Приграничные районы Курской области: седьмой день после вторжения

Неделя совершенно другой жизни для эвакуированных из приграничных территорий курян пронеслась вихрем. Переселение еще продолжается: выезжают Беловский, Большесолдатский районы. События сменяют друг друга с бешеной скоростью. И среди бесконечного горя пережившие обстрелы и вражеское вторжение люди начинают искать поводы для оптимизма.

Эвакуацию из опасной зоны такой массовой, как еще дня три назад, уже не назовешь. Официальный представитель МЧС в оперативном межведомственном штабе Артем Шаров отмечает, что за сутки из приграничья вывезли две тысячи человек. Волонтеры, которые помогают курянам на опасном пути в глубь региона, рассказывают, что буквально каждого приходится уговаривать и убеждать в необходимости покинуть дом.

"Историй - множество. Вот вывозили женщину, которая переехала из Харьковской области, с ее престарелой мамой. Так она сказала: "Пока козу не подою, с места не сдвинусь", - рассказывает представитель Народного фронта Василий Бочкарев. - Другие переживают за огород. Мол, дождей нет. Какая эвакуация, когда надо полить?"

И конечно, известие о некоторой стабилизации обстановки в Рыльске от главы района Андрея Белоусова очень порадовало курян. Уютный городок, куда рвались нацисты да надорвались, открыл двери аптек, почты, магазинов. И хотя совсем рядом продолжается кровопролитная битва, в сердцах людей появился повод для оптимизма и надежды.

Те же, кто спас свои жизни в первые дни вторжения ВСУ на российскую территорию, шаг за шагом обустраиваются в пунктах временного размещения. Даже куряне, которые собирались было на следующий же день полями и огородами двигаться к родному дому, признаются: "Накатила такая усталость, что рады месту. Пусть тут и ревет эта сирена и днем, и ночью, а все же спокойнее".

"Выйдешь на улицу - дети играются, шумят, мир… Конечно, я все еще плачу, - откровенничает жительница Суджанского района Татьяна. - Как представлю, что в мой дом заходят эти… сердце заходится… Но надо жить дальше. Внучок маленький, дочка у меня. Я им нужна сильная".

Фото: Виктор Чемодуров

Куратор одного из пунктов временного размещения Валентин Дудко рассказал, что каждый прибывший к ним человек находился в тяжелейшем стрессе. Примерно три дня потребовалось людям, чтобы немного прийти в себя, успокоиться.

И перестать вздрагивать от каждого резкого звука.

"Нам пришлось разворачивать места буквально по ходу развития ситуации, - отмечает Валентин Дудко. - В нашем пункте временного пребывания более 500 человек, 100 из них - дети. Для них мы оборудовали специальную игровую комнату. Знаете, так здорово, что нам решили помочь фирмы, которые устраивают разные досуговые детские мероприятия. Например, одни ребята приехали с очками виртуальной реальности, да привезли их столько, что всей детворе хватило. Счастья в глазах после было - не передать!"

О детях заботятся особенно. Кошмарные дни под обстрелами не проходят бесследно даже для психики взрослого, а о малышах и подростках и говорить не приходится. С теми, кому особенно сложно, работают десятки психологов МЧС, их телефоны - в доступе в каждом ПВР.

Однако, как признаются сами куряне, сложно сказать, что поддерживает больше - работа профессионального психолога или та уверенная единодушная поддержка всей страны, которую здесь ощущают просто физически. Фуры, забитые продуктами и предметами гигиены, бытовой техникой и необходимым текстилем, продолжают поступать в Курскую область. Сотни ПВР развернуты в различных регионах страны: курян ждут даже в Запорожской области, где также на переднем крае идет борьба с украинским нацизмом.

И хотя совсем рядом все еще продолжается тяжелая битва, в сердцах эвакуированных курян появился повод для оптимизма и надежды

В пункты выдачи гуманитарной помощи с каждым днем прибывает все больше волонтеров. Василий Бочкарев рассказывает, что многие юноши, девушки звонят с вокзала и заявляют: готовы помогать. "Приезжают с одним рюкзаком, спят по два часа на укрытых паллетах, едят на ходу и снова - за работу", - рассказывает Василий.

Не прекращается прием заявлений на первую единовременную выплату в 10 тысяч рублей. Курирующая социальную сферу Курской области врио министра Татьяна Сукновалова отмечает, что пять тысяч человек уже получили. "Сейчас важно принять все заявления, в том числе от маломобильных граждан, - говорит она. - Достаточно позвонить по 122, и наши сотрудники приедут домой или в ПВР, заполнят заявление".

Важной позитивной новостью стала и рекомендация Банка России. Обладатели кредитов, выехавшие из зоны ЧС в Курской, Брянской и Белгородской областях, теперь могут рассчитывать на отсрочку платежей до полугода. Куряне уже заметили: условия, обозначенные регулятором, подходят большинству. Размер займа не должен превышать 15 миллионов рублей по ипотеке, 1,6 миллиона - по автокредитам, 150 тысяч рублей - по кредитным картам или 450 тысяч рублей - по остальным кредитам и займам. Отсрочка не повлияет на кредитную историю, что тоже важно.

Все это приносит хоть немного покоя в непростую жизнь курян. Многие уже говорят, что нужно хотя бы временно устроиться на работу, просматривают вакансии и присматриваются к возможностям на новом месте.

Мамы подбирают детские сады малышам и уже планируют, как собрать школьников к 1 сентября. Волонтеры, зная об этом, заказывают канцелярию, ранцы, красивые пеналы и другие школьные принадлежности. Уже известно, что дети, живущие в ПВР, будут устроены в ближайшие школы.

Комментарий

Виктор Чемодуров, пенсионер, в прошлом собкор "РГ" по Курской области:

- События вторжения ВСУ в Курскую область застали меня в приграничном Рыльске, где я давно уже обосновался в опустевшем родительском доме. По утрам в компании замечательных местных мужиков плавал в Сейме, прогуливался на мопеде в леса за травами, грибами и фотоснимками. Приглядывал за родовыми могилами здесь и в селе Бегоща, где родился и вырос - на самом краешке села, района, Курской области и России (кстати, вот так сейчас выглядит улица, которая ведет туда). Сразу за кустами, разросшимися на месте нашей усадьбы, примерно на километр тянется луг, потом, чуть побольше, лес, который упирается в колючую проволоку, наглухо закрывшую от меня речку детства. По лугу и лесу стало невозможно ходить: сверху дроны, под ногами невесть что, способное взорваться и разнести тебя в клочья. На кладбище я навести порядок успел, а вот с младшим братом, приехавшим из Брянска и тоже мечтавшем посетить родные могилы, съездить туда не смогли. Никто не препятствовал, но обстановка резко обострилась.