"Давайте встанем вот здесь, где представлены сундук и шляпная коробка, - дочь артиста Анастасия Вертинская выбирает место, прежде чем ответить на вопрос. - Я неспроста остановилась около этих предметов. Вертинский как-то написал: "25 лет мне снился один и тот же сон: я возвращаюсь домой и ложусь на сундук. Потому что лучше сундук дома, чем пуховая постель на чужбине". Вот такие слова, столь актуальные сегодня…".
Выставка прослеживает все зигзаги биографии Вертинского, от рождения в Киеве до последних выступлений в Москве: начало пути, первые сценические образы, участие в Первой мировой войне, первые гастроли и первые роли в немом кино, эмиграция…
"До сих пор не понимаю, - признавался когда-то сам Вертинский, - откуда у меня набралось столько смелости, чтобы, не зная толком ни одного языка, будучи капризным, избалованным русским актером, неврастеником, совершенно неприспособленным к жизни, без всякого жизненного опыта, без денег и даже без веры в себя, так необдуманно покинуть родину…". При этом ведь нельзя сказать, что там - во Франции, Америке, да и потом в Китае - ему не нравилось. И он всем нравился - такой изысканный и декадентский.
"Танго Магнолия", "Мадам, уже падают листья", "Марлен", "Желтый ангел" - да, кажется, все его песни знали наизусть. Концертов и ангажементов множество. Пластинку за пластинкой выпускала студия Columbia. Знакомства с ним искали все - и бас Шаляпин, и звезда балета Анна Павлова, и женщина-загадка Марлен Дитрих. Вроде бы красиво жил - но… тосковал по Родине. Расслышать эту ностальгию можно был у него уже тогда, послушав и "Чужие города", и песню "О нас и о Родине".
Есть в экспозиции укромный уголок - он о любви Александра Вертинского и грузинской княжны Лидии Циргвавы. Любви, которая и стала для него судьбой. Познакомились в Шанхае, ей было 17, а ему - 51. "Она у меня, как иконка - / Навсегда. Навсегда. / И похожа она, - на орленка, / Выпавшего из гнезда". Вертинский беспрерывно слал ей букеты с записочками - прочитать их можно здесь, на выставке. Можно разглядывать их свадебные украшения и фотографии с венчания в шанхайском Кафедральном соборе. Известно, что было потом: Лидия Владимировна родила ему двух чудо-дочек. А еще потом - он наконец вернулся на родину. Домой.
Репертуар Вертинского в СССР никто не запрещал, антисоветскими его песни не называли. Но он вернулся в 1943-м, и эстетика богемы будто бы не совпадала с той военной и послевоенной жизнью всей страны. И Репетком - серьезное учреждение - рекомендовал к исполнению перечень из 11 его песен, хотя подумал и добавил дополнительно еще 15. Но время шло, и жизнь менялась - но не дуболомы из серьезных учреждений. Вертинский ведь и тут на жизнь не жаловался, но письмо, которое он написал за год до смерти, в 1956 году, замминистра культуры Кафтанову - было действительно, как крик души. Вот оно здесь, на выставке:
"Где-то там… наверху все еще делают вид, что я не вернулся, что меня нет в стране. Обо мне не пишут и не говорят ни слова, как будто меня нет в стране. Газетчики и журналисты говорят "нет сигнала". Вероятно, его и не будет. А между тем я есть. И очень "есть"! Меня любит народ! (Простите мне эту смелость). 13 лет на меня нельзя достать билета! Я уже по 4-му и 5-му разу объехал нашу страну. Я пел везде - и на Сахалине, и в Средней Азии, и в Заполярье, и в Сибири, и на Урале, и в Донбассе, не говоря уже о центрах…".
И ведь правду написал. На выступления действительно ломились, залы переполнены - так что висели чуть ли не на люстрах. Дал три тысячи концертов. Фантастический, как говорил Юрий Олеша, "поэт, странно поющий свои стихи" - но все восторги полушепотом: официального признания в своей стране при жизни он не получил.
Зал, посвященный его любимой жене и дочкам, замыкает круг. Все, что представлено на выставке, - передала Гослитмузею семья Вертинского. Коллекция формировалась более десяти лет - в ней 1918 музейных предметов. Не только рукописи, фотографии, пластинки и нотные издания, но и живописные и скульптурные произведения, редкие предметы мебели и быта, личные вещи поэта. Поэтому сердце выставки - реконструкция кабинета Александра Николаевича в его последней квартире на ул. Горького (Тверская), 12, стр. 2.
Не логичнее ли было открыть музей прямо там, в его квартире? Нет. Квартирка хоть и в центре, хоть и все-таки трехкомнатная, - но посетителям музейным там не протолкнуться. А эта выставка - "заявка" на создание постоянной экспозиции, посвященной Вертинскому, в "Музее Серебряного века", существующем под крышей ГМИРЛИ имени В.И. Даля.
Голос вечного Пьеро - печального и радостного поэта Вертинского звучит в Гослитмузее на Зубовском с настоящих виниловых пластинок, снова вошедших в моду. Кто-то, возможно, услышит в первый раз. Кому-то он наверняка подскажет: как найти судьбу, как обрести свой дом.