Поделиться
"РГ" об этой удивительной форме правосудия рассказал адвокат Алексей Селютин. Его подзащитный находится в СИЗО по обвинению в кражах из гаражей - его поймали с чужим имуществом в багажнике автомобиля. 21 февраля нынешнего года в квартире обвиняемого провели обыск. Изъяли, кроме прочего, наличные деньги - 60 тысяч рублей. В материалах дела есть протокол, купюры сфотографированы, все как полагается.
А 27 февраля потерпевший, у которого из гаража пропали три автошины и инструмент, подписал расписку - она тоже есть в материалах дела. Мол, я, такой-то и такой-то, получил от следователя денежные средства в сумме 60 тысяч рублей (десять купюр номиналом 5000 рублей, 10 купюр номиналом 1000 рублей) в счет возмещения мне ущерба по уголовному делу. Дата и подпись. Все просто и незатейливо.
Но у профессионального юриста, который увидит такое, волосы встанут дыбом. Потому как в России действует Уголовно-процессуальный кодекс, который в деталях регламентирует действия всех участников в рамках уголовного судопроизводства, от сообщения о преступлении до приговора суда. И в кодексе сказано, что надо делать с изъятыми у обвиняемого деньгами. Если попросту, то, во-первых, их можно признать вещественными доказательствами и приобщить к уголовному делу, вынеся постановление. А уже суд, рассмотрев дело и вынеся приговор, решит их судьбу. Но в случае, когда похищены и найдены шины, а изъяты деньги, деньги не будут вещдоком - ведь их не крали. Поэтому логично, действуя в рамках 115-й статьи УПК, наложить на имущество обвиняемого арест - для обеспечения исполнения приговора в части гражданского иска. Сам арестовать деньги следователь не имеет права - он должен ходатайствовать об этом опять-таки перед судом. А получив постановление суда, следователь должен сдать деньги в кассу отдела полиции и отразить этот факт в книге учета, четко следуя инструкциям.
Сложно? Да. Куда проще отдать. Но за этими процедурами кроются понятные конституционные принципы - во-первых, принцип презумпции невиновности. Обвиняемый, у которого из дома забрали деньги, считается невиновным до тех пор, пока суд не решит иначе. А тут еще и до суда не дошло. Во-вторых, имущества человек может лишиться только по решению суда. А никак не по воле следователя, который, только начав следствие, уже "признал" его виновным и "поддержал" потерпевшего изъятыми деньгами. То есть фактически следователь сама приняла решение по делу, вычеркнув из процесса суд и "вернувшись", по сути, в Средневековье, когда судов еще не существовало.
Алексею Селютину об этом факте стало известно, когда дело о кражах передали из ГСУ по Новосибирской области в ОП №6 УМВД России по городу Новосибирску. И 27 мая он обратился с жалобой в Следственный комитет, потребовав привлечь следователя полиции Елену Минжулину к уголовной ответственности за превышение полномочий. Какие решения приняты, было неизвестно буквально до вчерашнего дня - до тех пор пока "РГ" не обратилась в ведомство с запросом.
После этого Алексей Селютин получил постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении следователя. Это любопытный документ. Даже, можно сказать, драматичный. Его интересно читать. Следователь с шестилетним стажем Елена Минжулина утверждает, что отдала деньги потерпевшему по указанию начальника из ГСУ. А он сам это отрицает. (Отметим, что следователь является процессуально самостоятельным лицом в силу статьи 38 УПК РФ). Описана и попытка вернуть деньги в полицию - сотрудники связались с потерпевшим и попросили отдать по-хорошему. Он отказался: денег нет, потратил на погашение кредита. Сплошные сюжетные повороты и конфликты. Самого же обвиняемого, у которого забрали 60 тысяч, не опросили - очевидно, его мнение никого не интересует.
Наконец, выводы, к которым пришел Следственный комитет. Да, следователь явно вышла за пределы своих полномочий. Но ее действия - считают в ведомстве - не повлекли существенных нарушений прав и законных интересов граждан, поэтому о преступлении речи нет. Максимум - дисциплинарный проступок. "Несмотря на презумпцию невиновности", написано в постановлении, обвиняемому могут вынести обвинительный приговор, ущерб придется погашать, что уже и сделала следователь, "хоть и в нарушение установленного порядка". Несмотря на презумпцию невиновности - это сильная формулировка. Значит ли это, что на наши основные конституционные права можно иногда не обращать внимания? И кому это разрешается? В каких случаях?
Алексей Селютин такими выводами возмущен. По его словам, во-первых, для его подзащитного 60 тысяч рублей - сумма существенная. И отобрать их просто так - это, извините, ни в какие ворота. Во-вторых, должностное лицо, нарушая закон, наносит ущерб интересам государства - умаляет авторитет правоохранительных органов в частности. И с этим не поспоришь. Адвокат намерен обратиться в прокуратуру, а также лично к главе Следственного комитета Александру Бастрыкину.
Павел Яровой, адвокат:
- Я много лет наблюдаю за работой полиции, и могу отметить, что уровень профессионализма сотрудников снижается год от года. Есть проблема дефицита кадров - недокомлект в следствии огромный. Повышение зарплаты - неэффективная мера, так как уровень оплаты труда даже после увеличения не соответствует нагрузкам. Люди уходят - даже, можно сказать, разбегаются. Этому способствует и та атмосфера, которая сложилась в службе, и плоды которой весьма заметны. Профессионал - это человек, который имеет свое мнение и способен его отстаивать. Такие в полиции не задерживаются - здесь, к сожалению, нужны те, кто беспрекословно исполняет любые указания вышестоящих. И если еще года четыре-пять назад бывали случаи, когда следователи, например, отказывались предъявлять откровенно бредовые обвинения, то сейчас таких уже не осталось. Результаты плачевны.