Хирург Борис Сычеников: Я не думаю о риске, ведь еду на Донбасс не умирать - помогать
Спросила у Дениса Николаевича Проценко - главного врача "Коммунарки". Подтвердил. И что представитель династии, что уникальный эндохирург, руководит центром малоинвазивной хирургии позвоночника, травматолог-ортопед. В кабинете Проценко мы и беседуем с Борисом Сычениковым.
Борис, мне сказали, что история вашей династии связана с Первым медом. Верно?
Борис Сычеников: Я родился в Москве в клинике акушерства и гинекологии имени Снегирева. Это в Первом меде. Там родились и мой отец, и мой дед. Несколько лет назад было 100 лет фамилии Сычеников, 100 лет в Первом меде. Мой дед Игорь Анатольевич, будучи там студентом, в 1942 году ушел на фронт. Он был сосудистым хирургом. А потом 30 лет работал проректором Первого меда. Отец Анатолий Игоревич сначала тоже был сосудистым хирургом. Потом перешел в травматологию и ортопедию. С именами все в семье просто: Игорь Анатольевич, Анатолий Игоревич. Один я Борис.
Надо понимать, что проблем с выбором профессии у вас не было?
Борис Сычеников: Как раз были. Втайне от родителей я после школы вместе с одноклассниками поступил в строительный институт. Родители, когда узнали, забрали мои документы и перенесли в Первый мед. Сказали, что я уже пятым в поколении врачом должен быть. И... я пошел в Первый мед сдавать экзамены.
Получается, что вас сделали врачом насильно... Не жалеете об этом?
Борис Сычеников: На третьем курсе понял, что это мое призвание. Преподаватели были очень интересные. Мы с ними и сейчас переписываемся, общаемся. Почему избрал проблемы позвоночника? Я занимался спортом, боксом. А бокс - это травматичный вид спорта. А кто вдохновил именно на спинальную хирургию? Долгая история. Я проходил ординатуру в Седьмой Градской больнице. А там был Александр Иванович Проценко - не родственник, однофамилец с Денисом Николаевичем. Он был профессором кафедры травматологии и ортопедии, проводил уникальные операции на позвоночнике. И я стал ходить к нему на операции. Решил стать травматологом. А в 2011 году судьба свела с профессором Сериком Калиуловичем Макировым. Я знал, что он пересекался с моей фамилией, будучи и студентом, и уже врачом. Потому при знакомстве свою фамилию не назвал. Просто доктор Борис. Год ходил к нему, ассистировал на операциях, вел истории болезней, разбирался с пациентами. А фамилию не говорил, чтобы у него сложилось обо мне мнение непредвзятое, скажем так.
Для вас это так важно?
Борис Сычеников: Важно мнение уникального хирурга. И чтобы он ко мне относился не потому, что был студентом моего деда, пересекался с моим отцом, а как к специалисту. Все складывалось непросто, негладко. Например, в штатном расписании не было свободных ставок. Доводилось быть на птичьих правах. Но мне было интересно позвоночное направление. Пять лет я работал без выходных. Два года с одним выходным. В то время мои дети у меня спрашивали: "Папа, ты завтра домой в гости придешь?" Спустя семь лет Серик Калиулович взял меня на ставку. Представляете, счастье!
Детей у вас сколько?
Борис Сычеников: Пока трое. Алине, старшей дочке, 15 лет, одиннадцатилетний Георгий и семилетняя Лаура. Надеюсь, будет четвертый. Согласна ли жена? Уговариваю...
Почему уникальный хирург без научных титулов?
Борис Сычеников: Титул есть: БДМН, то есть будущий доктор медицинских наук, который должен стать сначала кандидатом медицинских наук. Про уникальность? Не мне судить. У врача обязательно, как говорил мой дед студентам, должно быть три качества: холодная голова, горячее сердце и теплые руки... В "Коммунарке" это присутствует. Не случайно здесь возник проект организации малоинвазивного центра хирургии позвоночника. Здесь есть все для такой хирургии, чтобы она была доступна всем, кто в ней нуждается.
И не только жителям столицы. Как вы попали в Донбасс?
Борис Сычеников: Когда началась СВО, пошел в военкомат. Сказал, что я офицер запаса, травматолог и пригодился бы на новых территориях. Ответили: когда будет актуально, меня пригласят. Вернулся домой и стал искать в интернете возможности добровольно попасть в Донбасс. Увидел, что мой друг, уникальный хирург Бадма Башанкаев - он теперь председатель Комитета Госдумы по охране здоровья - набирает добровольцев в Донбасс. Я ему позвонил. Говорю: "Бадма Николаевич, а куда это ты собрался без меня?" Он говорит: "Боречка, как я тебя возьму? У тебя трое детей. Что мне твоя жена Мадина скажет?"
Короче. За несколько дней до отправки мы связались с местными врачами там в Донецке, спросили о необходимости расходных материалов, оборудования, о том, какие специалисты нужны. И в ночь со 2 на 3 марта 2022 года наша группа, которую возглавлял Бадма Николаевич, прибыла в Донбасс и распределилась по клиникам, которые там были, по госпиталям. Это в пяти километрах от линии разграничения, то есть на первых позициях. И начали оперировать. Сначала это были операции, связанные с минно-взрывной осколочной травмой рук, ног. Потом начали развивать эндоскопическую хирургию позвоночника.
Где там жили? В больнице. У нас не было такого, что восьмичасовой рабочий график, есть выходной. Такого не было. Приехали, заступили туда. И через три недели мы оттуда вышли. Сон лимитировался несколькими часами до поступления бойцов, мирного населения. Наше дежурство началось там 3 марта, закончилось 24 марта. Да, спали в это время час-два - между тем, как поступают пациенты. Откуда силы? Не думали об этом. Просто они были.
И спать не хотелось?
Борис Сычеников: Хотелось. Но... Это же наша профессия - помогать. Вот 9 марта 2022 года вместе с донецкими хирургами мы провели уникальную операцию. К нам поступил боец с противоположной стороны, со стороны противника.
Молодой парень, минометчик. Мы долго были под прицельным огнем. Потом наши бойцы заняли эту позицию, взяли в плен этого бойца. А когда отходили, попали под шквалистый огонь артиллерии. Остались все живы. Но вот этот боец был ранен. Ранение серьезное на уровне первого-второго шейного позвонков. Его привезли к нам. Когда его привезли, я же понимал, что это минометчик, что он нас обстреливал.
Вообще-то он хотел вас убить...
Борис Сычеников: Разные были мысли. Но я же врач, я же не пришел туда с оружием. Пришел спасать, помогать. Максимум, что мог подумать: не помогать. Да? Но обратил внимание на тех людей, которые с 2014 года находятся там, и каждый день под этими обстрелами. Это и санитарки, это и медсестры, это и врачи, которые там были в приемном отделении. Да, они под обстрелом с 2014 года, а это был уже 2022-й. Прошло восемь лет. Это противник, и в настоящий момент он в печальном состоянии. Осколок был на уровне первого-второго отдела шейного позвонка, и парень был обездвижен: ни руки, ни ноги у него не двигались.
Но... Обратил внимание на отношение к нему коллег. Стало стыдно за мои чувства. Человеку, который перед нами, надо помочь. Все! Не важно, кто он: по религии, по цвету кожи, по национальности, с какими он убеждениями политическими в голове... Сейчас он человек, который нуждается в помощи, и ему надо помочь. Я предложил провести операцию, используя эндоскопические методики. Она длилась часов пять, может, шесть. Не помню. Мы развернули операционную, и я пошел на эндоскопическую операцию вместе со своими донецкими коллегами. И мы сделали первую в мире на тот момент уникальную операцию с донецкими коллегами из Республиканского травматологического центра. Удалили осколок, который сдавливал спинной мозг на уровне первого-второго шейных позвонков при помощи эндоскопа без дополнительных травм. На следующий день у пациента появились движения в руках, ногах. После с ним занимались реабилитацией, чтобы он восстановился. Ну, и вот то, что это боец с противоположной стороны, что противник, у меня вообще таких мыслей уже не было.
А что дальше?
Борис Сычеников: Через три недели мы уехали. Где-то в соцсетях видел, как он давал показания. Он уже сидел, пил водичку, двигался. Я галочку у себя в голове поставил: еще одного человека спасли. А тогда... Когда наше дежурство закончилось, уехали домой. Созваниваемся с коллегами, с кем мы там были, с нашими медицинскими братьями из разных уголков страны: и калмыки, и осетины, и татары, и башкиры, и мы, русские. Сейчас наше медицинское братство разрослось. Возглавляет Бадма Башанкаев. В последний раз были там неделю назад. Наше медицинское братство назвали "Друзья медицины Донбасса". И каждые две недели кто-то из нас там находится. Мы распределены по госпиталям. Я вернулся неделю назад. Там мои коллеги. То есть мы постоянно там.
И постоянно здесь...
Борис Сычеников: Просто делаю в день в два раза больше, чем должен. Чтобы потом у меня появилась возможность съездить на неделю-две в Донбасс.
Как к этому относится ваша супруга, Мадина?
Борис Сычеников: Переживает. Муж уезжает на войну, и риски не вернуться, безусловно, есть. Но я об этом не думаю, потому что еду туда не умирать. Помогать.
Но пуля же дура. Вы храбрый человек?
Борис Сычеников: Я доктор. Перестану туда ездить тогда, когда это все закончится. Я добровольцем поехал. Каждый из нашего медицинского братства "Друзей медицины Донбасса" ездит туда за свой счет. Сколько раз там был? Восемь месяцев в своей жизни из двух лет я провел там.
А шов от плеча до локтя на вашей правой руке оттуда? Заметно, что наложен он очень умелым специалистом .
Борис Сычеников: 15 марта прошлого года возвращались из прифронтовой Горловки. Я там консультировал тяжелого пациента. Вместе с моим другом Сарматом Темесовым - он тоже травматолог-ортопед, тоже входит в состав "Друзей медицины Донбасса". Так вот, мы возвращались на машине. Начался обстрел. Машина перевернулась, мы разбились. Мне раздробило все плечо. Руку собирали по кускам. Она была парализована, плечевая кость раздроблена. Многооскольчатый такой перелом, пластина во всю руку стоит. Первую помощь оказали в Республиканском травмоцентре Донецка. Потом эвакуировался в Москву. Месяца через полтора появились движения в руке. А через два с половиной месяца я уже вернулся в Донецк и сделал там первую после травмы операцию.
Коллеги вас называют уникальным хирургом...
Борис Сычеников: Обычный хирург, который любит свою работу. В "Коммунарке" руковожу Центром малоинвазивной хирургии позвоночника. У нас короткий койко-день. Сегодня они поступили, завтра прооперируются, послезавтра домой. У нас не лежат долго: оперируются и уходят. Медицина же очень меняется. То, что еще недавно казалось невозможным, сейчас возможно. Раньше казалось, что большая операция - это какой-то большой хирург в таком высоком колпаке накрахмаленном, который делает вот такие разрезы... Считалось, что большая хирургия - что-то сверхъестественное. Давно так не считается. Сейчас большие хирурги делают операции при помощи эндоскопических методик. Маленькие проколы, наименьшая травматизация. И значит, быстрая активизация, быстрая реабилитация.
Борис! Мы начали встречу с разговора о династиях. Кем бы вы хотели, чтобы стали ваши дети?
Борис Сычеников: Ну, старшие уже определились. Пятнадцатилетняя Алина учится в медицинском классе. Она с отличием окончила девятый класс, с отличием сдала ОГЭ и перешла в десятый. Георгий учится в пятом классе, но тоже мечтает быть врачом и тоже заниматься хирургией позвоночника. Он ходит со мной на обходы, приходит в операционную. Ему это интересно, а младшая Лаура - ей семь лет. Такой воздушный человечек... Кто любимчик? Все. У меня дети занимаются боксом. Вот Алина на днях выиграла всероссийский турнир "Динамо" по боксу. Провела три боя, забрала золото. Двукратная чемпионка Москвы по боксу. Сын тоже боксирует. Я тоже боксировал, когда поступал в Первый мед.
И все-таки, Борис! Когда будет диссертация?
Борис Сычеников: Есть семь патентов на изобретение методов лечения. Есть статьи. Нужно найти время.
Вам важно, чтобы вас любили пациенты?
Борис Сычеников: Не задумывался! Когда вижу результат после операции... Мне вот это очень важно. Если у человека радость в глазах, понимаю, что удалось ему помочь...