Почему эвенкийка Мира Мальчакитова больше всего на свете любит тайгу

Тайгу Мира Мальчакитова любит больше всего на свете: там ей легко живется и дышится. А жителей городов она искренне жалеет: "Несчастные люди, не понять что едят и чем дышат".

Здесь будто попадаешь в другой мир. Судите сами - забайкальское село Кюсть-Кемда жменей куцых улиц раскинулось на берегу озера Люксюгюн. Попробуй, выговори! Вот и я с первого раза не смог.

Люксюгюн в осенней зябкости казался пронзительно синим и сливался с заснеженными вершинами Кодарского хребта.

Мы сидим на перевернутой вверх дном лодке у самого берега. Моя собеседница - степенная, с плавными движениями, кажется, каждое слово она неспешно достает из глубины души, а только потом выпускает на волю.

- Знаете какие качества присущи эвенкам? Неожиданно спрашивает она меня.

- Нет, - честно отвечаю я.

- Мы в большинстве своем честные и не вороватые. В тайге по- другому не выживешь. Наши парни не могут работать в офисах и на вахтах, они терпеть не могут, когда начальство кричит и командует. В тайгу убегают, там жизнь тяжелая, но воля и свобода, - говорит Мира Григорьевна Мальчакитова.

Она так и не знает, почему её назвали редким именем Мира, думает, что мама вычитала его в книгах. Она очень много читала и сложные советские кроссворды "щелкала" как лесные орехи.

Мира родилась в палатке, в тайге, в семье оленеводов. С детства была бесстрашной, любопытной, обожала с отцом кочевать по тайге. Рано научилась охотиться и ставить сети на рыбу.

- Папка меня как пацана воспитывал, кукол никогда в руках не держала,- улыбается Мира Григорьевна.

Аттестат о среднем образовании девочка получала в большом и чужом Красноярске, там тогда была школа-интернат для детей коренных народов Севера.

После школы год проучилась в медицинском институте. После первого курса приехала к родителям в тайгу на каникулы и поняла, что вернуться в суетный город уже не сможет.

Выучилась на ветеринара и, счастливая, моталась по тайге с оленьими стадами, лечила и спасала лесных красавцев.

Советское время с оленеводческими совхозами она называет "райским".

"Сапоги и спички по первому зову оленеводам на вертолетах привозили. Стада были огромные, оленеводы в почете и уважении были",- вспоминает собеседница.

Эвенки оленину тоннами сдавали государству, женщины из оленьих шкур шили унты, изготавливали красивые сувениры.

Фото: Александр Савченко

Беда и счастье

Советское счастье закончилось вместе с большой страной. Люди остались один на один с тайгой и оленями. Многие стали пить горькую, стада распродавали за бесценок. Бывало, что оленя меняли на литр водки…

- Я была замужем, у нас в Юрием Юрьевичем уже "лесенка" из четверых детей была. Какая водка? Надо было детей растить и выживать. Водку я всегда на дух не переносила,- замечает Мира Григорьевна.

Они охотились, ловили рыбу, из двенадцати совхозных оленей развели целое стадо. Подрастали дети, всех надо было учить, всем помогать.

Беда в их дом ворвалась в 2007 году - трагически погиб единственный сын.

Мира Григорьевна днем держалась из последних сил, а вечерами дома ревела раненым зверем.

- Зайду в его комнату и кричу в голос от боли. А муж в тайге тоже кричал криком. Потом говорил мне, что прокричится, и чуток легче на душе становилось. Вот так мы тогда жили…

Она замолкает, долго смотрит на озерную синь.

- Как-то мне позвонили из районной больницы, сообщили, мол, девочка у них лежит, мать бросила. Наша, эвенушечка,- тихо говорит моя собеседница.

Ей уже было за пятьдесят, мужу тоже. Посоветовавшись с дочерями они решились взять девочку в семью. Когда приехали в больницу, там уже было две отказницы. Две эвенушечки. Обе больные, рахитные, неухоженные…

Они с мужем забрали обеих. Их взрослые дочери встретили эту новость с недоумением.

"Родители, вам уже не по двадцать лет. Это очень тяжело и ответственно..",- говорили их дети.

Первый год Мира Григорьевна спала по три-четыре часа в сутки. Ослабленные девчонки требовали неустанного внимания и заботы. Дети были настолько слабы, что не могли обнять маму Миру. У них на это не было сил. Она выпаивала их парным молоком: коровьим и оленьим. Из рыбы топили жир, по капле добавляли крохам в еду.

Мира Мальчакитова больше всего переживала, что в ее сердце не было той любви к этим детям, которую она испытывала к родным дочкам и сыну.

Кормила, ухаживала, ласкала, но все на автомате…

Сердце гулко оборвалось и улетело в бездну, когда Света и Аня научились ее обнимать, прижиматься и жарко в шею шептать нежно слово "мама"…

Сейчас девчонки уже подростки и самые любимые.

Аня, когда ей исполнилось шестнадцать лет, молча пошла в ЗАГС и поменяла фамилию и отчество. Теперь она Мальчакитова Анна Юрьевна. Когда принесла паспорт и положила на стол, Мира Григорьевна не могла сдержать слез.

Они вырастили и внука - мальчишку погибшего сына. Невестка сказала, что ей трудно его растить.

Сегодня внук уже взрослый, стал прекрасным охотником, служит срочную службу.

Лучшая музыка - колокольчик в тайге

В последние пару лет она в тайге бывает несколько раз в году, девчонки-подростки требуют внимания. Минувшей осенью охотилась на соболя - душу отвела. Карабин постоянно держала при себе, медведи шастали совсем рядом. Сейчас собирается на рыбалку, в их семье ее считают самой удачливой рыбачкой.

Сетует, в постковидное время перестали приезжать к ним иностранные туристы. Они с мужем не раз принимали в тайге гостей из Монголии, Китая, Италии. Кормили национальной едой, учили доить маток, ставить палатки. Дети цивилизации были в полном восторге.

… А вот город Мира Мальчакитова не жалует. Там для нее комфорта нет.

- Недавно была в Чите, еле живая оттуда уехала. Люди как муравьи, воздух тяжелый. Смотрю на них и думаю, что вы едите, что вы пьете? Что вы видели, кроме серого города? Вы же воли не знаете… А на лифте как неприятно ездить, как в яму падаешь…

Единственное, чему она на родных просторах так не научилась - это управляться с огородом. Ее агрономический максимум: картошка, морковка да свекла. Помидоры с огурцами, да прочими баклажанами - другая планета. Чужая и далекая.

- Какой огород? Я же оленеедка,- махнула рукой Мира. В тайге она обожает готовить блюда национальной кухни. Оленину, рыбу, таежный йогурт из оленьего молока с голубикой.

Вместо хлеба - лепешки. Мука, вода и сода.

- Когда там с опарой возиться? Эвенки редко онкологией болеют, потому что всю жизнь сода в нашем рационе,- считает хозяйка тайги.

Три ее старших дочери получили высшее образование. Старшая Наталья - кандидат филологических наук, преподает в якутском университете эвенкийский язык. Работает над докторской диссертацией.

- А меня по-прежнему тянет в тайгу! Там проснусь, слышу, как колокольчик у оленя-вожака на шее звенит, и чувствую себя абсолютно счастливой,- улыбается Мира Григорьевна.

Эвенки - коренной и малочисленный народ Восточной Сибири. Живут в России, Монголии, Китае. Эвенкийский язык принадлежит к тунгусо-маньчжурской группе. В России проживает порядка тридцати восьми тысяч эвенков, из них родным языком владеют немногим больше двадцати процентов.

Традиционно занимаются оленеводством и охотой, исповедуют шаманизм, почитают культ духов.

Буюрун, эвенкийская кровяная колбаса. Ее готовят во время забоя оленей.

Кровь оленя на 8-10 часов помещают в глубокую посуду и убирают в темное место, за это время выделяется плазма, в которую добавляют соль, перец и дикий лук. Этой смесью начиняют хорошо очищенные и промытые оленьи кишки. Варят в воде или коптят на костре. Колбаса получается нежной и сочной. Когда колбасу разрезают, то кончики отдают собакам. У эвенков есть поверье: если человек съест колбасный "хвостик", то может заблудиться в лесу.