Войны проходят, а любовь вечна: Марии Фролкиной из Северодонецка - 95 лет

- Заходите, гости дорогие! - Мария Климентьевна Фролкина широко распахивает перед нами старенькую деревянную дверь.

- Что ж вы так незнакомцам открываете? Мы же без звонка.

- Это шутка у вас такая? - смеется хозяйка, приглашая нас в свою маленькую однушку разбитой осколками снарядов хрущевки. - А то вы не знаете, что в нашем городе вот уж год никто никому не звонит: нет тут никакого интернета и никакой телефонной связи. Береженого Бог бережет, 15 километров до фронта. Зато жизнь - как в моей молодости: чтобы свидание назначить, просто идут в гости. Вот как вы пришли.

А пришли-то мы не случайно и с подарками: поздравить с 95-летним юбилеем. Но нас опередили. Да не кто-нибудь, а президент Путин. Письмо это с обратным адресом "Москва, Кремль" передал Марии Климентьевне глава города Николай Моргунов. "На Вашу долю выпали тяжелые испытания Великой Отечественной, трудности и невзгоды военного времени. Но Вы, весь наш народ, выстояли, сберегли страну, сохранили веру в правое дело, в добро и справедливость", - пишет Марии Климентьевне в своем поздравлении Владимир Владимирович.

Это письмо президента России юбилярше передал глава города. Фото: Владимир Ладный

Ей, рожденной в 1920-х годах, что только не довелось пережить. Коллективизацию помнит плохо - маленькая была, зато Великую Отечественную не забыть. Вспоминает разруху, спаленные фашистами дома. И, рассказывая нам об этом, разогревает на плите кастрюльку с водой: готовит нам чай. В кастрюльке-то, говорит, сподручнее, ее и на костерок можно поставить, когда газа нет.

Подходим к окну и видим за окном бульвар с символическим названием Дружба народов - спаленные, разрушенные дома. Все, как 80 лет назад. На этот раз украинские войска, не сумев удержать город, уничтожали его вместе с оставшимися жителями.

"Сепародонецк"

- Они умышленно обстреливали свой город, - рассказывал нам глава Северодонецка Николай Моргунов. - Сначала ВСУ решили превратить город со стотысячным населением в крепость, причем оборонительная система изначально строилась в жилых кварталах. А уж когда поняли, что город им не удержать, решили уничтожить его вместе с людьми. Целенаправленно, тому есть свидетельские показания. Отступая, даже руины минировали. Украина же сделала Северодонецк, жемчужину Донбасса, центром Луганской области. Здесь работали лучшие пропагандисты, и западные, и украинские, убеждали жителей, что тут Россию не ждут. Пугали: мол, русские самолеты будут вас бомбить, покидайте город. Но жители не уезжали. Тогда в 20-градусный мороз остановили систему центрального отопления, не сливая воду, и город просто заморозили, уничтожили трубы!

Северодонецк выглядит, как 80 лет назад - после вермахта... Фото: Владимир Ладный

ВСУ не случайно называли город "Сепародонецком". Оттого и били по нему. Но Мария Климентьевна осталась. Она никогда не бежала - ни в Великую Отечественную, ни теперь: "Северодонецк - мой город! Россия - моя страна".

Потом - жесточайшие бои. Пустые разрушенные многоэтажки. На балконе одной из них, на втором этаже, ее заметили пробегавшие солдаты. "Бабушка, в укрытие!" - "Нет, все нормально, мальчики, в меня не попадает, вот только пить нечего, помираю без воды".

Солдаты ушли. Но вскоре вернулись с четырьмя баклажками воды. Да еще сухпайки свои отдали. Мария Климентьевна заплакала: "У меня расплатиться нечем, ни денег, ни вещей". Они снова ушли - и на следующий день принесли еще больше еды, спички и даже лекарства от давления.

Движение - жизнь

В свои 95 Мария Климентьевна живет одна. Были еще собачка Чита и кошечка Гномик, да больше нет. Сама готовит, сама выращивает цветы. "Ой, какие они у вас красивые", - радуемся мы. "Прям, как я, - улыбается хозяйка. - Цвету, как цветок".

Расставляет нам стулья, усаживает, а сама не садится, сколько ни уговариваем: "Что ж я, старушка, чтоб сидеть? Двигаться надо, движение - жизнь!"

- Я всю жизнь проработала. С восьми лет. Нас у мамы с папой было шестеро. Папа был председателем колхоза на Урале, потом он умер. А мама работала с телятами. Я ей помогала - мыла новорожденных, затаскивала в клеточку. Я маленькая, тяжело, но и они ж маленькие. Голодные времена, не прокормиться, но у нас дома корова была, на ней мы и выжили. Думали, скоро станет полегче, а тут - война. И я пошла санитаркой. Медицинского образования не было, но образованные-то под конец войны в основном погибли все. Я молодая, солдаты стеснялись, особенно когда клизмы ставила, но благодарили, говорили, что я создана быть врачом.

После войны мужчин мало было, мы скирдовали с девочками сено, возили на лошадях. Потом работала на военном заводе, делала оружие, без оружия стране никак во все времена. Да где я только не работала! Много городов сменила, Украина, Россия - не было границ, одна страна, один народ. Всякую работу любила. В продавцы пошла - директора меня в пример ставили, мол, учитесь у Фролкиной. А вот кладовщиком не захотела: люблю, когда работы много и людей вокруг много. И смеяться люблю. У меня всегда висела книга жалоб, и за всю жизнь никто ни разу ничего плохого туда не написал.

В Северодонецк ее сыновья приехали учиться, да тут и осели. Старшой завгаражом был, женился, квартиру дали, написал второму: тут троллейбусные линии строят, водители нужны, приезжай!

- Если бы у меня не умерли три сына, я бы не чувствовала себя старой, - говорит Мария Климентьевна. - Два года прошло с последних похорон. Муж когда умер, я похудела на 50 килограммов. Но потом думаю: есть ради кого жить, остались четверо внуков. А Путин мне ведь и на Новый год посылку прислал - постельное белье, гостинцы да подарки всякие, представляете? А спиртного не прислал, как знает, что не пью.

- Никогда?

- Совсем. К врачам тут попасть проблема, сами понимаете, так что вся надежда на здоровый образ жизни.

Вещей у нее совсем мало, только ордена да медали. "А что надо-то человеку? Ничего кроме улыбок. Горожане даже коммуналку сейчас не платят".

Напоследок Мария Климентьевна все угощала нас чаем и даже спела злободневные частушки, веселые и искрометные. Радовалась свежим номерам "Российской газеты" и журналу "Родина": в городе без интернета они на вес золота. И пригласила приехать снова - на свое столетие.