При этом генерал попытался подвести под военную неудачу теоретическую базу, назвав главной ее причиной позиционный кризис или "проклятье Первой мировой войны" - превосходство стратегической обороны над наступлением.
Таковой кризис, по словам Залужного, возник в силу того, что современные средства разведки (спутниковые, авиационные, радиотехнические и проч.) фактически уничтожили важнейшие условия любого успешного наступления: скрытность подготовки и сосредоточения войск, а также внезапность места и времени удара - то, что на военном сленге называется "туман войны". Отсутствие оного и определило, по словам Залужного, успех русских в обороне.
Таким же фактором, по его мнению, стало массированное применение новых видов оружия - тактических БПЛА, большой номенклатуры высокоточного вооружения - и превосходство русских в численности войск и вооружения.
Последний тезис вызвал у любого знакомого с реальной ситуацией недоумение. До конца сентября ВСУ сохраняли, как минимум, паритет в общей численности участвующих в боевых действиях войск. На основных направлениях наступления они имели трехкратное и даже пятикратное (Орехово - Работино) превосходство.
"Точно так же, как в Первую мировую, мы достигли уровня развития технологий, который ставит нас в тупик" - с пафосом сделал вывод Залужный.
Почти сразу в экспертной среде возникла дискуссия, в какой степени "проклятье Первой мировой" давлеет над российскими войсками? Многие военные аналитики на Западе поспешили сделать вывод: если ничего не получилось у ВСУ, то и русские не смогут преодолеть это "проклятье".
В конце ноября с большой помпой в западной прессе было объявлено о переходе ВСУ к стратегической обороне и стратегии "войны на истощение России", при которой уже войска РФ должны были "сточиться" о мощную украинскую оборону, понести тяжелые потери, к концу весны истратить резервы и выдохнуться окончательно.
Но всего через месяц - 25 декабря 2023 года российские войска взяли одну из ключевых крепостей стратегического оборонительного пояса ВСУ - Марьинку, что стало для наших противников чрезвычайно болезненной новостью. Западные эксперты тут же поспешили назвать это "неблагоприятным стечением обстоятельств". Мол, русские давно (больше года) "зацепились" за Марьинку и вели бои в ее черте.
Однако всего через полтора месяца после падения Марьинки была взята штурмом и к 19 февраля полностью зачищена главная "фортеция" донбасского пояса обороны ВСУ - Авдеевка. Это целая "агломерация" крепостей, каждая из которых строилась и укреплялась восемь лет и могла держаться не один месяц. Причем взяли ее стремительно, с огромными трофеями и беспорядочным бегством украинских частей, имевших приказ сражаться до последнего.
Падение Авдеевки окончательно поставило крест на теории Залужного о "проклятье Первой мировой" и его ставке на стратегическую оборону. Оказалось, что никакого "проклятия" нет, и что русские вполне успешно штурмуют самые мощные укрепрайоны ВСУ. Причем даже не вводя в сражения свои стратегические резервы.
Что же произошло? Почему не вышло у ВСУ, но получается у наших войск? Попробуем в этом разобраться. А для начала выясним, чем штурмы Марьинки и Авдеевки отличались от штурмов Работино, Клещеевки или Вербового?
Из самых очевидных факторов - на фронт вернулась наша авиация. Больше года плотность украинской ПВО не позволяла ей достаточно эффективно поддерживать действия сухопутных войск бомбовыми ударами. Работа летчиков неуправляемыми и управляемыми ракетами, к сожалению, не стала универсальным инструментом "размягчения" и "расшатывания" хорошо укрепленной украинской обороны.
Только появление на фронте авиабомб с управляемыми модулями планирования и коррекции - УМПК - вернули нашим сухопутным войскам надежный молот для "разборки" украинских "укрепов". Именно авиация дала нашим штурмовым частям определяющую мощь. Достаточно сказать, что на финальном этапе штурма Авдеевки по укрепрайонам ВСУ в сутки наносили до ста ударов корректируемыми авиабомбами мощностью 500 и 1500 кг.
Вторым очевидным преимуществом нашей армии стало создание в составе сухопутных частей штурмовых отрядов и выстраивание под них всей вертикали боевого управления и поражения. В итоге сложились уникальная вертикально интегрированная система, объединяющая разведывательно-ударные контуры и штурмовые группы. Это стало возможным только на основе получивших отличную подготовку, закаленных в боях бойцов, чей процент в составе сухопутных войск постоянно растет.
Третьим "ноу-хау" (по важности, возможно, главным фактором наших успехов), на мой взгляд, стали опыт и оперативное мастерство российского командования. За два года СВО выросло целое поколение командиров всех уровней, не только получивших боевой опыт, но и успевших закрепить его в академиях. Да еще передавших этот опыт другим.
Четвертым стратегическим преимуществом явилась непрерывно растущая военно-техническая мощь России. Отечественный ВПК все эти два года непрерывно наращивает масштабы производства техники, вооружения, боеприпасов и снаряжения. Причем их постоянно совершенствуют, запускают новые модели и даже целые типы вооружения.
Все это, на мой взгляд, позволило на системном уровне реализовать наше превосходство над ВСУ и, в конечном итоге, переломить ситуацию на фронте. Сегодня мы прочно удерживаем инициативу, на всех направлениях тесним противника, вынуждая его тратить резервы и отступать с подготовленных рубежей.
Что совершенно не означает отсутствие проблем на фронте. Нужно признать, что мы только начали реализовывать свои преимущества и далеко не все при этом получается. Но очевидно главное - для нашей армии не существует никакого "проклятия Первой мировой". Мы доказали, что умеем побеждать в любых условиях. Причем побеждать не числом, а умением.
Здесь очень важно пояснить, почему ВСУ оказались в тупике, о котором писал Залужный? Ответ очевиден: их "тупик и проклятие" - следствие стратегической утраты Киевом своей идентичности. В том числе в военном деле.
Оказавшись с 2014 года, по сути, "колониальной" армией, управление которой осуществлялось из американских и натовских штабов, ВСУ остались без собственной военной школы, без национальной стратегической мысли. Десять лет, слепо копируя и торопливо осваивая западную военную школу, переходя на западные боевые уставы, западную организацию, западные стандарты и стратегические концепции, ВСУ практически полностью демонтировали военную школу, доставшуюся им в наследство от ВС СССР.
Как следствие - стратегические, оперативные и тактические западные шаблоны, в которые вмяли мозги украинского командования и офицерского корпуса. Как теперь стало понятно, эти шаблоны оказались ошибочными. Современные западные военные стратегии базировались на опыте войн с заведомо слабыми противниками, не способными оказывать адекватное сопротивление.
Теперь в американских штабах идет анализ и мучительный поиск ответа на "русский вызов". Если у США есть для этого и собственная военно-научная школа, и необходимые ресурсы, то у ВСУ ничего подобного нет. Есть только сотни тысяч украинцев, которых безжалостно бросают в бой, надеясь выиграть время и дождаться спасительной помощи господ из-за океана.
"Тупик и проклятье" Залужного не в том, что ВСУ не хватает снарядов, танков или самолетов. А в том, что украинская военная система не имеет собственных ресурсов для адаптации к быстро меняющейся обстановке на фронте. Она не способна генерировать собственную стратегическую мысль, не имеет собственной военной истории, своей национальной военной школы.
Киев два года воюет колониальной армией. Такие армии войны не выигрывают. Именно в этом и состоит "проклятье и тупик" ВСУ.
Источник: Telegram-канал Владислава Шурыгина
Подготовил Юрий Гаврилов
