Воспоминание о "Великой дружбе" - оперу Вано Мурадели показали в Большом театре
Вано Мурадели - дважды лауреат Сталинской премии, автор множества произведений, откликающихся на значимые общественно-политические события и прославлявших партию, вождей, трудовые подвиги народа. "Великая дружба" - его первая опера, что была поставлена впервые в Сталино (ныне Донецке), а далее были еще 13 городов СССР, включая Ригу, Вильнюс, Ереван и Фрунзе. Но после премьеры в Большом театре 7 ноября 1947-го, в день 30-летия Октябрьской революции, когда на втором спектакле побывал товарищ Сталин, оперу показали лишь трижды. Она была запрещена, а в 1948 году именно она стала причиной (поводом) постановления Политбюро ЦК ВКП(б), положившего начало борьбе с так называемом "формализмом" в советском искусстве и преследованиям деятелей культуры, которые были объявлены последователями данного направления.
"Великая дружба" разворачивается на Кавказе в годы становления советской власти и Гражданской войны. В центре сюжета, придуманного композитором вместе с драматургом Георгием Мдивани, запретная любовь джигита Муртаза (в исполнении звезда бурятской эстрады тенора Чингиса Раднаева) и терской казачки Галины (сопрано Маргарита Мартынова), чьи чувства обречены из-за противостояния их народов. Но белогвардейский офицер Памазов (баритон Александр Хандажапов) обещает Муртазу отдать в жены красавицу, если тот убьет красного комиссара. Комиссар (бас Эдуард Жагбаев) - единственный безымянный герой оперы, зато он один имеет реального прототипа в лице Серго Орджоникидзе, и по первоначальному замыслу оперу авторы хотели назвать "Чрезвычайный комиссар". Есть версия, которая выглядит наиболее правдоподобно, что именно призрак Орджоникидзе в опере сильно не понравился вождю народов, из-за чего и последовали репрессии.
Позже уже после смерти Сталина опера была реабилитирована. В 1960-е Мурадели сделал новую редакцию, ее фрагменты были записаны фирмой "Мелодия" на пластинку и было предпринято несколько попыток постановок оперы. В 1965-м состоялось концертное исполнение в Москве, а в 1972-м "Великая дружба" открывала Северо-Осетинский оперный театр в Орджоникидзе (ныне Владикавказе). Но чисто художественного интереса опера не вызвала и признания так и не обрела.
Постановка Бурятского театра по сути не представление оригинала "Великой дружбы", а спектакль по опере Мурадели, о чем честно свидетельствует ремарка на титуле буклета. Дирижер-постановщик Владимир Рылов, работавший над премьерой в тандеме с режиссером Вячеславом Добровольским, балетмейстером Александром Курбатовым и художником Натальей Хохловой, сделал свою радикальную литературно-музыкальную редакцию партитуры. В итоге исчезло более часа музыки, но возник развернутый танцевальный номер "Праздник в колхозе", благодаря которому в спектакле появились эффектная лезгинка и духоподъемность, которые, честно сказать, исконному замыслу оперы противоречат. Да и визуально в условиях гастролей спектакль пришлось значительно адаптировать, так как сцена в театре Улан-Удэ меньше, чем в Москве. Поэтому главным элементом сценографии стала длинная арочная кулиса с виноградной лозой, что только подчеркнуло лубочный стиль представления. В итоге для возрожденной оперы постановщики придумали три финала и эпилог "10 лет спустя".
75 лет спустя опера смотрится и слушается даже в адаптивной версии как историческое (музыкально-археологическое) изыскание, бесспорно, имеющее около научную, но, увы, никак не художественную ценность. И дело тут не в очевидной специфике сюжета, а в первую очередь в том, что музыка сама по себе вторична. В ней богатейшая россыпь "чужих" отзвуков. Впрочем, структура оперы простая, песенная и многие номера выглядят милыми лирическими опусами. Например, Первая песня главной героини Галины, песня сестры главного героя Мейраны (сопрано Билигма Ринчинова) или ариозо Измаила (бас Бадма Гомбожапов) "Был у меня сын Муртаза". И солисты очень старались, хотя часто побороть явное волнение и приноровиться к незнакомой акустике певцам было трудно. Но попытка путешествия во времени все же оказалась впечатляющей и заставляющей о многом задуматься.