Как наш босоногий святой покорил Париж

"Что еще за святые и чудеса? В век телефонов и самолетов! Когда научно-технический прогресс смелей любых фантазий! Где доказательства, что святые вообще существуют?" - нападала на католического священника продвинутая французская молодежь во время диспута в конце 50-х. "Не стану теоретизировать, - парировал священник, - это ни к чему, когда сегодня по Парижу ходит святой чудотворец Saint Jean Pieds-Nus (святой Иоанн Босой)".

Владыку Иоанна, епископа Шанхайского и Сан-Францисского, считали святым еще при жизни. Его знали в парижских госпиталях, куда святителю был открыт вход в любое время дня и ночи: по просьбе больных - православных, католиков, иудеев - или по внутреннему зову самого святого, каким-то образом определяющего, кто сейчас нуждается в его молитве. Он менял облик Шанхая в 30-е и 40-е, возводя там православные храмы, создавая госпиталь, гимназию, дома для престарелых, столовую для бедноты, приют для сирот. Собирая по трущобам беспризорников, причем не только детей русских эмигрантов, но и китайчат. Бесстрашие владыки изумляло и сдерживало японских офицеров, контролирующих Шанхай с 1937 года. Сила духа покоряла и министра внутренних дел Филиппин, и американского сенатора Нолэнда. Да что сенатор! Усилиями епископа Иоанна Шанхайского конгресс США принял и ратифицировал законопроект, позволяющий тысячам эмигрантов перебраться в Америку, а аборигены с Филиппинских островов считали, что русский святой способен усмирять тайфуны. Стоит ли удивляться, что диспетчер парижского вокзала специально задерживал поезд, если владыка опаздывал?

Чем же уроженец села Адамовка Изюмского уезда Харьковской губернии, выходец из богатой дворянской семьи Максимовичей так покорил столь разных людей? Уж точно не внешним видом: тщедушный, прихрамывающий, с всклокоченными волосами, в дешевой рясе и сандалиях на босу ногу, а то и вовсе без оных, Михаил Борисович Максимович - такое имя святой получил от рождения - при первой встрече скорее смущал. Не сразу можно было разглядеть, что за всеми странностями прячется святость.

По молитве святому и сейчас происходят исцеления больных

Однажды Мария Дмитриевна Павленко, знакомая иеромонаха Иоанна Максимовича, преподавателя духовной семинарии в Битоле (Сербия), встретив его в белградском трамвае, поинтересовалась, по какой причине он здесь? Иеромонах ответил, что приехал в столицу, так как по ошибке получил сообщение вместо какого-то другого иеромонаха Иоанна, которого должны посвятить в епископы. Когда на следующий день Мария Дмитриевна снова увидела своего знакомого, тот с горечью сообщил, что, увы, ошибка оказалась еще хуже, чем он ожидал, ибо именно его решили посвятить в епископы. Когда же он воспротивился, сказав, что косноязычен, ему ответили, что и пророк Моисей имел те же затруднения. Так тридцативосьмилетний иеромонах Иоанн стал епископом Шанхайским. Пока в этой истории нет ничего чудесного, если только не считать подобную скромность чем-то из ряда вон выходящим.

Одной из самых больных проблем Шанхая, куда в 1934 г. прибыл епископ Иоанн, была детская беспризорность. У сирот не было шансов выжить в городе, где голод, антисанитария и инфекционные болезни были нормой. Владыка основал приют имени Святого Тихона Задонского, спасая не только детей русских эмигрантов, но и китайчат: бесстрашно ходил по криминальным зловонным трущобам, выкупая детей у опустившихся родителей, или просто доставая едва живых малышей из бочек для мусора. Как-то во время войны, когда в приюте набралось уже более девяносто ребят, а владыка продолжал приводить все новых и новых, казначейша приюта возмутилась: "Нам и этих кормить нечем! Зачем вы тащите новых!" - "В чем вы больше всего нуждаетесь?" - спросил епископ Иоанн. "Нам хотя бы овсянку, мы б ее надолго растянули!" - с обидой ответила казначейша. Опечаленный, владыка удалился в свою комнату, а утром приют разбудил звонок в дверь. Незнакомец, представившись сотрудником зерновой компании, сказал, что у них остались лишние запасы овсяной крупы и он хотел бы отдать их приютским детям. В дом стали заносить мешки с овсянкой, а владыка у себя продолжал молитву - уже благодарственную. Очевидцы говорят, что святой никогда не ложился спать, у него и кровати не было: проводя ночи в молитве, он мог иногда ненадолго вздремнуть, сидя в кресле. И так 40 лет.

В 1949 г., после того как гоминьдановские войска сдали Китай коммунистам, русские эмигранты вынуждены были бежать. Остров Тубабао (Филиппины), где им позволили временно осесть, находился на пути сезонных тайфунов. Однако в течение 27 месяцев существования лагеря русских беженцев тайфун угрожал ему только один раз, но и тогда, изменив курс, обошел остров стороной! Филиппинцы объясняли чудо тем, что "русский святой благословляет лагерь каждую ночь со всех четырех сторон". А вот чтобы русские эмигранты могли выехать из Тубабао на ПМЖ в Америку, епископу Шанхайскому пришлось даже поменять законы США.

История тоже фантастическая - после пятнадцатичасового заседания конгресса был принят законопроект, позволивший почти 5 тысячам русских эмигрантов въехать в Америку. Конечно, огромную роль сыграло то, что владыка имел юридическое образование и много сил положил на убеждение конгрессменов. Один из них, Нолэнд, под впечатлением от рассказов епископа Иоанна лично отправился на Филиппины - помогать русским беженцам. А вот как российский эмигрант В. Рейер рассказывает о встрече православного епископа с министром внутренних дел Филиппин. "По прибытии в Манилу владыка просил меня устроить ему аудиенцию у министра внутренних дел, где он решил просить облегчение положения русским эмигрантам, бедствующим на Тубабао. Аудиенция была назначена через день, в девять утра. В ответ на просьбу моей жены владыка разрешил привести в порядок его рясу - в честь приема. В назначенный день в восемь часов утра я подошел с молитвой к двери его комнаты. Ответа не последовало, и так продолжалось несколько раз. Прождав некоторое время, я решил открыть дверь. Войдя, увидел владыку, уснувшего на коленях. Владыка быстро поднялся и обещал сразу выйти. Через несколько минут он показался в дверях, но волосы на его голове были в беспорядке. Я почему-то решил, что в таком виде явиться к министру будет нельзя, и предложил владыке поправить прическу. Но он отстранился и сказал: "Не надо, поедем". Я был уверен, что нас не примут. Во-первых, мы опоздали на час, а во-вторых, в таком виде едва ли допускают к министру. К моему удивлению, нас приняли сразу. Сам министр был очень любезен и обещал сделать все, что в его силах. Очевидно, что обычными человеческими мерками ни определить, ни оценить владыку нельзя. Господь сопутствовал владыке в его делах. И преграды, для нас непреодолимые, для владыки не существовали".

В парижском госпитале лежала тяжелобольная Александра Лаврентьевна Ю., узнав об этом, владыка передал женщине записку, где сообщал, что приедет и причастит ее. Лежа в общей палате, в которой было 40-50 человек, Александра Лаврентьевна чувствовала неловкость перед французскими дамами из-за того, что ее посетит православный архиерей, одетый в невероятно поношенную одежду и к тому же босой. Но когда владыка Иоанн причастил больную, француженка на ближайшей койке сказала: "Какая вы счастливая, что имеете такого духовника. Моя сестра живет в Версале, и когда ее дети заболевают, она выгоняет их на улицу, по которой обычно ходит ваш архиепископ, и просит его благословить больных малышей. И всегда дети после этого поправляются. Мы его зовем святым - Saint Jean Pieds-Nus".