"Спецэффекты" продолжились и в самом кинотеатре, прямо в фойе пришвартовался истребитель ЯК -1Б, настоящий, на крыле, с пилотом, с винтом, и если внимательно присмотреться, то можно даже прочитать на лопастях заводской штамп ВИШ "105 серия 1". Именно на таких истребителях воевали советские летчики и летчицы, фильм как раз о них. По словам режиссера, конкретно этот ЯК был построен специально для съемок, как и остальные 11 истребителей, а еще пришлось строить грунтовые аэродромы, деревянные вышки, улицы Сталинграда и Ленинграда, Эрмитаж блокадных годов… Все воссоздано с дотошной документальной точностью, здесь нет никакого смысла искать ляпы в одежде, в моделях самолетов, в архитектуре. Герман-младший от своего великого отца унаследовал много качеств, и прежде всего талант все делать за правду.
О германовской правде на красной дорожке в "Октябре" много говорил Сергей Безруков: в фильме жизнь в каждом кадре и жесте. Это его герой командует юными летчицами. На дворе 42-й год, в блокаду берут Ленинград, положение на фронте катастрофическое, но важно давать немецким асам отпор в воздухе, и здесь приходится вставать на горло собственной песне и отправлять погибать тех, "кому косы плести да детей рожать". Сергей Безруков не стал скрывать, что роль ему далась нелегко, приходилось делать по 50 дублей, да к тому же испытывать космические нагрузки.
Для съемок воздушных боев на кинокартине использовались так называемые гимблы, гидравлические механизмы высотой с четырехэтажный дом, которые, как центрифуги, вращали кабины истребителей с сидящими внутри актерами. "Мы были вынуждены прибегнуть к такой технологии, чтобы было ощущение подлинных перегрузок, которые испытывали реальные летчики во время боев, и давление у наших актеров, у того же Сергея Безрукова, зашкаливало за 200", - приоткрыл некоторые секреты съемочной кухни Алексей Герман-младший.
Режиссер вообще увлеченно говорил перед премьерой в "Октябре" о непростом съемочном пути, на котором было, кажется, все: и ковид, и нехватка денег, и аварийные посадки истребителей, и борьба с непогодой, и ЧП, когда исполнительница главной роли Анастасия Талызина, внучка знаменитой советской актрисы Валентины Талызиной, чуть не угодила под танк. С другой стороны, фильм может похвастать необыкновенно точным актерским кастом, молодых защитниц искали по всей стране, как когда-то искали актрис для фильма "А зори здесь тихие", с которым критики, естественно, уже сравнили "Воздух".
Одна из героинь фильма Кристина Лапшина - дебютанка большого кино, актриса из Омска, в ее глазах есть то, чего так не хватает многим именитым артистам - щемящая нежность и обаятельная непосредственность. Запомните это имя, спустя годы о ней скажут - влетела в большое кино на истребителе ЯК-1Б.
На фронтах компьютерных технологий тоже победа. Впервые в российском кино использовались LED-экраны, самый большой - высотой 12 метров и радиусом 50. Они позволили заменить графику, то есть ничего не пришлось рисовать, нужно было лишь эпично снять общие планы воздушных боев, в этом помогли чемпионы мира по авиамоделированию.
Но все это то, что осталось за кадром. А что же на экране? Какими смыслами наполнены 150 минут "Воздуха"? Безусловно, это не первая попытка рассказать о женщинах на войне, тем более - о летчиках. И в плане сюжета Герман-младший не придумывает ничего нового - мы видим хрупких девушек, которые проходят через ужасы войны, через любовь и потери близких, девочек, которые в первые минуты фильма боятся выстрелить из пулемета, а ближе к финалу стреляют из всех видов оружий и даже хладнокровно орудуют штыками. Нет, они не превращаются в роботов-убийц. "В том-то и фокус, - рассказывает актриса Елена Лядова, сыгравшая бывалую летчицу Риту, они становятся мужественными, сохраняя свое женское сердце".
И все же этот фильм отличается от той же картины Станислава Ростоцкого, с которой нынче сравнивают "Воздух". И на "Женю, Женючку и Катюшу" фильм Германа-младшего не похож от слова совсем, разве что именами героинь. Если и искать аллюзии в советском кинематографе, то их скорее можно найти в "Ивановом детстве" Андрея Тарковского. Не зря одна из летчиц, оказавшись в партизанском отряде, встречает мальчика Ваню. В картине Алексея Германа-младшего есть и тишина, и лиризм, и воздух, который очищает все, в том числе окопы с крысами, поля, усеянные разорванными телами людей... Этот воздух наполнен запахами иной жизни, он разбавляет тошнотворные ужасы войны пылью кулис - в блокадном Ленинграде работали театры, масляными красками - в Эрмитаже тоже кипела работа, реставраторы торопились делать копии, наконец, этот воздух то и дело прорезают крики младенцев.
"Воздух" - это кино, от которого веет Оттепелью, а не военными драмами 70-80-х, снятых на разрыв сердца, но едва ли ставящих перед зрителем вопросы в лоб. А Герман-младший вопросов не боится, один из них - что важнее: родина или человек - он задает от лица дочери врагов народа, которая сначала отреклась от расстрелянного отца, а потом ушла на фронт. Ответ, к которому она придет, простой, но до сих пор не всем очевидный: одинаково важны и человек, отдельная личность сама по себе, и родина, общая для всех, - одно без другого невозможно.
И еще один смысл фильма, который, быть может, сегодня нужен нам как воздух - любить и прощать надо не только живых, но и мертвых. Сбивает дыхание от неожиданной глубины?
В этом, пожалуй, и есть главное достижение Алексея Германа-младшего: ему удалось сочетать кинематограф технологий с кинематографом мысли. В мире есть, как минимум, еще один режиссер, который умеет так же: Кристофер Нолан, чей "Оппенгеймер" в этом году называют одним из главных претендентов на "Оскар".
Впрочем, "воздушная" интонация появится в первых кадрах, когда зрители еще до названия фильма увидят кренящийся горизонт. О ней напомнят предрассветные кадры самолетов, укрытых маскировочной сеткой. Рядом с морем самолеты похожи на лодки без парусов и на птиц, пойманных сеткой. Этот мотив невозможности вольного парения возникнет вновь в конце фильма, когда старлей Женя Белова (убедительная роль Анастасии Талызиной) разговаривает со своей машиной. О том, как хорошо было бы улететь прочь, парить в небе свободно. И едва ли не в следующем эпизоде Женя падает в подбитом самолете. В сущности, фильм рассказывает о невозможности катапультироваться из своего времени.
Алексей Герман-младший снял фильм о воздухе времени. Собственно, почти все его фильмы, будь то "Последний поезд", "Гарпастум" или "Бумажный солдат", об этом. О том, как каток века наползает на человека, сминая его прошлое и жизнь. Практически все были построены как "антироман". Роман со времен "Айвенго" берет "маленького человека" в свидетели и участники истории, связывая личную судьбу и эпоху. Герман-младший делал вроде бы то же самое, но выбирал, как он заметил в давнем интервью Любови Аркус, "героя, которого отбраковала большая история". Это не-герой времени, позабытый, вычеркнутый, - один из любимых характеров в фильмах Германа-младшего.
В картине "Воздух" режиссер, похоже, пытается "вычеркнутого" героя вписать в структуру исторического романа. Героини фильма появляются в авиаполку, размещаются в казарме, обсуждая свое, девичье, вроде того, целовался ли кто по-настоящему, а заглядывающий к ним офицер приносит музыкальные инструменты. "Остались от третьей эскадрильи". "А где третья эскадрилья?" - спрашивает кто-то из девочек. Молчание в ответ красноречивее слов. В финале другие щебечущие девушки, что прибыли в конце 1943-го в женский авиаполк, держат на руках собачку. Она да старый авиатехник - единственные, кто помнит летавших в авиаполку прежде. Появление Маши (прыгала с парашютом, перешла линию фронта, прошла проверку... "Все, как обычно", - буднично скажет она технику) выглядит возвращением из мертвых.
Но жатва смерти не единственная причина "забвения". Женя - одна из тех, чья судьба в фильме прописана подробно. Это судьба, сплошь сотканная из традиционных фигур умолчания. Расстрелянные родители - после доноса. Отречение от них, чужая фамилия и детдом. Воспитатель, который насиловал "балетную девочку", дочь врагов народа. Вся изнанка парадного советского мифа - в ее судьбе. Она становится летчицей, потому что отец был летчиком. И потому, что хочет "искупить". Это из ее уст снова и снова будет звучать вопрос, что важнее, родина или человек. И вопрос, почему она должна умирать за тех, кто доносил, для нее отнюдь не абстрактный.
Вопрос, сформулированный так, не имеет ответа. Общего, по крайней мере. Этот ответ ищет Рита, командир женской эскадрильи, упрекая комполка, что он отправляет на боевые вылеты девочек без опыта полетов. А он кричит, что нет людей, что нет причин жалеть девочек больше, чем мальчиков.
Ответ, который находит Женя, очевиден. Ее выбор - это путь летчицы-аса. Такой же, как путь Риты (роль Елены Лядовой), командира девичьей эскадрильи, как путь Кати (роль Аглаи Тарасовой) и Маши (Кристина Лапшина). Женская команда в этом фильме очень хороша. И очевидно, что она переигрывает мужчин в фильме. Собственно, и по сюжету женщины в фильме часто оказываются сильнее. Линия боев - с "мессерами" в небе или рукопашной под Сталинградом, - лишь одна из важных в фильме. Отношения женщин на фронте с мужчинами - другая важнейшая линия. И она далека от романтического флера. Фронтовые союзы и попытки изнасилования, смерть и убийство, любовь и мечта о мести - из этого, а не только из боев и страха смерти складывается "воздух войны". "Они не Валькирии, как ты", - говорит герой Сергея Безрукова возлюбленной, Рите. Путь, который проходят девочки-летчицы, - это превращение в Валькирий, воительниц и ангелов смерти в Валгалле.
Бродский когда-то заметил, что трагедия, когда погибает не герой, а хор. В "Воздухе" хор остается. Маша и механик - последние герои, которые должны вписаться и в новый хор, и в новое время послевоенного мифа.