Как под обстрелами в Донецке фонд "Защитники Отечества" помогает ветеранам СВО

Президент РФ Владимир Путин встретился с председателем фонда "Защитники Отечества" Анной Цивилевой. Она, в частности, сообщила, что за 10 месяцев работы сотрудники фонда получили 910 тысяч обращений. Решение уже найдено по 780 тысячам обращениям. Глава государства попросил и в дальнейшем внимательно и с любовью относиться к подопечным фонда.

Забота об участниках боевых действий вполне оправдана, поскольку успех специальной военной операции во многом зависит не только от ситуации на линии соприкосновения, но и от того, какую помощь государство оказывает ветеранам СВО и семьям погибших бойцов. Значительную роль в такой поддержке играет именно фонд "Защитники Отечества" и особенно его филиалы в новых регионах. О том, как работает фонд в ДНР, корреспонденту "РГ" рассказала руководитель местного филиала Марина Соловарова.

Марина Соловарова: Конечно, наш филиал особенный. Это связано со спецификой региона. В республике уже 10 лет ведутся боевые действия, и неудивительно, что социальных координаторов у нас больше, чем в других филиалах. К нам уже поступило более 40 тысяч обращений от наших подопечных. И при этом мы понимаем, что находимся только в начале пути. Когда наши ребята вернутся с победой, таких обращений будет в разы больше, и помогать нужно будет еще большему количеству ветеранов и их семей.

Помощь под обстрелами

Отличительная особенность филиала фонда "Защитники Отечества" по ДНР - это его расположение. Филиал находится в районе Донецка, который неоднократно подвергался обстрелам со стороны ВСУ. Поэтому "работа под обстрелами" для вас - это не фигура речи.

Марина Соловарова: Действительно, Донецк - это мой родной и, увы, израненный город. Обстрелы здесь продолжаются длительное время, и к этому невозможно привыкнуть. Если кто-то говорит, что это не страшно - не верьте. Это очень страшно. Как мы действуем во время обстрелов? Часто бывает, что приходится корректировать планы, покидать рабочие места и спускаться в укрытия. Звоним домой, успокаиваем семьи, успокаиваем друг друга и продолжаем работать.

Насколько мне известно, одно время возникали вопросы у ополченцев, которые участвовали в боевых действиях до начала СВО, по поводу статуса ветерана военных действий. Удалось ли решить эту проблему?

Марина Соловарова: Да, сейчас ополченцы, которые принимали участие в защите ДНР и ЛНР с мая 2014 года, имеют равные права с участниками СВО. Они получают удостоверение ветерана боевых действий единого образца, пользуются всеми льготами и выплатами.

Кстати, к нам чаще всего обращаются именно по вопросам получения удостоверения ветерана боевых действий. Сейчас хорошо налажены отношения и с межведомственной комиссий, и с военкомами. Цель одна - максимально исключить для наших подопечных необходимость ходить по инстанциям и обращаться в разные органы. Алгоритм для самого бойца выглядит следующим образом: он обращается в филиал фонда или в его отделение, а все дальнейшие этапы, запросы, получение необходимых документов - это кропотливая работа социального координатора. В итоге ветерану звонят из военкомата и приглашают уже непосредственно для вручения удостоверения.

Но, конечно, наша работа - это сложный многогранник. Люди обращаются к нам и по вопросам оформления мер социальной поддержки, и по выплатам, и по реабилитации. Кстати, в ДНР действует реабилитационный и протезно-ортопедический центр, это очень помогает. Волшебной палочки нет, но каждый успешно закрытый кейс - это наша победа.

Кто из ваших подопечных запомнился больше всего?

Марина Соловарова: Все запоминаются. Я, например, хорошо помню нашего первого заявителя. Филиал только открылся, мы очень волновались. И вот входит мальчик, как Иван-Царевич из русской сказки. Высокий, красивый, косая сажень в печах, глаза-васильки. Никита, студент. Он был мобилизован, потом вернулся в вуз. Но возникли проблемы с бюджетной формой обучения. Мы взяли его вопрос в работу. Сейчас Никита учится. Много и таких историй, о которых нельзя говорить без слез. Например, к нам пришел 23-летний парень. Юра, ему 23 года, нет обоих рук. Он воевал за ДНР на самых горячих направлениях, и судьба его хранила, но в увольнительной попал по обстрел и лишился рук. Был в отчаянии. А сейчас получил современные протезы, работает, участвует в спортивных соревнованиях.

Марина Соловарова. Фото: Руслан Мельников/ РГ

В условиях длительных боевых действий особое значение имеет психологическая помощь ветеранам и их семьям.

Марина Соловарова: Да, ее невозможно переоценить, она очень востребована. У нас квалифицированные психологи работают в двух форматах. Во-первых, психолог находится весь день в офисе. А во-вторых, мы перевели психологическую помощь в выездной формат. Наши социальные координаторы на местах подбирают подопечных, которым требуется такая поддержка, оставляют заявки, и мы выстраиваем маршрут, по которому выезжают психологи.

Надежный тыл

Кто сейчас больше всего нуждается в такой помощи?

Марина Соловарова: Семьи погибших. Вдовы бойцов, матери, потерявшие сыновей. Конечно, мы стараемся помочь им всем, чем возможно. Но иногда самая большая помощь - это просто помолчать, выслушать человека, дать ему выговориться. Недавно, например, приходила женщина, потерявшая мужа и сына. И что тут скажешь? Каждый случай индивидуален, и у нас на приемах нет четкого регламента, нельзя планировать время на общение с человеком, у которого горе. При этом я часто думаю о том, откуда у наших женщин берутся силы пережить такое. Но дончанки находят их в себе. Одна вдова сказала: "Я теперь живу за двоих - и за себя, и за своего погибшего мужа. И раз Господь дал мне такую жизнь, я проживу ее так, чтобы мужу на том свете не было стыдно". Жить нужно дальше. Это все понимают. И мы живем. Более того, потерявшие своих любимых женщины порой приходят к нам с интересными идеями. Одна из первых наших подопечных Елена Алдошина стала инициатором проекта "Надежный тыл", в рамках которого снимаются видеоролики о ветеранах и их семьях. Уже подготовлено около 40 таких роликов, которые набрали множество просмотров. А еще наши авторы-ветераны стали авторами рассказов в сборнике "Жизнь за други своя", редактором которого является Захар Прилепин.

Мы не бросаем ветеранов после решения их проблем. У нас установка такая: они и их семьи дорого заплатили. И мы не имеем права о них забывать

В Донецке очень развито волонтерское движение. А вам помогают волонтеры?

Марина Соловарова: Конечно. Помощь нашим подопечным нужна самая разная. Приходят, например, ребята-студенты покосить траву, помочь по хозяйству. Да и наши сотрудники не бросают тех, кто участвовал в боевых действиях за Донбасс, после решения их проблем. У нас установка такая: ветеранов бывших не бывает. Участники боевых действий и их семьи дорого заплатили, поэтому и мы не имеем права о них забывать. Вот недавно ездили в роддом, помогали женщине из семьи ветерана забрать ребенка. А на прошлой неделе были на свадьбе у нашего подопечного.

Простая история

Неудивительно, что среди социальных координаторов филиала фонда "Защитники Отечества" в ДНР тоже есть ветераны. Они как никто знают проблемы участников боевых действий и понимают, какая нужна помощь. Во время визита в донецкий филиал фонда я встретил социального координатора из Снежного Ларису Кудрину. Женщина рассказала простую, но очень трогательную и показательную историю - свою и своего мужа.

- В 2014 году, когда только все началось, мой муж - медик - был уже на пенсии. Кроме того, он страдал от онкологии - у него лимфолейкоз крови. Но когда рядом появился госпиталь, и туда начали привозить раненых, муж сразу предложил свою помощь. Я тоже помогала ему. Госпиталь находился в здании библиотеки. Книгами мы закрыли оконные проемы - для защиты от осколков на случай обстрелов, а из книжных полок соорудили места для раненых. Я прошлась по улице, попросила матрацы и подушки, - вспоминает Лариса Ивановна.

Координатор донецкого филиала Фонда «Защитники Отечества» Лариса Кудрина - ветеран боевых действий. Фото: Руслан Мельников

Позднее госпиталь передислоцировался ближе к передовой. Супруг сообщил Ларисе Кудриной, что тоже уезжает.

- Я знала, что нельзя отпускать его одного, ведь ему самому нужна помощь. Поставила условие: или ты никуда не едешь, потому что у тебя онкология, или я еду с тобой. Он ответил: у тебя 15 минут на сборы. Так мы попали в Тельновский район. Нам выделили кабинет в бывшем санатории, там принимали раненых. Я была медсестрой, выполняла все, что говорил муж. А когда из ополченцев начали организовывать воинскую часть, потребовались документы об образовании. У мужа был медицинский диплом, а у меня нет.

Лариса Ивановна хотела служить рядом с мужем. Для этого пришлось освоить делопроизводство воинской части. В штабе она составляла суточные приказы, а в период напряженных боев приходилось ждать подписи командира до полуночи. При этом штабных сотрудников часто ставили на усиление при прорыве диверсионных групп. Поэтому после напряженной бумажной работы приходилось в бронежилете, каске и с автоматом отправляться в окопы. Потом Лариса Кудрина стала радиотелефонисткой. Много времени приходилось проводить в одиночестве в полуподвальном помещении только с блокнотом ручкой для записи телефонограмм. А муж все это время продолжал спасать раненых. Супруга старалась при каждой возможности приходить к нему, помогала, чем могла.

- Запомнился случай в декабре, перед праздниками. Поступила очередная партия раненых. У одного осколок срезал практически весь бок. К счастью внутренние органы не пострадали. Но сама рана выглядела страшно. Муж оказал первую помощь, зашил рану, ушел к другим пациентам. Я сделала перевязку. И вдруг вижу, раненый парень поднимается, надевает бронник, каску… Я говорю ему: "Ты что задумал? Тебя в госпиталь надо везти". А он: "Нет, я не хочу, меня ребята ждут". Я в шоке: "Какие ребята? У тебя же швы разойдутся!". А он посмотрел мне в глаза… До сих пор не могу без слез вспоминать этот взгляд 18-летнего пацана. Посмотрел и говорит: "Как вы не понимаете? Я не могу бросить своих ребят". И такая буря чувств у меня - и гордость, и ненависть к противнику, и непонимание, почему такие мальчишки должны гибнуть. Побежала к мужу - чтобы он остановил раненого. Но когда мы выскочили, парень уже залез на бронемашину к другим бойцам, и она рванула. Я бежала следом, кричала, чтобы остановили, кричала про тряску, про швы, которые разойдутся, про инфекцию. А раненый только помахал мне рукой и улыбнулся. Я перекрестила его. Вернулась в свою комнату и просто начала выть. И таких историй было очень много, - вздыхает Лариса Кудрина.

Увиденное и пережитое она излагает на бумаге. У Ларисы Ивановна уже вышел сборник стихотворений "Я не забуду". Прошу прочитать самое-самое.

- Это стихотворение, посвящено моему мужу, капитану медицинской службы Павлу Кудрину, - говорит моя собеседница и декламирует, смахивая слезу:

• Ветерком качает розы у крыльца
• А войне проклятой не видать конца.
• Верю, мир наступит, снова заживем
• И, как прежде, в праздник спляшем и споем,
• Вспомним и помянем молодых солдат,
• Тех, кто раньше времени под холмом лежат,
• Всех, кто до победы нашей не дожил
• И в сырую землю голову сложил.
• Я, любимый, помню, как ты уставал
• И рискуя жизнью раны зашивал.
• Седина кудрявая серебрит виски,
• А глаза усталые - полные тоски.
• До конца боролся, делал все, что мог,
• И страдал при виде, как уносят в морг.
• Пацанов безусых. Им бы жить да жить.
• От такого горя хочется завыть.
• Срежем свои розы, те, что у крыльца,
• Отнесем на холмик юного бойца.
• А на лепесточках - вовсе не роса.
• Это по погибшим горькая слеза.