Первый тренд - формирование раздельного бюджета семьи.
Следует признать, что в большинстве семей не существует больше того самого фаянсового чайника, который стоял в стенке и в котором лежали деньги на семейные расходы. Что еще важнее, зачастую его заменяют кредиты - как общие, с понятными для всех целями, например ипотека, так и индивидуальные потребительские. И хорошо, если мужу и жене удается находить общий язык в таких житейских вопросах, как оплата коммунальных услуг, приобретение продуктов, образование детей и помощь пожилым родителям.
Наверное, здесь помогло бы появление нового типа собственности - семейной. Она шире понятия "совместно нажитое имущество", поскольку охватывает все материальные и нематериальные активы семьи. Раньше семью как ячейку общества защищало большое количество нефинансовых инструментов. Переход к потребительскому обществу, который стал реальностью и отказ от которого не прослеживается, должен быть чем-то компенсирован. Возможно, законодательным закреплением семейной собственности, которая будет существовать параллельно с индивидуальной и коллективной.
Но это, необходимо признать, не единственный разрушающий институт семьи фактор.
Второй тренд в семейных отношениях - эгоистизация. Изменение роли финансов в жизни общества приводит к тому, что цели, которые ставит перед собой человек, индивидуализированы. "В первую очередь полюбите себя, а остальное приложится", "вы этого достойны", "бери от жизни лучшее" - современное информационное пространство апеллирует к индивидууму, а не к семье. Это прямое выхолащивание более сложных надсубъектных связей. В результате для членов семьи собственные интересы становятся выше семейных. Установка "только я распоряжаюсь своими деньгами" приводит к развитию этого тренда: "только я распоряжаюсь своим временем, целями, отношениями".
Раньше человек понимал, что при вступлении в брак у него появляется новая категория не только прав, но и обязанностей. Сейчас такого часто не происходит. Сегодня в изрядном числе случаев семья - это долгосрочный инвестиционный контракт, а не появление некоей новой сущности. Эгоистизация приводит к тому, что семья становится новой формой существования культивируемого эгоистичного образа жизни, лишенного чувства долга.
Долг - это мировоззренческая категория, и если разрушается одна ее часть, то не сохраняется все понятие. Но как быть, если семья построена на эгоизме? Кто воспитает чувство долга в детях?
Третий тренд - функциональные искажения. Эгоистизация меняет традиционный семейный быт. Девочки не умеют и не хотят варить суп и гладить рубашки, а мальчики не учатся ремонтировать розетки и менять в кранах прокладки. В случае необходимости можно пригласить мастера или домработницу - я/мы ведь этого достойны, я/мы на это заработали деньги. То есть функциональное наполнение семьи меняется потому, что главным измерителем жизни являются деньги.
Четвертый тренд - социальное искажение. Классическая социальная модель семьи, где мужчина - добытчик и защитник, а женщина - хранительница уклада и очага, уже сильно искажена. Недавнее исследование свидетельствует о том, что 18 процентов мужчин готовы уйти в декрет вместо женщин. Еще четыре процента останавливает только боязнь потерять работу. То есть пятая часть опрошенных семей готова к перемене самых главных ролей в жизни - роли отца и матери.
Пятый тренд - поколенческий. Говоря о семье, мы чаще имеем в виду мужа и жену. При этом забываем, что семья - это как минимум три поколения: бабушки и дедушки, родители, дети. Раньше старшее поколение выполняло важнейшую социальную роль - подменяло в случае необходимости маму и папу. Забрать ребенка на каникулы, посидеть с ним в будний день вечером, встретить из школы ... А сегодня поколение бабушек и дедушек поставлено в положение выживания. Они и по законодательству работают на пять лет дольше, да и после выхода на пенсию стараются сохранить работу для поддержания уровня жизни. То, что мы перестали обеспечивать "серебряный возраст" соответствующими ресурсами дожития, фактически выводит старшее поколение из состава участников семейных отношений.
Почему важно говорить и думать о трансформации семьи, которую мы наблюдаем? Потому что сумма происходящих изменений вымывает главное, для чего раньше люди вступали в брак, - продолжение рода. Курсы по личностному росту плохо совместимы с рождением третьего ребенка. Сбор двоих детей в школу может вызывать конфликты при раздельном бюджете. Пара, в которой папа уходит в декрет вместо мамы, вряд ли решится на второго ребенка.
Вывод прозрачен: если мы реально хотим решить демографическую проблему, то начинать надо с внимания к институту семьи.
Об авторе
Джомарт Алиев родился 1 марта 1968 года. В 1987 году получил диплом по специальности "инженер-технолог" ("технология основного органического и нефтехимического синтеза") в Московском институте нефти и газа имени И. М. Губкина. Защитил кандидатскую диссертацию по экономике в МГТУ имени Н. Э. Баумана. В 1996 году окончил Российскую экономическую академию имени Г. В. Плеханова по специальности "финансы и кредит, денежное обращение". Имеет степень доктора философии (PhD) в области бизнес-права и доктора делового администрирования (DBA) в области финансов. Работал на ключевых должностях в крупных финансовых структурах. С 2021 года (РГСУ). Первый проректор Российского государственного социального университета. Женат, имеет семерых детей.