В Башкирии частные инвесторы введут три крупных мусороперерабатывающих комплекса

Чистота воздуха и воды, своевременный вывоз отходов, сохранение биоразнообразия, рациональное природопользование - пожалуй, нет ни одного направления, входящего в круг забот министерства природопользования и экологии Башкортостана, которое не волновало бы жителей республики. На "деловом завтраке" в "Российской газете" министр природопользования и экологии РБ Нияз Фазылов поделился результатами 2023 года.

Российская газета: Нияз Мансурович, какие наиболее сложные вопросы удалось решить в минувшем году?

Нияз Фазылов: В сфере обращения с отходами это, безусловно, принудительная смена регионального оператора ООО "Дюртюлимелиоводстрой", обслуживавшего зону № 2, в которую входят Агидель, Нефтекамск и 12 районов. Из-за одностороннего отказа регоператора от вывоза мусора в пяти муниципалитетах сложилась острая ситуация, которая привела к объявлению режима ЧС.

Процесс смены был сложным, тяжелым и занял около полугода. В течение четырех лет мы пытались наладить конструктивный диалог с регоператором, но он нас не слышал. Благодаря четким и слаженным действиям министерства, администраций муниципальных образований и регионального оператора, пришедшего на смену предшествовавшему, удалось стабилизировать ситуацию и восстановить регулярный вывоз ТКО. Мы были одним из первых регионов, где пошли на такой шаг, как смена регионального оператора.

Российская газета: Почему вообще возникла подобная ситуация?

Нияз Фазылов: Каждый регион индивидуален с точки зрения соглашений, структуры объектов регоператора, территории, населения, информированности людей. Напомню, институт региональных операторов работает с января 2019 года. Их выбирали в 2018 году, когда критерии отбора были весьма скупы: требовалось наличие лицензии на вид деятельности по обращению с отходами, полигона, определенного парка спецтехники. Исторически сложилось так, что в центральной и западной частях республики полигоны есть, а в Зауралье и южных районах с ними сложно. Деятельность же регоператора предполагает не только вывоз мусора, но и инвестиции в инфраструктуру обработки ТКО. Не все готовы вкладывать средства, так как вложения в этом бизнесе окупаются не раньше, чем за 10 лет. Плюс есть проблема кадров.

В Башкирии четыре регоператора приступили к работе с разных стартовых позиций и строили ее по-своему. К началу 2024 года кто-то преуспел в цифровизации, кто-то - в инвестициях, но одно могу сказать точно: три регоператора научились вывозить отходы в соответствии с графиком - они точно знают, какие маршруты, где и какие дворы, типы контейнеров, какое количество техники необходимо. Регоператору ООО "Дюртюлимелиоводстрой" это не удалось, он систематически нарушал условия соглашения в части планово-регулярного вывоза отходов, вызывая обоснованные жалобы населения по всей зоне деятельности. Это и привело к расторжению соглашения с ним.

Российская газета: Насколько сфера экологии привлекательна для инвесторов?

Нияз Фазылов: Экология - специфическая сфера, в которой инвестиции не всегда идут в основной капитал, а, например, в движимое имущество, и их объем сложно оценить. За пять лет построено 10 мусоросортировочных комплексов и два полигона. Только в прошлом году предприниматели, которые заменили отстраненного от работы регоператора, приобрели 52 мусоровоза стоимостью более 10 млн рублей каждый. Частные инвесторы в текущем году вводят три крупных мусороперерабатывающих комплекса - в Баймаке, Белебее, Кигах. Подписано три концессионных соглашения на создание современных комплексов по обращению с отходами общей мощностью 605 тыс. тонн в год - в Уфимской агломерации, Дюртюлинском и Краснокамском районах. В планах - создание участков утилизации отходов возле действующих полигонов.

Российская газета: Инвесторы могут рассчитывать на помощь государства?

Нияз Фазылов: Да. Есть постановление правительства Республики Башкортостан, по которому до 40.% затрат на приобретение техники компенсируются из регионального бюджета. Туда уже включены расходы на мусоросортировочные комплексы и специализированную технику. Суммы пока выделяются небольшие, по 50 млн рублей в год, но все зависит от потребностей и активности регоператоров. Последняя, кстати, стала заметной. Региональные операторы поняли, что без качественной инфраструктуры им на этом рынке не выжить

Российская газета: Еще недавно республика лидировала в ПФО по количеству несанкционированных свалок…

Нияз Фазылов: К счастью, уже не лидирует, но проблема остается, и мы ее последовательно решаем. Из выявленных на начало 2019 года 2917 свалок ликвидировано почти 90 %. Осталось еще 322.

В 2023 году по федеральному проекту "Чистая страна" велись работы по ликвидации несанкционированных свалок в черте шести городов: Баймака, Благовещенска, Давлеканово, Кумертау, Сибая и Стерлитамака. Выполнены задачи по четырем из них, в 2024 году завершим в Стерлитамаке и Кумертау. В результате улучшится качество жизни 468 тыс. человек. Работа крайне сложная. Проектная документация была сформирована в 2019 году, но когда за дело взялись подрядчики, никогда с этим не сталкивавшиеся, выяснилось, что никто не знает, как рекультивировать свалки. Это специфические объекты, и компетенций не было ни у кого. Поэтому и подрядчики набирались опыта, и мы. В итоге работу удалось завершить. Теперь в течение пяти лет муниципалитеты будут вести биологический этап мониторинга.

Российская газета: Что будет с территорией рекультивированных свалок?

Нияз Фазылов: Решение вопроса вовлечения земельных участков в хозяйственный оборот зависит от муниципалитетов. Кто-то оставит так, как есть, кто-то разобьет парк. Но скоро ничего не будет напоминать о том, что здесь была свалка, которая заполнялась с 60-х - 70-х годов прошлого века.

Российская газета: В республике, где развита химия и нефтехимия, одной из острых проблем остается чистота воздуха. Что делается для снижения вредных выбросов в атмосферу?

Нияз Фазылов: Полномочия министерства не всегда распространяются на крупные промышленные предприятия - основные загрязнители атмосферного воздуха. Это прерогатива федеральных органов надзора. Но Правительство России, Министерство природных ресурсов, Росприроднадзор заключили конструктивное соглашение с крупными предприятиями о том, что до 2030 года будут модернизированы именно те производства, которые наносят больший вред в части загрязнения воздуха. В прошлом году было заключено соглашение с "Газпром Нефтехим Салават" и Башкирской содовой компанией, в этом году - с ОАО "Синтез-Каучук" и СНХЗ. И дело здесь не в стоимости модернизации, а в эффективности.

В 2023 году на воздухоохранные мероприятия предприятия республики суммарно потратили более 4,5 млрд рублей, что в полтора раза больше, чем годом ранее.

Российская газета: Какие средства на проекты в сфере экологии поступают в республику из федерального бюджета?

Нияз Фазылов: В 2023 году республика получила около 2 млрд рублей из федеральной казны на реализацию нацпроекта "Экология". Мы участвуем в трех региональных проектах: "Чистая страна", "Комплексная система обращения с твердыми коммунальными отходами", "Сохранение уникальных водных объектов".

Республика вошла в десятку регионов России и в пятерку регионов ПФО по объему привлеченных средств федерального бюджета на реализацию мероприятий федерального проекта "Чистая страна".

Российская газета: На какие сигналы граждан вы реагируете?

Нияз Фазылов: Практически на все, невзирая на полномочия. Экология не терпит отлагательства. Произошел слив отходов, выброс вредных веществ в атмосферу - надо реагировать тут же. Выезжаем, фиксируем, передаем в надзорные органы для принятия решения.

Российская газета: Еще одна вечная тема - добыча полезных ископаемых. Как контролируется эта деятельность?

Нияз Фазылов: У нашего министерства есть полномочия в части выдачи лицензий на добычу общераспространенных полезных ископаемых: камня, песка, песчано-гравийной смеси, грунта, глины. Но не золота, угля, нефти или газа - это прерогатива Роснедр.

К сожалению, законодательство несовершенно. За незаконную добычу любого вида материала предусмотрена лишь административная ответственность. Срубили три дерева - уголовная ответственность, выкопали полречки - административная.

С прошлого года по решению властей Башкирии новые лицензии на добычу россыпного золота не выдаются. Но много было получено ранее. Проблема в том, что с республикой согласовывают только выдачу лицензии, но не земельный участок, на котором планируется добыча полезных ископаемых. При этом у 99 % юрлиц, я не говорю про крупных недропользователей, уставный капитал 10 тыс. рублей, а в списочном составе - один человек. О каком социально-экономическом эффекте от их деятельности для территории может идти речь?

Мелкие недропользователи, к сожалению, не заинтересованы в цивилизованном, разумном подходе к делу. И они не держатся за лицензии в отличие от крупных, социально ориентированных, которые дорожат своей репутацией.

Каждого надо проверять, так как лицензии бывают двух видов: на поиск и добычу. Многие берут на поиск, но выполняют его с помощью экскаватора, буровзрывных работ. Мы анализируем их деятельность и передаем материалы надзорным органам. В прошлом году смогли отозвать только 18 лицензий.

Мы входим в состав межведомственной комиссии по недропользованию и работаем совместно с коллегами из надзорных ведомств. Задача межведомственной комиссии - прийти к тому, чтобы рынок "обелился". Чтобы было дорого, понятно и экономически целесообразно для региона.

Ключевой вопрос

Российская газета: Складывается впечатление, что экологи работают с последствиями. А проводится ли работа на опережение?

Нияз Фазылов: Мы стараемся спрогнозировать последствия. Но ведь есть еще и тот вред, который был накоплен за долгие годы до нас. Кстати, нацпроект "Экология", который стартовал только в 2018 году, направлен в том числе и на это. После оценки накопленного вреда стало понятно, что на его ликвидацию требуются огромные суммы, поэтому произошла расстановка приоритетов и многое было отдано на откуп регионам и даже муниципалитетам.

Любая хозяйственная деятельность несет последствия для окружающей среды. В каждой зоне Башкортостана есть свои исторически сложившиеся экологические проблемы. Мы знаем, сколько свалок, сколько предприятий, мусоровозов, контейнеров, но не знаем количества шламонакопителей, хвостохранилищ, кто хозяин и когда все это появилось. Данной информации нет ни у кого. Все необходимо инвентаризировать.

Стратегически государство всегда подходит к экологии как к межотраслевому направлению, в котором задействованы химики, геологи, гидротехники, физики, специалисты по отходам и многие другие. Решение экологических вопросов стимулирует экономическое развитие. Есть понятия "наилучшие доступные технологии", "сбалансированное эколого-экономическое развитие региона", не зря нацпроект "Экология" трансформировался в экономику замкнутого цикла. Все, что производится, должно перерабатываться. Все, что планируется, должно быть экологически взвешенно, просчитано во избежание неблагоприятных последствий.

Экология - это дорого, но тот, кто инвестирует в нее, в будущем экономит гораздо больше, чем тот, кто не инвестирует. Экология не равно "чистота". Это, на мой взгляд, экономика. Нет в ней процессов, которые не были бы связаны с экологией.