"Я часто говорю, что до 2014 года у нас была просто жизнь, а в 2014 году началось житие"
Анна Ревякина: Наверное, 9 Мая - самый главный праздник для нашей семьи. У нас в семье был абсолютный "культ личности" дедушки Михаила Семеновича, ветерана Великой Отечественной войны.
Когда я произношу слово "счастье", то всегда возвращаюсь в его дом в Докучаевске, где мы встречали 9 мая. Сирень и тюльпаны. Дед собирается на парад, бабушка готовит праздничный обед. Потом пьем сделанную дедом вишневую наливочку - за победу, за мир, за его здоровье.
У дедушки был пиджак с медалями и орденами. Он прошел Советско-финскую войну и Великую Отечественную, был трижды ранен. Водил большие грузовые машины. Несколько раз на него от обстрелов обрушивалось стекло, и лицо было в оспинках. "Рябой", посмеивался он.
Моя влюбленность в этот праздник отразилась в написанном давно рассказе "Нагие". Я описываю в нем пришедших на парад ветеранов, оказавшихся словно бы обнаженными перед теми, кто не знает, что такое война.
Война - это тот опыт, который ты можешь получить только лично. Это как ребенка родить. Ты можешь тысячу раз изучить учебник по акушерству, но не получишь этот опыт, не родив сама. Так и война. С той разницей, что это опыт негативный.
Но вы не убежали от войны в 2014 году в Чехию, как рассказывали недавно со сцены в Новом театре…
Анна Ревякина: Но "убежать от войны" это другое.
Понимаете, тут очень важен вопрос пути. Надо принять свой путь.
Это, конечно, не подвиг. Подвиги совершают наши воины на фронте. А мы просто живем в Донецке. И он нам дорог, потому что, как я пишу в сказке "Первая скрипка весны", у всех должна быть Родина.
Жизнь дончан - это очень суровая жизнь. Я часто говорю, что до 2014 года была жизнь, просто жизнь, а в 2014 году началось житие.
Мы свою малую родину, наверное, все-таки так сильно до 2014 года не любили. Или любили как константу: наш город такой классный! А он, правда, такой - удобный, пробок нет, розы цветут, замечательные люди. Рай просто. Стихи самые лучшие у меня написаны в Донецке.
Но когда стало понятно, что как тайфун, ураган, стихийное бедствие на него надвигается война, мне стало ясно и то, что я не могу уехать. Тут у меня дом. И небо над городом. И улицы, которые я знаю. И лавочки. И люди.
Хотя, конечно, людей много уехало. Наш вуз разделился, и половина преподавателей уехали в Винницу. Уехали друзья, работавшие в структурах Рената Ахметова, он их вывез в Киев. Подружки разные… А я благодарю Господа, что тогда, в 2014-м, приняла решение остаться с Донецком. Хотя давление было страшное. Все убеждали уезжать: "ты что?! у тебя сын маленький! спасайся! сметут! камня на камне не оставят". У виска пальцем крутили: ты сумасшедшая. Они ждали жесткой украинской зачистки, которую республика не выдержит. Но после нее все были готовы скоро вернуться домой. Никто не ожидал, что ДНР просуществует так долго в условиях частичной, а иногда и не частичной блокады.
Но правы оказались вы, а не они.
Анна Ревякина: Конечно, мы победили. Донецк - вообще город-победитель.
Донбасс - исконно российский регион, который всегда говорил на русском языке. Джон Юз, валлийский предприниматель, основавший наш город, приехал на земли российской империи. Это, конечно, была Россия -земли Екатеринославской губернии и Всевеликого войска Донского. Просто после распада Советского Союза отданные Украине.
Многие не могли понять, почему я так много говорю о Русском мире и вообще о русском. Дело было не в какой-то оголтелости, как они это называют, во мне оголтелости по минимуму. Просто я понимала, что русский язык - великий, а русская литература, русская культура - это такое "море разливанное"… И как человек, который работает в русском языковом поле, внутри русского текста, я не могла выбрать что-то другое.
У меня, кстати, были в Донецком университете украинские потоки. Это ещё до войны. Но когда я спрашивала на первом занятии у ребят, хотят ли они слушать международную экономику на украинском или на русском и выносила этот вопрос на голосование, то они голосовали единогласно - на русском. Конечно проще учить предмет на том языке, на котором говоришь в семье, дома.
У меня есть несколько стихов на украинском языке. И герои во многих моих стихах, если нужно, говорят на украинском.
Я билингва. Правда, мои стихи на украинском немножко конструкторные. Но надо отметить, что украинский известен как раз тем, что невероятно музыкален и поэта ведет за собой. На нем легко писать, это правда. У меня есть старый текст про первые транши МВФ на Украину "На займанi грошi долi не купиш. Вона продається лише за свої". Только за свое, кровное ты можешь добыть свою судьбу…
Что делает Донецк для вас центром силы?
Анна Ревякина: Это как дочка у меня спрашивает: мама, а откуда ты у меня такая красивая взялась. Я только могу за ней повторить по поводу Донецка: а откуда ты такой крутой и красивый взялся? Он дан мне по праву рождения. Понятно, что он достался нам от наших великих предков. Великих и маленьких шахтеров, которые "четверенили" здесь, сбивая в кровь локти и колени. Я придумала этот глагол "четверенить" и он отчасти говорит и о донецком характере, который сейчас так широко представлен миру.
Вот так встали мы и стоим наперекор - хотим говорить на русском, хотим быть с Россией, быть Россией. Мы и есть Россия! Исторически! Лингвально. Культурно. Физически и метафизически. На встрече с президентом Путиным в конце прошлого года я предложила в разговоре с ним прекратить называть наш регион новыми территориями. Мы старая территория России. Термин "новый" вводил весь мир в заблуждение.
Донецк для меня столица мира. Помню, прилетала в наш еще небольшой аэропортик, ехала на такси, смотрела на людей наших, на пейзажи наши, на терриконы наши всегда чувствовала себя дома! Мне повезло родиться в Донбассе.
Блок называл Донбасс "Новой Америкой".
И когда мы слышим от украинцев, что вы мол там немытый отсталый кондовый Донбасс, а мы тут уже в Европе, хочется сказать: слушайте, наш город вообще основал валлийский предприниматель, и мы в некотором смысле вообще-то старая Европа, учите историю, а не пропаганду.
Правда, что у вас есть ирландские корни?
Анна Ревякина: Небольшой процент британских. Врач-генетик сделал вывод, что в пятом поколении назад у меня был чистый англичанин. Мы посчитали, и это оказались времена Джона Юза, приехавшего в 1870 году еще с 130 высококвалифициованными английскими рабочими и инженерами. Наверное, кто-то создал семью или у кого-то ребеночек родился.
Чем силен Донецк? Это восставшая, за что-то вставшая земля.
Анна Ревякина: Да, и у меня бывает ощущение, что в этом смысле Донецк иногда больше Россия, чем сама Россия. В Донбассе есть какой-то большой стиль. И жизнь у нас основательнее.
Хотя, конечно, ничего не надо описывать крупными мазками. Я смотрю на Москву и думаю: хороший город, всех принимает, всем дает работу, такая матушка- Москва. С одной стороны девица: мол, я не резиновая и Москва слезам не верит. А ведь начала верить. У прекрасной донбасской поэтессы Натальи Хаткиной есть строки "Ничьим слезам не верь, Москва, моим слезам поверь". Разве Москва не верит нашим чувствам, эмоциям, слезам, текстам? Я много общаюсь с москвичами из разных социальных слоев, очень многие из них поддерживают Донецк.
Война, идущая с 2014 года, и специальная военная операция - сестры Великой Отечественной войне?
Анна Ревякина: Думаю, что нет.
Каждую войну надо рассматривать внутри своего времени и сквозь призму законов этого времени. В Великую Отечественную все было понятно - враг говорил на другом языке. Исповедовал другую религию. Он пришел на нашу землю… Сегодняшняя военная операция имеет внутри себя стержень гражданской войны, в ней часто буквально брат убивает брата. Я знаю семьи в Донецке, где один сын воюет с той стороны, а другой с нашей. Знаю и семьи, в которой старшая сестра пророссийская, а младшая проукраинская - 8 лет не разговаривали. Лишь недавно договорились обсуждать дела семейные, не затрагивая политических тем.
Вы за что сейчас стоите? Как сейчас все складывается с точки зрения смысла, правды и неправды?
Анна Ревякина: Во-первых, правда на нашей стороне. Однозначно. Тут спора быть не может, но у этой военной операции есть несколько горизонтов. Есть большое непонимание между Донбассом и Украиной, тот внутренний конфликт, с которого все началось. Этот гордиев узел украинцы хотели разрубить, но не всякий узел надо рубить, да и силушки может не хватить. Иногда нужны дровосеки, а иногда нужны нейрохирурги в политике. Украина не смогла тонко разрулить назревающий конфликт и не придумала ничего лучше, чем начать размахивать топором. Второй горизонт - конфликт между Россией и Украиной - принципиальное непонимание будущего со стороны Украины, отвергание ею всего, что нас связывает, элементарное неуважение к интересам России, к нашей общей русской культуре и нашему общему русскому языку. Ну и конечно, все эти экономические, энергетические, транспортные проблемы, в которые трудно вникать и трудно распутывать. Третий уровень - конфликт России и Запада, в том числе из-за расширения НАТО на восток и отказа России в праве на самостоятельность и суверенитет.
Мы переживаем принципиально новые турбулентные времена перехода к новому миропорядку. Мне кажется, что экономика России получит серьезный толчок. Нам необходим свой собственный автопром, собственные компьютеры и телефоны, авиапром, Мы просто вынуждены будем все это делать. конечно, в кооперации со всеми, кто готов с нами сотрудничать. Мы не имеем права ради будущих поколений не использовать этот рычаг.
А стоим мы - и тут важно ещё раз услышать, что говорит глава государства - за наш суверенитет, нашу культуру, за безопасность, за свое место в мире. Почему-то России в глобальном мире в последнее время была уготовано место слабого. А Россия не слабая страна.
Мы стоим за свое будущее, за свой путь, за свои ценности. Тем, кто скажет, ну какие еще ценности, Россия - европейская стана, у нас европейские ценности, мы тоже гуманисты, а наша культура - часть мировой. И тем не менее европейские ценности не равно российские. У нас есть принципиальные моменты, которые отличаются… И это касается не только пропаганды ЛГБТ (движение запрещено в России - прим. "РГ"), но и других серьезных вопросов, как образ жизни, воспитание нового поколения, отношения к родителям, к Богу, к материальной стороне жизни, к государству, к жертвенности.
Жить дальше, опираясь на свое. Что тут важнее - идеи, экономика, культура?
Анна Ревякина: И экономика важна, и идеология, и совесть, и культура, и литература. И потребление. Все важно. Конкуренция в современном мире - это как многоборье в легкой атлетике, приходится доказывать свои преимущества на многих площадках одновременно.
Когда на Украине стала вытесняться символика 9 мая?
Анна Ревякина: Активно уже после 2014 года, как началась война в Донбассе. Тогда у российских и украинских либералов появился этот термин "победобесие", а День Победы на Украине стали называть днем скорби и как-то еще, не помню. Я сейчас, честно скажу не так сильно, как раньше, смотрю, что там происходит на Украине.
Возле дома вашего дедушки-ветерана в 2014 году упал снаряд. Он спрашивал у вас, кто стреляет?
Анна Ревякина: Да. Представьте, вам 97 лет, вы победили фашизм и вдруг вам в огород падает снаряд - окна вылетают. Женщина- помощница от страха легла на пол. Дед ей говорил: Надя, вставай, чего разлеглась, простудишься А она ему: Лягай, стреляют. Он не мог понять и спрашивал меня: Аня, кто стреляет, с кем мы воюем?.
И что вы отвечали?
Анна Ревякина: Правду. Что Украина нас подавляет. Но он не смог этого понять. А тут еще ему пенсию перестали платить. И он говорил: сейчас надену все свои медали, пойду на площадь, и пусть Украина только попробует не заплатить мне пенсию. Мы говорили; дедушка у тебя же есть деньги. А он: нет, я хочу добиться. Он так и не понял, что Украина теперь чужая. И у него не было никакой деменции, просто такая мысль ему в голову не входила. Да и как она могла прийти в голову победителю фашизма.
Есть такой известный мем: звонит Гагарин: ребята, потомки, как вы там? Да с Украиной воюем. Да? А против кого? И мой дедушка такой вот Гагарин из того мема. Вечный Гагарин.
Каким будет 9 мая после СВО?
Анна Ревякина: У меня есть строки в стихах: "Господи, я хочу посмотреть, как наступит 9 мая. Не 9-го и не мая, но Ты меня понял". Конечно, мы не знаем, когда оно наступит. Это как в 1943 году спросить о таком советского человека. Он не знал, лишь всем своим существом желал победы своей стране и что-то для нее делал. Мне кажется, 9 мая наступит тем быстрее, чем больше мы будем вкладываться в него. Победа Донбасса будет и моей личной победой. Когда он будет в безопасности, когда будет освобожден, когда мой родной Донецк будет засыпать без того, чтобы смотреть в перекличке: кто куда стреляет и что это было, взрывная волна или гром? Пока что я, засыпая и просыпаясь, со страхом открываю новости.
Знаю, что моя победа наступит раньше всех других побед. До моей победы, до победы моего Донбасса не так долго осталось.