В Stella Art Foundation - самая атмосферная выставка лета

В самом центре Москвы-сити, в башне "Меркурий" есть место, где абсолютная тишина. Если вы подумали о банковских ячейках с золотыми слитками, то это не о том. Это скорее о том самом остановленном мгновенье, которое должно было превратиться в вечность по слову Фауста.

Это остановленное мгновение, где настоящее смешивается со смутным воспоминанием и тенями снов, являющимися средь бела дня, - тот еще коктейль. Такие коктейли любил замешивать в своих фильмах Дэвид Линч. Но проект "О всех вещах, там обитающих….", придуманный куратором Алексеем Корси, лишен всех примет саспенса триллера. Напротив, он вроде бы о прямо противоположном - о медитации, о детских прогулках и сказках, о пустоте неба, о ленивом стаде, мигрирующем в течение дня от одного края поля к другому, попутно забредая в прудик… Но тревога незаметно вступает в этот молчаливый, неспешный мир. И не покидает его.

Это тем более поразительно, что ни одна из работ художниц, участвующих в проекте, представленном в Stella ArtFoundation, не акцентируют ни тревожной интонации, ни даже темных цветов. Тут все - вроде бы легко, светло, полупрозрачно. Фотографии Евгении Соломатиной (как, впрочем, любая фотография) выхватывают фрагменты мира. Правда, автор эту фрагментарность словно подчеркивает. Часть французских штор, свисающих, словно занавес. Свет, бьющий из окна. Пальчики удлиненной стопы. Плечо девочки в летнем платье. Пустая дорожка в парке. Ребенок, полупогруженный в воду с закрытыми глазами. Тут все вроде о неге, о лете, о солнце в номере гостиницы, о купании. Пастельные тона. Четкость абриса. Но никогда - не дается общий вид. Или целостная картина. Просто потому, что целостную картину человек складывает из фрагментов увиденного. И смысл проступает позже, на стыках и перехлестах "кадров".

Тема "равнодушной природы", столь любимая поэтами рубежа XVIII-XIX веков, тут вновь оживает, напоминая об ограниченности опыта человека

Видео Александры Митлянской, напротив, кажется, предлагает такой общий вид. Поворачивая за угол в пространстве галереи, вдруг видишь море. Словно стена тихо опустилась - и ленивая почти бесцветная волна время от времени набегает на светлый песок. Это северное море - во весь экран. И перед ним - широкая скамейка, словно ты на пляже. И пространство впереди кажется не ограниченным экраном, а бесконечным. Словно нет предела, где море смыкается с небом. Камера неподвижна. Отсутствие события превращает пространство во время. Мгновение, зафиксированное видеокамерой, длится, словно перед тобой не видео, а северный пейзаж с картины Каспара Давида Фридриха. Только нет зрителей, которые любуются видом. Место этого зрителя занимаешь ты.

Бесстрастность моря и абсолют бесконечности в другом видео корректируются появлением сбоку части ржавой конструкции, видимо, пирса. На других видео место моря занимает пруд с камышами, где плавает лебедь. Или - мирный сельский пейзаж с пасущимися буренками. Камера словно предлагает сравнить взгляд бесстрастного киноглаза (в нашем случае, верно, видеоглаза) и субъективность авторов романтических видов. Морских ли, сельских, не столь важно. Тема "равнодушной природы", столь любимой поэтами рубежа XVIII-XIX века, тут вновь оживает, напоминая об ограниченности опыта человека, о краткости его жизни. О том, что долгая дорога в дюнах как песчинка в масштабах моря и неба.

Наконец, 25-метровый свиток белоснежного листа, расписанный Ниной Котел, отсылает к барочным облакам в картинах фламандцев. Эти облака обыкновенно населяют кудрявые путти с крылышками. Но вместо вечности живописного полотна - тут рисунок пастелью. Вместо лукавых розовощеких обитателей облачных декораций - шарики и грустный слоник, керамический стручок перца, служивший брелком для ключей, сломанный бегунок молнии, обломок хвоста фарфоровой кошки и другие прекрасные предметы.

Насчет прекрасных - не ирония. Нина Котел превращает на бумажном свитке эти "обломки детства" вновь в драгоценности. Сияющие синевой боков, теплым розовым цветом скульптуры, манящие пленительностью игрушек, сбежавших из темноты киндер-сюрпризов, - эти обитатели нарисованных облаков напоминают о сокровищах "секретиков", спрятанных в уголке двора, о метаморфозах вещей, о всесилии фантазии… Монументальная роспись, занимающая всю стену зала, легка и воздушна. Она соединяет детские игрушки, рисунок с небесной декорацией, лента которой не знает ни начала, ни финала. Этот свиток разворачивается как кинолента или волшебная нить, которая должна героям помочь найти выход из темного сказочного леса.

Монументальная роспись Нины Котел не знает зазора, возникающего между рамками фотографий или границей экрана. Она словно сшивает бесконечность романтического пейзажа и хрупкую интимность приватной жизни нитями линий рисунка. Название этой росписи "Они думают, что были динозаврами, ядрами и мамонтами" словно дарит одушевленность забытым драгоценностям детства. И деревянные шарики, игрушечный слоник и игрушки из киндер-сюрпризов - вроде талисманов, которые мы возьмем с собой в облака. Когда придет время… Или когда захочется перечесть строки Мандельштама: "Только детские книги читать, // Только детские думы лелеять, // Все большое по ветру развеять, // Из глубокой печали восстать…".