Режиссер Владимир Грамматиков рассказал "РГ" о фильме "Смотри на меня": "В вагон вместе с детишками загрузили корову Милку и пианино"

На фестивале "Окно в Европу" прошла премьера фильма Владимира Грамматикова "Смотри на меня", мотивы картины навеяны личной судьбой режиссера. О связях фильма с реальной жизнью "РГ" рассказывает Владимир Грамматиков, автор таких популярных лент, как "Звезда и Смерть Хоакина Мурьеты", "Мио, мой Мио", "Шла собака по роялю", "Усатый нянь".

Начнем с названия картины: почему "Смотри на меня"?

Владимир Грамматиков: Название выросло из сценария Андрея Кончаловского. Оно чем-то для него важно. Мне оно нравилось, хотя в нем чудилась какая-то кокетливость. Но когда я прошел путь съемок и монтажа, название как-то прикипело к фильму.

Но я знаю, что замысел картины - ваш.

Владимир Грамматиков: Да, это то, что сохранила моя память, память моих братьев и сестер.

А как развивался замысел и почему на уровне сценария его осуществил Андрей Кончаловский?

Владимир Грамматиков: Эта идея у меня возникла еще когда Ролан Быков вручал мне медаль Детского фонда за вклад в детское кино - там было принято снимать о награжденном короткометражный фильм. И я тогда рассказал о мечте снять фильм о моей маме, об этом запавшем в память переезде из Свердловска в Москву. А лет семь назад, когда я работал креативным продюсером в московском филиале студии Диснея, у нас были традицией дружеские посиделки в ресторане. С гитарой и байками. Я рассказал эту историю, эффект был ошеломительный: "Это же кино!". С той поры прошли годы, Дисней из России ушел, и тогда мне позвонила экс-директор филиала Марина Жигалова, напомнила об этой истории и предложила снимать фильм. О проекте прослышал Кончаловский и предложил написать сценарий - наша семья много лет жила в доме напротив, и он хорошо знал мою маму.

В чем зерно этой истории, ее драматургический узел?

Владимир Грамматиков: Пафосно говоря, это мое приношение маме. В России в самые сложные исторические периоды все брала в свои руки женщина. Нужно навести в доме порядок, и особенно нужна семейная любовь, тепло домашнего очага. А это все - женщина! А семья наша большая: пятеро детей. И я всегда изумлялся: каким образом мать умудряется даровать свою любовь всем? У нее не было любимчиков, но ведь чтобы стоять у плиты, она пожертвовала карьерой оперной певицы - в Свердловском оперном театре мама выходила на одну сцену с Иваном Козловским! Она только начинала этот путь, но когда дома садилась за пианино - для меня не было певицы лучше.

Почему вы решили переехать в Москву?

Владимир Грамматиков: Потому что исчез папа. Его вызвали в Москву - как потом выяснилось, его просто спасали друзья. Он был начальником главка угольных разработок и был одним из тех, кто придумали открытые угольные разработки в Кузбассе. Как известно, уголь в шахтах глубокого залегания лучше - это антрацит. А сверху уголь по качествам ближе к торфянику. Этот уголь во время войны спас страну. Но, как было тогда принято, на папу донесли. Сейчас смешно этот абсурд вспомнить. Шел 1948-й - голод, послевоенная разруха… А у нас в сарае стояла корова Милка. Нам ее дали как многодетной семье. Мама прекрасно понимала, что в Милке наше спасение, она обеспечит детям пропитание, и мы ее потом взяли с собой в Москву. Так вот, в доносе утверждалось, что в том сарае у нас была рация, чтобы задавать цели немецкой авиации. Папу должны были арестовать, но друзья вызвали его в Москву. Где он исчез. И мама решила его найти. Она понимала, что если папу уже взяли, то вскоре придут и за ней, а детей раздадут по детским домам. И она тайно все имущество распродала - нужно было арендовать товарный вагон. Чтобы загрузить в него вместе с детишками корову Милку и пианино, без которого мама не представляла свою жизнь. Патефон и три ее любимые пластинки Карузо, к которым мы не имели права прикасаться. И еще собаку лайку по имени Тузик. Корову поместили за пианино - там было ее стойло. И вот вся эта компания отправляется в двухнедельное путешествие из Свердловска в Москву.

Двухнедельное?!

Владимир Грамматиков: Это же был товарный состав, и он на всех крупных узлах подолгу стоял, его расформировывали и сформировывали снова, одни вагоны направлялись в Архангельск, другие - в Астрахань… И все это много раз пересортировывалось. И мы стояли день-полтора, пока нас куда-то не прицепят. Мы ехали в неизвестность: мама не говорила нам, куда и зачем. Говорила только, что папа нас ждет. И он нас действительно встретил!

Его выпустили буквально за несколько дней до нашего приезда. Такое фантастическое стечение обстоятельств. Этот эпизод был для меня определяющим. Для шестилетнего ребенка такое путешествие было настоящей авантюрой. И эта встреча папы с мамой просто врезалась в память. Мы приехали где-то в Клязьме или в Тарасовке на Сортировке - товарняки в Москву не пускали. И стояли там двое суток. На третий день ранним утром мама вдруг начинает одеваться. Танкетки, носочки, крепдешиновое платье… И в восемь утра слышим, как отец кричит: "Ни-и-на!". И мама, как балерина, выскакивает с высоченной подножки вагона на междупутье, черное от сажи и мазута, и они бегут навстречу друг другу, и мы, четверо детей и Тузик, на все это смотрим.

Да, это история точно для кино!

Владимир Грамматиков: В начальных вариантах сценария была еще наша жизнь в Свердловске - экспозиция картины. Теперь этого нет, все начинается уже в вагоне. Этот вагон для меня - подобие Ноева ковчега. Нечто спасительное, несущееся по разоренной стране. Уже озаренной Победой, но еще голодающей и, главное, не понимающей, как жить дальше. Мама этого тоже не понимала, она ехала спасать детей, семью и любовь.

Для режиссера это очень серьезный вызов: драма в замкнутом помещении. Упор на диалоги, ситуации и на актеров.

Владимир Грамматиков: Конечно. Я счастлив, что оператором у меня был Алишер Хамидходжаев. Мне категорически не хотелось нарядного, как сейчас принято, "гобеленного" кино, хорошо придуманных композиций кадра. Хотелось документальности. Алишер прежде всего документалист - вот где тайна-то! Он камеру на штатив ставил только два раза за все съемки. Остальное все в движении, мы, зрители, абсолютно внутри этой истории.

В роли мамы Александра Урсуляк - прекрасная актриса…

Владимир Грамматиков: Просто подарок судьбы. Она отказалась от огромного проекта в Минске ради этой роли. И Евгения Симонова - та самая, что играла принцесс, у нас играет беглую профессиональную революционерку. Она появилась в сценарии по идее Кончаловского. И вот сидят две бабы: одна делает все во имя семьи, другая во имя свободы положила на алтарь отечества и честь, и достоинство, и возможность создать семью. Потрясающие актрисы. По степени проникновения в судьбу и в характер.

Снималось в декорации вагона?

Владимир Грамматиков: Нет, мы реально ездили, и была серьезная проблема: из-за грохота и лязга я не мог писать синхронный звук.

С ребятишками трудно было?

Владимир Грамматиков: Их искали долго. Нужно, чтобы были похожи на маму и друг на друга. Только я просмотрел более полутысячи детей.

Насколько я понимаю, этот фильм - первая продукция основанной вами кинокомпании?

Владимир Грамматиков: Это компания по производству семейных картин - МВ-фильм. Она выросла из нашего опыта почти двадцатилетней работы с Диснеем и с семейным кино. Не детским - семейным!

В чем разница?

Владимир Грамматиков: Это когда публика - папка, мамка, бабушка, Колька, Витька и соседский мальчик. Такой семейный поход в кино. И каждый найдет в фильме что-то себе по росту. Яркий пример - Сельянов со своими мультиками, когда персонажи - для детей, а юмор - для взрослых.