Он передал область в руки нового губернатора Цивилева в состоянии, далеком от депрессии середины 1990-х, когда на развалинах высокоразвитого советского индустриального района царил экономический хаос. Города-призраки, шахты-банкроты, наркомания и бандитизм, нищенская, просто голодная зарплата врачей и учителей, казино и рынки в театрах, сплошь аварийная инфраструктура - пускай земляки скажут, что краски сгущаются. Кузбассовцы стали завидовать жизни в соседних сибирских регионах, не говоря уже про федеральный центр. Кому-то нужно было взять на себя ответственность за регион и навести там порядок. Люди ждали перемен, надеялись если не на лучшее, то хотя бы на возвращение старых советских устоев. Выживали, как могли, ненавидели и смеялись над московскими назначенцами, митинговали. Дождались.
Сегодня мало кто помнит, но в Кузбассе демократическим правительством Ельцина были запрещены прямые выборы губернатора. Опасались реванша коммунистов. Пытались даже убрать народного любимца из Кузбасса, нашли ему должность федерального министра по сотрудничеству со странами СНГ, но поработал в этом ведомстве Тулеев недолго. В 1997 году вышедший на митинги Кузбасс заставил Ельцина вернуть Тулеева в регион. В тот раз главой администрации Кемеровской области его не избрали, а назначили, но в области это назначение было воспринято как победа. Харизматичный народный трибун, красноречивый оратор, назначенец Тулеев въехал в здание областной администрации на площади Советов как народный избранник и почти сразу убедительно подтвердил свой новый статус. На первых губернаторских выборах в 1997 году он набрал 95% - без всякого давления, подтасовок, административного ресурса. Это был настоящий карт-бланш на управление областью, и федеральному центру пришлось с этим смириться.
Доверие избирателей еще нужно было оправдать, и Тулееву, в отличие от многих коллег, это удалось. В соседних регионах сменялись десятки руководителей, а он все строил и строил свое индустриально-социальное государство. Менялись экономические и политические установки, рынки, промышленные кланы, а доверие к Тулееву оставалось нетипично высоким. На губернаторских выборах 2001 года он набрал почти 94% голосов, в 2015-м - 97%. Доверие избирателей стало важным механизмом поддержания социальной стабильности в Кузбассе, что высоко оценивали и в Москве.
Тулеев пришел помочь простому человеку - и помог. В ручном режиме, вопреки экономическим теориям, популистскими методами, несистемно. Но помог, в отличие опять же от многих коллег. Так в чем же секрет успеха? Может, в этом ручном управлении? В популизме? В умении видеть интерес простого человека в самых сложных экономических явлениях? Да и можно ли было вернуть в область стабильность и экономический рост другими методами? Совсем не пустые вопросы для индустриальной области, ищущей новые ориентиры для развития.
В 1997 году Кузнецкий бассейн добывал 94 млн тонн угля - в 2 раза меньше, чем при СССР, 43 шахты были закрыты, 150 тысяч безработных. Сельское хозяйство, оборонка, химическая промышленность дышали на ладан. Преподаватели уезжали, больницы разваливались. Если бы речь шла о войне, оставалось только сдаться. Всем, но не Тулееву.
С какой-то революционной страстью, вооружившись беспрецедентным рейтингом, кинулся наводить порядок по одному ему понятному плану - да и был ли план у человека, по собственному признанию с большим недоверием относившегося к планам и программам? Он видел брешь в обороне своего города - и кидался с горсткой соратников на стену; замечал другую брешь - и мчался на новое место. Иногда казалось, что все стены города состоят из одних пробоин, а материалов для починки катастрофически не хватало. Но при всей нехватке ресурсов Тулееву удавалось получить результат.
Сразу после назначения Тулеев активно включился в дискуссии по реструктуризации угольной отрасли, добивался компенсаций шахтерам и шахтерским моногородам, уговаривал профсоюзных лидеров и коллективы прекратить забастовки, а владельцев шахт - увеличить социальные выплаты. Уже к 1999 году Тулеев добился передачи части функций управления угольной отраслью на уровень области. Бизнесу были предложены понятные и долговременные правила работы в Кузбассе: в обмен на защиту интересов кузбасских предприятий на федеральном уровне, расшивку "узких" мест в транспортной инфраструктуре и налоговые льготы предпринимателям предлагалось вкладывать средства в областные социальные программы, развивать социальную инфраструктуру моногородов, поддерживать областные благотворительные программы.
Не сразу, но Тулеев научился договариваться с крупным бизнесом, в Кузбасс пришли такие федеральные компании, как ЕВРАЗ, РУСАЛ, "Мечел", СУЭК, СИБУР, УГМК и другие. Эти компании обладали большим опытом организации производства, знанием международных рынков, обладали инвестиционными ресурсами. Договоры с ними область оформляла в виде "социальных обязательств" - соглашений о социально-экономическом сотрудничестве с администрацией. В соглашениях устанавливались зоны ответственности и обязательства собственников предприятий по отношению к своим коллективам и населенным пунктам, а также и преференции для этих предприятий со стороны области.
Тулеев лично следил за неукоснительным соблюдением социальных обязательств, успешно решал возникавшие конфликты. На предприятиях стала расти зарплата - только за первые 10 лет губернаторства зарплаты в угольной отрасли выросли в 3-4 раза. Выделенные компаниями средства шли на охрану труда, обустройство городов, закупку медицинской техники, транспорта для школ и многого другого. Люди почувствовали перемены - и связывали их, конечно, с Тулеевым.
Губернатор, как мог, поддерживал эту связь. Даже во время рабочих визитов на предприятия Тулеев требовал, чтобы директор имел возможность на месте решить какой-нибудь острый вопрос работника. Конечно, это были разовые акции, но за ними стояла и самая развитая в России система социальных льгот и поддержки.
На льготы могли рассчитывать практически все слои населения - молодые специалисты, семьи, ветераны, пенсионеры, инвалиды, дети, малый бизнес... Где еще действовали льготные ипотечные кредиты под 3-5% годовых? Где сохранялись такие льготы по ЖКХ, общественному транспорту, медикаментам? Эта система казалась неразумной, несоответствующей экономической теории и даже подвергалась критике со стороны глав соседних регионов. Но она и поддерживала у кузбассовцев веру в своего губернатора и в лучшее будущее для себя и своих детей.
Инвестиции крупных компаний, конечно, шли не только на поддержку социальных программ. Прошло масштабное обновление основных фондов, выросла производительность труда и конкурентоспособность на внешних рынках. Добыча угля превысила советский уровень и находится на рекордных отметках в 242 млн тонн, построено 85 новых высокопроизводительных предприятий по добыче и переработке угля. Экономика, как и социальная сфера, по сути, обрела второе дыхание. Как с гордостью сказал в одном интервью сам Тулеев, за 20 лет мы построили второй Кузбасс.
В этом новом Кузбассе появилась разноплановая экономика, усложнилась общественная жизнь. Держать все процессы под личным контролем у Тулеева уже не всегда получалось. Ему вспоминают и просчеты в кадровой политике, и печально известную "Зимнюю вишню". Изменился Кузбасс, поменялся и губернатор.
Конечно, бессменному руководителю региона хотелось самому выбрать себе преемника. Но пришел Сергей Цивилев, биография которого не была раньше связана с Кузбассом. Многим и, наверно, самому Тулееву тогда казалось, что "варягу" непросто будет разобраться в хитросплетениях кузбасской политики, ждали провалов в экономике и социальной сфере. Но Сергей Цивилев очень быстро смог встроиться в местную жизнь, усвоить уроки бывшего губернатора и найти свои эффективные решения для продолжения строительства нового Кузбасса. Как и Тулеев, Цивилев взял на себя роль главного лоббиста угольной отрасли, продолжил реализацию крупных инфраструктурных проектов, активно ищет инвесторов и поддерживает льготников. А значит, желанная Тулеевым преемственность продолжает работать на благо любимого им Кузбасса.
Несмотря на тяжелую болезнь, последние годы Аман Тулеев продолжил работать в Кузбассе, готовил преемников, но уже не для себя, а для всей области - на посту ректора Кузбасского регионального института развития профессионального образования. И заслужил о себе самую добрую память - и у руководства страны, и у простых кузбассовцев. Пусть земля ему будет пухом.