Издательство "Наука" почти через десять лет возвращается в РАН
Николай Николаевич, не будем сейчас ворошить давнюю и запутанную историю, как издательство на несколько лет оказалось вне "дома родного". В кризисные времена и не такое происходило. Сейчас справедливость восстановлена. Издательство вернулось в РАН. Какие первоочередные задачи будете решать?
Николай Федосеенков: Издательство - плоть от плоти Академии, больше 250 лет было в ее структуре. Мы возвращаемся туда, откуда пришли. По распоряжению правительства "Наука" теперь единственный поставщик Российской академии наук. То есть мы становимся крупнейшим издателем российской научной периодики. И, безусловно, будем расширять свою работу с академией. Расширять уже не как партнер, а как единая составная часть, как это было задумано еще Петром Первым при создании академии.
Сколько и какие журналы вы будете выпускать?
Николай Федосеенков: Это лучшие российские журналы Президиума РАН по всем отраслям науки. Сейчас речь идет о выпуске более 140 журналов, но в ближайшие два года планируем увеличить это количество до 300. Тогда не придется обращаться к крупным международным издателям и просить: "Возьмите наш пакетик, продавайте его, пожалуйста". Мы станем конкурентоспособными на мировом рынке научной периодики.
Объясните подробней, что имеется в виду?
Николай Федосеенков: Сейчас этот рынок поделен между несколькими крупными международными издательствами. Они руководят такими базами данных как Web of Science и Scopus, распространяют практически всю научную периодику, которая сегодня есть в мире. Так вот, мы с нашими англоязычными журналами можем выходить на рынок научной периодики только через эти крупные издательства.
И все же почему сами не можем, а должны с ними взаимодействовать?
Николай Федосеенков: Потому что на сегодня у нас нет самостоятельной публикационной платформы, которая сопровождает весь путь от написания статьи, ее рецензирования, отправки в журнал, работы редакции с автором, верстки, выпуска и реализации. Чем обладают только крупные издательств. Нам такую систему еще предстоит создавать. В принципе стране нужен национальный игрок, способный разговаривать на одном уровне с большими иностранными издательствами. Но это цель, к которой надо стремиться. Почему мы говорим, что нам надо выпускать 300 журналов? Чтобы быть интересными этим законодателям на мировом рынке, сегодня пакета из 140 журналов недостаточно. Для них это слишком мало. Они оперируют несколькими тысячами изданий.
Где вы будете набирать 300 журналов, если 140, как вы сказали, уже закрывают все отрасли науки?
Николай Федосеенков: Мы планируем снять издательские функции с некоторых институтов академии, где сейчас самостоятельно выпускаются журналы, которые не входят в пакет президиума РАН. Например, это Физико-технический институт им. Иоффе, Институт математики им. Стеклова, Институт мировой экономики и международных отношений РАН, Институт всеобщей истории РАН, Санкт-Петербургский институт истории РАН и несколько других. Понятно, что если эту работу выполняет специалист, провайдер и профессиональный издатель, то дело пойдет быстрее, эффективней и дешевле. Ведь это для нас профильная деятельность в отличие от сугубо научного института. Когда мы сформируем большой пакет журналов и выйдем с ним на мировой рынок, то институты начнут зарабатывать. Ведь самостоятельное издание ими журналов является убыточным.
В книжной лавке издательства продаются не только журналы, но и книги, которые вы выпускаете? Какова их доля в вашем ассортименте?
Николай Федосеенков: Безусловно, журналы - одна из наших первостепенных задач. Но у нас есть большие и давние традиции книгоиздания. Говорить о каких-то пропорциях не имеет смысла. Цифру по журналам я назвал, что касается книг, то их в год выходит 300-500. Это принципиально разная работа, ей занимаются разные специалисты. Если говорить на языке бизнеса, то это два отдельных бизнес-юнита, никаким образом не пересекающиеся. Конечно, международная подписка журналов должна приносить несоизмеримо больше денег.
Вообще в книгоиздании у нас большие планы. Мы восстановили все академические серии и полное собрание сочинений, которые либо полностью прекращали свое издание в "Науке", либо почти ушли. К нам вернулись "Литературные памятники". За прошлый год мы издали большое количество томов полных собраний сочинений. Это Горький, Толстой, Гоголь, Андреев, Блок. И мы продолжаем ту работу, которую "Наука" вела всегда с академическими институтами, в том числе гуманитарной направленности. Например, продолжаем серию "Народы и культуры" под руководством академика Тишкова, "Памятники исторической мысли", "Памятники письменности Востока".
Кроме того, начинаем новые серии. Следующий большой этап, который будет реализовываться в "Науке" в следующие три года, - это "История России". Первый раз за последние почти 50 лет Институтом российской истории РАН подготовлено огромное академическое собрание "Истории России". Всегда у нас был Карамзин, Ключевский и так далее. Последнее, по чему мы с вами учились, была история СССР, вышедшая в "Науке" в 1970-х годах. И вот сейчас по поручению президента России Институт российской истории РАН подготовил огромный труд. Это 20 томов, в 30 книгах. Каждая - почти по 100 авторских листов. "Наука" сейчас единственное издательство в стране, которое способно "переварить", отредактировать качественно и выпустить такой академический труд.
А какую часть в вашем портфеле занимает популяризаторское направление. И как вы его будете развивать?
Николай Федосеенков: Популяризация - это все-таки немножко другое. Это менеджерская задача по популяризации науки. Мы в данном случае говорим о научно-популярной литературе. То есть это не академические издания, а, например, книжки серии "История для юных и не очень юных", например, Диккенс, Цвейг, Генриетта Гизо.
Диккенс - классик! Но его "История Англии для юных" - это середина XIX века. Подозреваю, ее научная ценность, в отличие от литературной, несколько выветрилась.
Николай Федосеенков: Нет, она осталась в веках все такой же. Понимаете, в чем дело - мы говорим, что должны выпускать качественные книги, в том числе те, на которых можно заработать. Ведь мы издательство, и нам нужно зарабатывать на хороших современных изданиях. Например, книга о безаварийных космических системах рассчитана на узких специалистов. Здесь же мы говорим о книгах, которые были востребованы массовым читателем и 100 лет назад и будут востребованы через 100 лет.
Научная периодика очень специфическая сфера. Понимаю, что сейчас перед издательством стоит множество проблем, и все же, что вас на данный момент беспокоит больше всего?
Николай Федосеенков: Наверное, я не буду оригинален - это государственная поддержка научного книгоиздания. К сожалению, сейчас мы ее утратили. А она должна быть системной. Например, ежегодно тысячи ученых работают над важными темами, которые превращаются не только в статьи, но и в монографии. Кстати, для гуманитариев именно она, а не статья является главной вехой работы. Но у нас, увы, государственное задание заканчивается на отчете, который остается на флешке в кабинете у директора. А публикации труда ученого, монографии нет. Так мы теряем огромный пласт научных трудов, которые просто не выходят, потому что средства на их публикацию не выделены, а ведь многие являются очень важными и для культуры, и для сохранения наследия.
Понятно, что такие монографии не будут пользоваться большим спросом у широкого читателя. Ну, например, у нас должен выйти словарь обиходного русского языка Древней Руси. Десятый том. Важно? Важно. Большой труд ученых? Очень большой. Сохраняет историческое наследие? Конечно! Купит кто-то? Может, какое-то очень ограниченное число специалистов.
Так как монографии не публикуются, мы фактически теряем большой научный пласт. Но если иметь в виду важную государственную миссию, то необходима государственная поддержка каких-то отраслей, которые в силу разных причин являются "менее востребованными". Труд ученых не должен остаться без внимания государства. И это то, что нам предстоит сделать. И я уверен, академия здесь будет нам надежной опорой.