"Собачья жизнь: друзья навек" - прямолинейный, но обезоруживающе искренний фильм

Восток, несомненно, дело очень тонкое. Встречаясь с фильмами Китая, Кореи или Таиланда, не всегда поймешь, это такая национальная актерская школа или просто плохо играют, нещадно пережимая эмоции, - не переживая, но обозначая чувства, примерно как иероглиф обозначает не букву, а понятие, смысл. Другая система культурных сигналов, другие традиции и навыки общения с искусством, другой художественный язык.

Китайский фильм "Собачья жизнь: Друзья навек" сначала удивит прямолинейно, на полной актерской выкладке обозначенными эмоциями: если любовь - то умиленная улыбка до ушей, если удивление, то глаза лезут на лоб. Но как только смиришься с новыми условиями игры и их примешь, фильм начинает всерьез забирать. Не витиеватыми зигзагами сюжета, а принципиальной традиционностью и предсказуемостью событий. Эта семейная картина несет простейшую, но базовую мудрость, благодаря которой жизнь на земле продолжается.

По жанру это смесь драмы взросления с драмой отцов и детей, историей любви и сказкой о том, какую роль в нашей жизни играют четверолапые друзья. Героиню фильма, школьницу Ли Ян мы встречаем, когда счастливое семейство гоняет на лыжах по склонам живописных гор, и этим простодушным счастьем переполнен каждый кадр, любой пейзаж ликует, и все залито ослепительным светом. Но потом все оборвется трагедией: отец умирает, семья сиротеет, мама сбивается с ног, пытаясь вдохнуть жизнь в потерявший хозяина ресторанчик, дочка забрасывает учебу. И тут явится непрошеный гость - разлапистый щенок лабрадора почему-то решил, что девочка Ли Ян будет его хозяйкой, что он нужен ей, а она - ему. Прибегает с улицы и, несмотря на протесты мамы, добивается своего.

Сентиментальный, но искренний, излучающий тепло фильм заставит обдумать то, что мы привыкли считать трюизмом

С появлением этого нового героя фильм выруливает еще и на тропу мистики. Ни на чем не настаивая, не впадая в потусторонний экстаз, он мягко намекнет на возможность переселения душ - уж больно часто щенок напоминает об ушедшем отце, его замещая. То обнаружит любовь к кока-коле, которой баловался отец, - и хозяева назовут собачку Колой. То с хорошим знанием дела подскажет рецепт фирменного отцовского блюда, которое привлекало к ресторану клиентов. Он станет членом семьи, вместе с нею подрастая, взрослея, старея и приближаясь к неизбежному концу. Ну а в финале, больной и умирающий, он возьмет на себя роль отца, из последних сил проводив дочку к венцу и выполнив таким образом отцовский долг.

К этому моменту зритель уже забывает о "трудностях перевода" и глотает слезы, внимая, как рядом с одной угасающей жизнью набирает силы другая, как вершится вечный круговорот поколений, передающих друг другу простые, но умиротворяющие душу мудрости. Фильм выходит на широкую дорогу мелодрамы, знакомой во всех деталях, но завораживающей убежденным, пробивающим все невзгоды стремлением к гармонии с окружающим миром и с самими собой.

Как в любом семейном фильме, режиссер Ван Сяоле заботится, чтобы никто в зале не заскучал. И даже в таком мирном сюжете находит место для лихой погони и для комично робкой юношеской любви, когда парнишка оказывается значительно нерешительней не по годам рассудительной девочки.

Фильм требует терпимости к уже забытой дозе условного. Это касается счастливой особенности восточных людей - они молодо выглядят. Что позволяет 33-летней Тань Сунъюнь играть разные возрасты - от девочки-подростка до невесты на выданье. Зато ее мать легко принять за старшую сестренку, а деда - за рано поседевшего подростка. Влюбленного парнишку играет, сильно переигрывая, 29-летний Цзян Лун, и ему дарована ключевая фраза-слоган: "Дом там, где я сам". Заметно меняется только лабрадор Кола - его играют разные собаки, но играют гениально: их говорящие глаза способны сказать нам больше, чем иной пространный монолог - укоряют, молят, тоскуют или радуются, ввинчиваются в душу. Этот песик Кола очень важный персонаж фильма - он ведет в нем тему бескорыстной верности и абсолютной, ничем не замутненной любви. И невозможно отрешиться от подозрения, что животные знают о нас больше, чем мы сами, о нас заботясь и нас оберегая.

Вот так и получилось, что преувеличенно сентиментальная и необычно прямолинейная во всех составляющих, но обезоруживающе искренняя, излучающая человеческое тепло картина заставляет заново обдумать многое такое, что мы до сих пор считали не более чем трюизмом. И вспомнить, что это сочетание трюизмов - и есть наша короткая хрупкая жизнь.