращаются к специалистам на этапе формирования зависимости в раннем подростковом возрасте, гораздо больше шансов, что они поставят своего сына или дочь на "правильные рельсы". Зная опасности и свои уязвимые места, человек будет выстраивать свою жизнь по-другому, понимая, чем чреваты ошибки.
Один мой пациент, молодой парень, который уже два года как выписался из реабилитации, недавно мне сказал совершенно замечательную вещь: "Я не боюсь возвращаться туда - в игру, в свою зависимость. Просто я не вижу в этом смысла. Потому что там, в той жизни нет ничего, а сейчас у меня есть все: учеба, работа, друзья, отношения с девушкой, - все, чего у меня не было раньше".
Мне кажется, что вот эта история про то, что "там нет ничего, а здесь очень много того, чем я дорожу", - это совершенно блестящий результат, к которому мы стремимся в случае с каждым пациентом. Мы предлагаем другой способ взаимодействия с миром, и, соответственно, качество жизни человека значительно улучшается, и он сам это понимает. Это очень важный момент.
Почему формируется зависимость от игр? Что такого есть в игре, на что можно "подсесть"?
Татьяна Метелева: На самом деле существует очень много факторов, способствующих развитию зависимости, в том числе и наследственных. Причем не обязательно, чтобы близкий был зависим именно от игры. Это может быть и алкогольная зависимость в анамнезе семьи, и просто зависимые черты личности, которые передались генетически.
Очень влияет на формирование зависимости и процесс воспитания, который сейчас осложнен тем, что мы, родители, не всегда можем выбрать "золотую середину" между здоровым либерализмом и выстраиванием строгих рамок и границ, которые обеспечивают безопасность ребенка.
Но я бы сказала, что ведущие причины - это очень низкая стрессоустойчивость, высокий уровень притязаний и слабые волевые качества, которые не позволяют ребенку набрать компетенции для того, чтобы соответствовать своему уровню притязаний. Простыми словами, происходит огромный разрыв между тем, что я могу, и тем, что я хочу.
Из-за низкой толерантности к стрессу ребенок не может и не хочет преодолевать какие-то посильные трудности и пытается сбежать от них. Легче и доступнее всего для ребенка убежать в игру. Там он может быть и супергероем, и супербогатым человеком, и отвечать прямой агрессией на все вызовы противников - то есть он может фактически проживать виртуальную жизнь без того, чтобы прилагать к этому настоящие усилия, волевые, коммуникативные и т.д. Ребенок таким образом реализует естественное желание быть важным, нужным, сильным, смелым, умелым.
Ребенок, который неуверенно чувствует себя в среде сверстников, будет выбирать "стрелялки" для того, чтобы реализовывать агрессивное отстаивание своих границ. Стратегические игры помогают почувствовать компетентность, важностью, умение, навыки. Можно сказать, что обычно выбирается игра, которая больше всего отвечает неудовлетворенным потребностям ребенка.
Часто дети выбирают игры с донатами, с выигрышами каких-то сумм денег, потому что это позволяет получить быстрый результат. Это классическая история зависимого: получить все, сразу и быстро, не прилагая усилий. Игра дает такие возможности. Точнее, иллюзию таких возможностей. Именно так и "подсаживаются" на эмоции, которые вызывают игры.