Писатель Панов о своем новом герое: Майор Вербин должен вызывать уважение, а не жалость
Вадим, ваши книги в жанре фантастики продаются огромными тиражами. И вдруг вы сменили жанры и выпустили сразу два детектива-триллера…
Вадим Панов: В этом году мне, кажется, действительно удалось удивить читателей: весной вышла моя первая книга в жанре non-fiction - "Симулятор безумия", рассказывающая о том, что нас ждет в недалеком, очень комфортном, но отнюдь не райском цифровом будущем. А осенью свет увидели два подряд триллера, что было совсем неожиданно и для меня тоже, поскольку идея их написания возникла внезапно, потребовала долгой подготовки, изрядного времени на само написание книги, но результат мне понравился. И понравилось работать в новом направлении.
Я не поменял жанр, а решил попробовать нечто новое. Потому что, как сказал когда-то Льюис Кэрролл, "чтобы оставаться на месте, нужно бежать очень быстро; а чтобы идти вперед, нужно бежать вдвое быстрее…" Впервые прочитав эту фразу, я, признаться, ее не понял, точнее, не обратил на нее должного внимания. А вот при следующем прочтении, тогда я стал чуть старше, она произвела на меня очень сильное впечатление и стала, наверное, одной из определяющих в жизни. Нельзя останавливаться и уж тем более - почивать на лаврах, нужно всегда стремиться к чему-то новому, постоянно ставить перед собой цели, порой - неожиданные, сложные, но только так можно идти вперед. Только так. И такой целью, даже вызовом, стала для меня работа над триллерами.
Но совсем без фантастических элементов в новых книгах вы все же не обошлись…
Вадим Панов: И в романе "День черной собаки", и в романе "Кто-то просит прощения" есть флер мистики, поскольку она окутывает и Москву, и Байкал, но нет фантастических допущений, и мистика в романах не оказывает влияние на сюжеты, а является отражением веры людей в сверхъестественное. Веры, которая, случается, заставляет их верить в то, чего нет, или толкает на необдуманные поступки и даже становится мотивом преступлений. То есть все, как в жизни, ведь вера - любая вера! - является ее неотъемлемой частью. Даже вера в то, что "современному человеку верить не во что". Мистика в романах именно такая - повседневная, если хотите, та, с которой мы сталкиваемся в обычной жизни, иногда замечая это, иногда - равнодушно отворачиваясь. И сами решаем, верить увиденному или нет.
Книги объединены общим героем - майором Феликсом Вербиным. Уж очень он положительный: надежный, не перегибает с алкоголем, не мучается психическими расстройствами, кажется, и от взятки бы отказался. Вы таких встречали?
Вадим Панов: Феликс Вербин сознательно выписан именно таким. Не полностью положительным, конечно, не сошедшим с агитационного плаката, но обыкновенным, нормальным человеком, честно делающим свою работу. Меня, признаться, немного смущают общеупотребительные клише в изображении главного героя: в последнее время их любят делать или алкоголиками, или пережившими детскую (подростковую, юношескую и так далее) травму, или же носителем целого букета девиаций. Я понимаю, для чего это нужно авторам - они пытаются вызвать у читателя сочувствие к своему персонажу, но я хочу, чтобы мой герой вызывал не жалость, а уважение. При прочтении современной литературы, может сложиться впечатление, будто нормальные люди расследованиями преступлений принципиально не занимаются, но именно они, поверьте, и тащат основную работу по поиску преступников: обыкновенные, нормальные люди, выбравшие эту профессию и честно делающие свое дело. Такие люди есть, и благодаря им мы живем достаточно спокойно. И я говорю не только о полиции и других специальных службах, а обо всех сферах деятельности, от науки до производства: только благодаря честным профессионалам, а не "эффективным менеджерам" все вокруг не рассыпается на кучи гниющего мусора. Я с удовольствием показываю таких людей и искренне хочу, чтобы их было больше. А еще я искренне благодарен своим консультантам, благодаря которым удалось показать работу полиции.
Детектив один - из самых успешных жанров: от историй про Холмса и Пуаро, до бестселлера Томаса Хариса "Молчание ягнят" и цикла детективов о Харри Холе Ю Несбё. Вы, когда брались за книгу, ориентировались на что-то?
Вадим Панов: Перед тем, как взяться за новое направление, я посмотрел и то, что сейчас читают - бестселлеры, и то, что пишут, ведь далеко не все прекрасные книги находят отклик в душах читателей и оказываются в лидерах продаж. А иногда в лидерах оказывается такое, что вообще не подлежит обсуждению.
К тому же, я довольно давно не читал детективы, и мне было интересно оценить, как изменился жанр за это время, как развивался. Что-то мне понравилось, что-то не очень. В целом, авторы детективов по-прежнему работают в двух больших направлениях: одни пишут простые, линейные истории; другие - сложные, многоплановые романы, действие которых развивается в разных временных пластах, и читатель имеет возможность следить не только за ходом расследования, но узнает о прошлом персонажей, последовательно раскрывая их тайны. Сложные истории писать намного интереснее, но сложнее, простите за тавтологию, важно не скатиться в бытописание или перебирать одни и те же факты ради объема книги, то есть "лить воду". Как читатель я этого не люблю, как писатель - стараюсь избегать и продумывать сюжет так, чтобы история длительного расследования - а за один день преступления раскрываются только в кино - не теряла темпа, и читателю не казалось, что он жует литературную жвачку.
Хорошие авторы умеют делать свои истории интересными до последней страницы, хороших авторов много, однако ориентироваться на кого-то я считаю неправильным. Ведь что мы, читатели - сейчас я говорю как читатель - что мы ищем под обложкой? Историю. Героев. Идеи. Но главное - автора. Мы ищем человека, умеющего писать так, как не умеет никто больше, обладающего собственной манерой и взглядом на мир. Нет ничего скучнее, чем листать страницы и думать: "Ой, он пишет, как Имярек", а потом узнавать, что автор действительно является учеником того самого Имярека, о котором мы подумали, или же считает себя его последователем. А зачем читать копию, если есть возможность насладиться оригиналом?
Триллер стал новым для меня жанром, поэтому продумывая истории, я старался внести в них нечто такое, что могу сделать только я.
А вы сами - хороший читатель: есть ли у вас любимые авторы, герои?
Вадим Панов: Трудно сказать… Я совершенно точно не "профессиональный читатель" и оцениваю прочитанные книги в первую очередь эмоционально: зацепила меня книга или нет? Глотал ли я каждую страницу или боролся с желанием открыть последнюю главу и быстренько узнать, чем все закончилось? А самое главное, буду ли я ее перечитывать? Например, роман "Страна Чудес без тормозов и Конец Света" Харуки Мураками входит в число моих любимых, однако остальные работы автора меня не тронули.
Если же рассматривать детективы, то в свое время я прочитал все истории Рекса Стаута о Ниро Вульфе - прекрасный цикл с замечательно подобранной парой Вульф - Гудвин. Меня восхитила идея изобразить сыщика, распутывающего преступления, не выходя из дома и, возможно, этот пример помог мне создать образ следователя Козицкого из дилогии "Чужие игры", которому пришлось вести расследование, находясь за миллионы километров - и это не метафора - от места преступления. И надо сказать, он неплохо справился. Умные, и тем более умные и неординарные люди привлекают, они интересны и для читателей, и для писателей.
А если говорить не о детективах?
Вадим Панов: Я люблю читать, однако художественная литература составляет примерно половину книг, которые я прочитываю, ведь чтобы писать, нужно много знать, поэтому в моей библиотеке больше non-fiction, научной литературы и даже учебников. Тем не менее, стараюсь быть в курсе литературного процесса и из современных авторов хочу особенно отметить дебютную книгу Ромы Декабрева "Гнездо синицы" - сложный, блестяще написанный роман, ставший, по моему мнению, главным литературным событием 2023-го года.
А что вас в первую очередь привлекает в жанре детектива-триллера - исследование природы зла? Распутывание детективного сюжета?
Вадим Панов: В книгах я стремлюсь не только наблюдать за ходом расследования, но обдумывать его вместе с читателем, в поисках ответа на вопрос, что заставило человека пойти на преступление? Или в каждом из нас действительно таится зло, которое терпеливо ждет своего часа, и вопрос лишь в том, что станет спусковым крючком? Мне хочется думать, что нет.
С другой стороны, если в прошлом человек пережил глубокую психологическую травму, какую реакцию считать нормальной? С точки зрения закона и морали он должен постараться пережить ее и идти дальше. Но не будет ли это значить, что человек сломался? Принял случившееся и до конца жизни над ним будет довлеть груз прошлого? Ведь принять и забыть - это разные вещи, а если не забыл, значит, с этим живешь.
Исследование природы зла способно завести очень далеко. Иногда эта змея сама кусает себя за хвост, заставляя делать выводы, которые не хочется делать. Поэтому в любой подобной ситуации необходимо четко следовать букве закона. Который есть порядок. Который лежит в основе общества. Именно закону служит Феликс Вербин, закону, а не себе.
В первой книге действие происходило в Москве. Во второй - на Байкале. Откуда вы так хорошо знаете эти места?
Вадим Панов: Мне нравится путешествовать. Причем не только ради смены обстановки, но ради нового. Мне не интересно просто наслаждаться красотами, я всегда стараюсь узнать как можно больше о местах, в которые собираюсь, заранее собираю информацию и стараюсь, по возможности, разумеется, как можно больше общаться с местными жителями - обо всем. Исторические факты, легенды, байки - не важно. Важно то, что каждый город, район, область, обладают собственной историей, иногда - общеизвестной, иногда - скрытой, которую можно узнать, лишь "расшевелив" собеседника.
Я помню, как впервые оказался в Севастополе во взрослом возрасте и как сильно был поражен абсолютно, отчетливо чувствующемуся ощущению внутренней гордости жителей русской крепости, города, который никогда не сдавался. Я был там, где сражался Лев Толстой, написавший потом "Севастопольские рассказы" - в те времена дворяне считали своим долгом проливать кровь за Русское государство. И это - только это! - вызывает у врагов уважение, и заставляет, например, объявлять перемирие, чтобы дать возможность защитникам города похоронить адмирала Нахимова.
Москва… Москва мой родной город, было бы странно не любить его и не знать. Город большой, старый, со своими особенностями, со своим говором, со своими традициями. Они постепенно размываются, об этом я тоже говорю в книгах, но пока они есть - будут и москвичи, если же они исчезнут, останутся только "жители столичного региона".
Что же касается Байкала… Я говорил, что хорошую книгу хочется перечитывать. А есть места, в которые не просто хочется вернуться, но невозможно не вернуться. Для меня это Байкал. Одновременно открытый и загадочный. Байкал не скрывает тайны, он сам - огромная тайна, а мы видим лишь то, что он считает нужным нам показать. Я знаю людей, которых Байкал оставил равнодушными, но не понимаю их.
Значит, истории про мыс Рытый не выдуманы, это и правда местные легенды?
Вадим Панов: Все, что написано о мысе Рытом в романе "Кто-то просит прощения" - я говорю именно о мысе, а не о самой истории - так вот, все, что написано о мысе Рытом, я узнал от непосредственных участников тех событий, и у меня нет никаких оснований не доверять их словам. А верить в них или нет, каждый решает для себя сам.
И этот вопрос, в том числе, поднимается в романе: как далеко может завести человека вера? В какой момент набор случайностей начинает казаться "знаками"? Действительно ли речь идет о случайностях и совпадениях, или же за ними что-то кроется? Как это узнать? Можно ли это узнать? И тут мы опять возвращаемся к вопросу веры… Таинственные истории о мысе Рытом существуют, они - часть мира, в котором ты оказываешься, приезжая на Байкал, а к миру следует относиться с уважением. Что и демонстрирует Феликс Вербин. И я считаю, это очень правильный подход - для неверующего человека. Или человека, придерживающегося иной веры.
В мире много страшных историй, ими заполнены ленты новостей. Не боитесь, что кто-то может прочесть вашу книгу и попытаться повторить страшный сценарий?
Вадим Панов: Полагаю, это будет для потенциального преступника достаточно затруднительно - описанные в книгах преступления сложны для подражания, требуют длительной подготовки и хладнокровного исполнения. Кроме того, я рассказал не все детали проведения современного расследования и смею уверить, что московские полицейские способны преподнести потенциальному преступнику несколько неприятных сюрпризов.
Идея подражателей, которые повторяют злодеяния известных преступников или воспроизводят прочитанное, не нова и неоднократно обыгрывалась как в кино, так и в литературе. Но ваш вопрос заставил меня задуматься о другом: а что будет, если писатель, сам того не зная, опишет реальное преступление, которое уже совершено, но пока остается в тайне? Идеи, как известно, витают в воздухе, а далеко не о всех преступлениях становится известно сразу. В том же романе "Кто-то просит прощения" убийства совершались на протяжении длительного промежутка времени, при этом мало кто подозревал, что речь идет именно об убийствах. И вот, представьте, автор сочиняет нечто загадочное, а у прочитавшего книгу преступника глаза на лоб лезут. И что ему теперь делать? Неужели кто-то узнал? А если узнал, то почему написал книгу, а не обратился в полицию? И возникает пикантная ситуация, которую очень интересно обыграть в романе… Нет, сейчас я работаю с другим материалом.
В книгах описаны весьма жесткие вещи. Как вы себя ощущаете после их написания, вам требуется время, чтобы прийти в себя, или вы легко переключаетесь?
Вадим Панов: Это не первые мои книги, в которых есть жесткие сцены, но в триллерах они действительно дались мне намного труднее, чем в романах с фантастическим допущением. Полагаю, дело в уровне условности. В триллерах действие разворачивается "здесь и сейчас", в наше время, на наших улицах, с людьми, которых мы могли видеть в автобусе или метро. И хотя я понимаю, что работаю над художественной книгой, в которой есть место авторскому вымыслу, я все равно весьма остро ощущаю, что описанное могло произойти в нашей реальности. Это ощущение оказалось намного сильнее, чем я ожидал, поэтому написание некоторых эпизодов потребовало от меня изрядного напряжения. Признаюсь честно: в какие-то моменты меня посещала мысль "причесать" эпизод, а то и всю историю, сделать ее более "гладкой", но я понимал, что в этом случае исчезнет очень важное понимание того ужаса, который творят подобные люди. Исчезнет внутренняя честность книги.
Мне нравится, что ваш герой меняет локацию, появляется рассказ о каком-то уголке нашей страны. Куда в следующий раз отправится Вербин?
Вадим Панов: Сейчас я работаю над третьим расследованием, поэтому точно знаю, куда Феликс отправится в следующий раз. И не думаю, что удивлю, рассказав, что события следующего романа будут разворачиваться в Москве. Отпуск давно закончился, Феликс вернулся в Московский уголовный розыск, проводит расследования, и одно из его дел оказывается интересным и необычным. Несложное, на первый взгляд, преступление, оказывается настоящим айсбергом, основная часть которого находится под водой и который Вербину предстоит извлечь на поверхность.
Но это не значит, что Феликс планирует сидеть на месте - Россия большая, в нашей стране есть много прекрасных мест, в которых могут произойти страшные события, и мне кажется, будет хорошо, если рядом с преступником, где бы он ни совершил свои злодеяния, окажется такой человек, как Вербин - подмечающий мелочи и не отмахивающийся от подозрений, бормоча: "Я в отпуске" или "Это не мое дело".
У меня есть идеи для следующих книг о Феликсе Вербине, действие которых происходит вдали от Москвы, в местах, которые я знаю достаточно хорошо. Надеюсь, рано или поздно эти книги будут написаны.
Не могу не спросить, но постараюсь без спойлеров. При всех достоинствах Вербина некоторым преступникам в книге все же удается обхитрить майора, ну или так складываются обстоятельства… Почему вам было важно не раскрыть преступление полностью, не противоречит ли это истории о настоящем детективе? И еще - планируете ли вы еще вернуться к злодеям, оставшимся на свободе?
Вадим Панов: Любой сложный детектив, в котором расследование ведется по-настоящему, а не благодаря стратегическому запасу "роялей в кустах" - это борьба умов: преступника и полицейских. Чем сложнее преступление, тем более глубокий ум его разрабатывал и, разумеется, продумывал, как оставить преследователей в дураках и не попасться. И если преступнику удается продумать, а главное - совершить свои действия так, чтобы остаться безнаказанным, то подыгрывать полицейским ради хэппи-энда я не стану. В таких случаях перед настоящим следователем встает серьезный вопрос: что делать с человеком, в виновности которого нет никаких сомнений, но привлечь к ответственности невозможно? Допустимо ли самому запачкаться во время очищения небес? Правильно ли это? А если допустимо, то насколько? Да, любимый бар Феликса не просто так называется "Грязные небеса"… Вербин, разумеется, ни за что не забудет тех, кто сумел уйти от наказания, и будет ждать, не совершат ли они ошибку. Терпения ему не занимать.
А как быть вашим поклонникам - любителям фантастики, вы еще порадуете их новой книгой?
Вадим Панов: Искренне надеюсь, что да. Более того, я чувствую, что перерыв пошел на пользу - я начинаю скучать по историям с фантастическими допущениями и с радостью расскажу одну из них… Но только после того, как закончу третий роман о Феликсе Вербине.