Елена Пономарева: Неолибералы и союзники англосаксов - это лишь фигуры в игре глобалистов
Какие вопросы рассмотрены в Вашей работе?
Елена Пономарева: Название у книги говорящее. Мы акцентировали внимание на том, кто такие игроки и фигуры, причем далеко не только в Балканском регионе. Посмотрели на то, как развивалась ситуация до активизации масштабного геополитического кризиса, триггером которого стала горячая фаза украинского конфликта, и на то, как ведут себя участники мировой политики в процессе общей деструкции. Однако анализ мы начали с объяснения политического смысла понятия "Западные Балканы". Конструирование понятий, отражающих не столько внутрирегиональную сущность, сколько фиксирующих интерес внешних игроков, давно уже стало дискурсивной практикой.
Политико-географические термины несут глубокую смысловую нагрузку. Мотивы появления понятия "Западные Балканы" в общественном и научном дискурсе, в СМИ и официальных документах так же, как и в случае возникновения терминов "Азиатско-Тихоокеанский регион" вместо "Дальнего Востока" или "Центральная Азия" вместо "Средняя Азия" сугубо политические - отделения этих регионов от России; проведение изоляционистских линий; ограничение ее геополитического влияния.
Политический термин "Западные Балканы" стал появляться в западных СМИ с момента активизации югославского кризиса и обозначал бывшие югославские республики без Словении, а также Албанию. Впервые в официальном документе неологизм прозвучал в ноябре 2000 года, когда на саммите ЕС в Загребе был запущен специальный механизм поддержки региона - "Процесс стабилизации и ассоциации для Западных Балкан". Провозглашение в 2008 году "независимости" "Республики Косово" и стремительное ее признание большинством стран ЕС, а также вступление в июле 2013 года в ЕС Хорватии окончательно определили для Брюсселя список западнобалканских столиц - Белград, Сараево, Скопье, Подгорица, Приштина и Тирана. "Незавершенный политический транзит" на пороге ЕС стал формальным объединителем этой группы.
В чем новизна и актуальность исследования?
Елена Пономарева: Новаторским, без ложной скромности, можно назвать подход к изучению региональных процессов через обращение к метафоре "игроков" и "фигур". Часто именно метафора позволяет понять истинную природу власти. Показательно, что британский премьер (1868) и один из представителей социального романа Бенджамин Дизраэли в своих литературных произведениях назвал властителей судеб, причем не всегда явных, публичных, "хозяевами Истории": "Мир управляется совсем иными людьми,о которых даже представления не имеют те, кто не заглядывает за кулисы". Мы исходим из того, что хозяева руководят игроками, которые в значительной степени самостоятельны, но только в рамках правил, которые составляют и произвольно меняют хозяева.
Есть фигуры, которыми игроки делают ходы. Фигура может попытаться стать игроком, но навсегда останется в рамках, определённых хозяевами. Игроки, как и фигуры, представляют разные, неравноценные ряды. Фигура не может охватить взглядом всего игрового поля. Делать ходы - это прерогатива "внешних сил", играющих. Задача фигуры - выполнять определенные действия. Однако фигуры могут использовать конфликт игроков. Использование противоречий хорошо известно в практике "сидения на двух стульях", когда фигура может в своих интересах довольно долгое время лавировать между несколькими игроками.
И наконец, фигура при определенных обстоятельствах может стать игроком: история знает и обратное превращение. Например, по итогам Второй мировой войны СССР стал ведущим игроком мировой политики, одной из двух супердержав, а в конце 1980-х годов из игрока превратился в фигуру. Используя метафору игроков и фигур, мы обозначили их круг применительно к Балканскому региону (хозяев мировой игры мы вывели за скобки - предметный анализ их состава, возможностей и стратегий требует иного формата изысканий).
Расскажите, пожалуйста, об этом подробнее.
Елена Пономарева: Итак, игроки и фигуры могут быть двух уровней - институциональные и персонифицированные. Институциональные игроки в свою очередь делятся на наднациональные (ЕС, ЕАЭС, НАТО, ОБСЕ, СБ ООН, ШОС; особым наднациональным субъектом является Ватикан), транснациональные (ТНК и финансовые структуры) и национальные. К последним относятся экономически сильные государства, обладающие, несмотря на серьезные ограничения неолиберальной эпохи, определенной долей суверенитета, имеющие исторический опыт мирового или регионального управления. Таковых в мире немного.
Применительно к Западным Балканам крупных национальных игроков не больше десятка - это Великобритания, Германия, Китай, Россия, США, Франция. С оговорками - Австрия, Венгрия, Италия. В последние годы в регионе активизировался целый ряд государств, которых можно определить как игроков "второго плана". Прежде всего, это Иран, Катар, Королевство Саудовская Аравия, Кувейт, Объединенные Арабские Эмираты и Турция. Западнобалканские страны даже на региональном поле не являются игроками. При всем уважении к историческому прошлому народов региона, особенно к подвигу сербов, которые выстояли в двух мировых войнах, международной субъектностью в этой части света даже не пахнет. Последним институциональным игроком в регионе и то с определенными оговорками была Союзная Республика Югославия, а персонифицированным - Слободан Милошевич.
В современных условиях тот, кто следует в русле неолиберальной парадигмы, кто включен в англосаксонские структуры - по определению фигура в игре глобалистов. Шанс стать игроком есть у тех, кто либо удачно маневрирует, играет на противоречиях, либо находится в прямом противостоянии с глобалистами. Есть случаи, когда в стране может быть несколько игроков мирового уровня. Например, Иран играет как государство, как Улама и как КСИР. Причем, последние два игрока имеют наднациональную природу. Этот пример является еще одним подтверждением того, что есть игроки открытые и закрытые. К первым относятся институты публичной власти, ко вторым - спецслужбы и группы давления. В данном исследовании мы рассматриваем только открытый контур.
Какую роль сегодня играют национальные лидеры в регионе?
Елена Пономарева: Что же касается современных национальных лидеров, то здесь серьезные проблемы. Причем, это общемировая тенденция. Франсуа Миттеран не случайно называл себя последним французским президентом.
Он знал, о чем говорил. Субъектность европейских и балканских лидеров в настоящее время отсутствует как явление. Подавляющее большинство из них - фигуры. Есть исключения, которые лишь подтверждают правило - Виктор Орбан - фигура, пытающаяся стать игроком. Что же касается персонифицированных субъектов Китая, Ирана, России, Турции, ряда арабских монархий, то это игроки, которые, однако, имеют ограничения в свободе ведения своих партий. Их деятельность во многом зависит от логики внешних обстоятельств, которые часто оказываются сильнее логики намерений этих игроков.
К каким выводам вы пришли в ходе работы?
Елена Пономарева: Переустройство мирового порядка застало регион Западных Балкан в ставшем типичным за несколько последних десятилетий состоянии - общей турбулентности и высокой политической волатильности. Каждая из стран по-своему адаптируется к новым геополитическим реалиям и скоростному режиму изменений внешней среды. И то, и другое во многом зависит от пула внешних (иностранных) игроков, присутствующих в регионе и оказывающих существенное - вплоть до определяющего в некоторых случаях - влияние на жизнь и развитие отдельных балканских стран и региона в целом. С началом и течением украинского кризиса этот пул не претерпел значительных изменений. В регионе по-прежнему представлены (в порядке алфавитного равенства): Великобритания, ЕС, Иран, Китай, ОАЭ, Россия, Саудовская Аравия, США, Турция, и некоторые другие государства Персидского залива.
Классификация внешних игроков на Западных Балканах, во многом зависит от школы и подхода, а также, не в последнюю очередь, от текущей мировой и региональной (гео)политической конъюнктуры. Ярко иллюстрирует это пример Турции, позиционирование которой в рамках имеющегося перечня претерпело множество изменений за последние годы. В нашем исследовании внешние акторы распределены в соответствии с объемом их присутствия и масштабом влияния. Таким образом, образовались два кластера: ведущих игроков под наименованием "балканского квинтета" и игроков второго (пока) плана под условным названием "скамейка запасных" или, вкладывая сюда объединяющую их характеристику, внешние акторы "с восточным колоритом". В составе "квинтета" Россия, Китай, ЕС, США, и Великобритания. "Скамейка запасных" в актуальной балканской повестке представлена в книге Турцией, Ираном, Саудовской Аравией, Объединенными Арабскими Эмиратами, Катаром, Кувейтом и Японией. На подступах к региональному присутствию и влиянию находятся оставшиеся монархии Персидского залива - Бахрейн и Оман.
Все остальные детали, оценки игроков и фигур в книге. Уверена, она вызовет интерес не только у специалистов по Балканскому региону, но и у широкого круга читателей, готовых к серьезному и обстоятельному разговору о политических трансформациях в современном мире.